Страница 42 из 48
— Не надо.
Иоши, к моему облегчению, не сопротивлялась. Я передала ее с рук на руки шерпе, а затем не спеша начала спускаться сама.
Чтобы угодить в руки разъяренному Алексу. Кажется, от него даже пар шел.
— Это пятнадцать минут?
— Э-э-э… — несмотря на усиленную подачу кислорода, соображала я сейчас все равно не очень.
— Полчаса, Джулия! Это больше оговоренного времени!
— Ты всегда так психуешь, когда девушка чуть опаздывает?
Алекс посмотрел на меня, потом медленно проговорил:
— Я делаю ставку на то, что твой мозг сейчас не получает всего, что надо. Базоввый лагерь передал, что движется сильный ветер со снегом.
А я то надеялась, что та дымка вдалеке и темные тучи всего лишь пугают, но пройдут мимо. Холодок прошел по спине, но тут же усилием воли я его погасила.
— Ну значит надо спускаться к третьему лагерю. Успеем?
— Должны. — Алекс оглянулся на приближающуюся непогоду. — Попроси Чана проверить кислород и давай спускайся. Я с Иоши отправлюсь следом, а Виктор присмотрит за остальными.
— Ну да, — проворчала я. — Вадим как раз входит во множественное число. От него проблем примерно столько же.
Андрей и Карл виднелись уже гораздо ниже по склону. Спускались медленно и, кажется, гораздо осторожнее, чем поднимались. Их шерпы находились рядом. Иоши еще не начала спускаться, ее шерпа заканчивал близкую пристежку. Сама же японка выглядела потерянной и дезориентированной.
— Ладно, — я поправила маску. — Пошла я, увидимся в третьем лагере.
— Осторожнее.
Мы посмотрели друг на друга, очень хотелось снять очки. Но солнце еще не спряталось, и я не хотела получить снежную слепоту.
— Целоваться не буду. — хмыкнула в ответ на пожелание Алекса. — Но зато в базовом…
— Иди уже.
И я пошла. Навстречу непогоде, почти спокойная. И осторожная. Чан проверил мой кислород и кивнул:
— Все в порядке, но думаю, лучше будет сменить баллон на полпути.
Он косился на небо и хмурился. Так, что я не выдержала. Осторожно цепляясь кошками за уступы, пропыхтела:
— Что, думаешь на нас кто-то наслала непогоду?
— Гора переменчива. — уклончиво сообщил Чан. Он спускался чуть ниже. Мы могли переговариваться через паузы, повышая голос. Так как ветер вокруг начинал свистеть все сильнее. Ниже и выше тут и там виднелись яркие куртки других альпинистов. Уже никто не поднимался вверх, все спускались, чтобы успеть добраться до лагеря.
— Но погода это…
— Каждый человек верит во что-то свое. Мой отец много раз поднимался на Эверест. И рассказывал мне, что подобные перепады часто результат дурных поступков альпинистов. Ты же знаешь, как мы зовем гору? Кн.иг.о.ед.нет
— Джомолунгма. Это означает что-то… Мать энергии?
— Божественная Мать жизненной энергии. — поправил меня Чан. — в честь нашей богини Шераб Чжаммы. И как мать она хранит всех своих детей. Но и карает жестоко за непочтительность или нарушение правил. Возможно, кто-то не попросил благословения. Или же грех совершили в базовом лагере. Или вели себя неподобающе.
Я прикусила язык в прямом и переносном смысле. Спорить о религии смысла не видела. В конце концов, непогода приближается. А до лагеря нам еще спускаться и спускаться. Причем осторожно, так как ветер усилился и повалил снег, пока легкий. Но с каждой минутой он немного, но становился гуще.
Человека я увидела, когда до лагеря оставалось не так уж и далеко. Мужчина в сиреневой куртке сидела на камне, обхватив себя руками. Несмотря на ворчание Чана и головную боль я свернула с пути и подошла к нему. Живой, только потерянный.
— Эй! — я потрясла его за плечо. — Эй, вы как? Что случилось?
Первым делом проверила кислородный баллон у него за спиной. Нет, в порядке и пока еще не заканчивается. Видимо, сменил не так давно.
— Глаза. — ответил хрипло мужчина. — Глаза… не вижу… Господи, я ослеп!
Только теперь я поняла, что мне показалось странным в его облике. Огромные защитные очки лежали на земле, с разбитыми стеклами. Непонятно что произошло. Возможно, споткнулся и упал, возможно, хотел их протереть. А сейчас незнакомец сидел и растерянно смотрел вокруг, повторяя:
— Не вижу…не вижу!
Думаю, он бы с удовольствием заплакал, но не мог. Так что только кривил обветренное лицо.
Да чтоб вас!
Да чтоб…
Да бл…
— До лагеря близко. — проговорила я громко и внятно. — Вы можете идти? Эй, ау! Слышите меня?
— Слышу. Но я не вижу… ничего не вижу!
— Я вам помогу, но надо, чтобы вы могли идти сами! Или же останетесь и дождетесь помощи из лагеря!
Я минут пять стояла рядом с ним, но мужчина не хотел или не мог встать с камня. Просто причитал, что ничего не видит. А тащить его я физически бы не смогла. Сама шла исключительно на остатках воле и кислороде. Ноги подкашивались, а в голове гудело, точно после недельной пьянки.
— Джулия. — Чан тронул меня за плечо. — У нас нет времени.
Я выругалась. Он был беспощадно прав: ветер вокруг уже выл, швырял в лицо горсти снега, так что приходилось прикрываться рукой. Еще немного и я просто не смогу понять в какой стороне лагерь, не смогу его увидеть.
— Сидите здесь. — приказала мужчине. — Просто сидите и не вставайте. Слышите? Я пришлю к вам помощь. Обязательно пришлю! Обещаю!
Мне пришлось трижды повторить, прежде чем мужчина кивнул и ответил:
— Да, я понимаю. Спасибо. Скажите, что я ничего не вижу.
— Скажу. Сидите здесь. И включите фонарь.
После чего медленно продолжила путь к третьему лагерю. Понимая, что там не отдохну, а только пережду непогоду и продолжу спуск вниз. До той отметки, когда можно будет снять кислородный баллон. И дальше, к базовому лагерю. Там душ, нормальная еда и воздух! Много воздуха, по сравнению с тем, что творилось сейчас здесь.
Третий лагерь появился из снежной бури сначала туманными пятнами фонарей. Затем они стали четче, я заметила пару человеческих силуэтов. Впрочем, они тут же пропали. Так что осталось непонятным: это были альпинисты или опять мои глюки.
В палатку я вползала с помощью Чана. И просто рухнула на спальник.
— Джулия…посмотри на меня!
Я приоткрыла глаза. И взмахнула рукой, так как лицо перед глазами расплывалось, подрагивало. Лишь спустя минуту поняла, что надо мной склонился Чан с кружкой.
— Тебе надо выпить побольше чая. — проговорил он.
— Ты сам то как держишься? — прохрипела я.
Горло напоминало сморщенную трубу по ощущениям, язык еле ворочался. И все сильнее подкатывал кашель. Так что я поспешно глотнула теплый, почти горячий чай. Стало чуть легче, насколько это вообще возможно при такой высоте.
— Я родился на высоте пять с лишним тысяч метров. — ответил Чан. — Так что мой организм сильнее твоего.
— Давай только не будем меряться мышцами и чем-нибудь еще.
Шерпа улыбнулся, я постаралась ответить ему тем же. Но потрескавшиеся губы болели от любого движения и во рту чувствовался привкус крови. Лежать, хотелось просто лежать и не шевелиться. Едва слышно шумел кислородный баллон рядом, я жадно втягивала живительный воздух через маску. А глаза закрывались сами собой. Эта усталость пройдет только ближе к базовому лагерю. А окончательно организм восстановится уже в Катманду.
Просто лежать…какое это блаженство. Я допила чай и посильнее закуталась в спальник. Что-то еще на границе сознания царапало меня, но отупевший от усталости мозг не хотел реагировать. В итоге я провалилась в какой-то полубред-полусон. Перед глазами крутилась странные образы, казалось я до сих пор бреду в снежном вихре. Сердце колотилось, как сумасшедшее. В конце концов, я резко вскинула голову и тут же застонала от боли в висках. К счастью, аптечка лежала рядом, как и все остальное. Крохотное пространство палатки играло на руку. Не надо было ничего искать. Я кое-как запила пару таблеток и отдышалась.
Стены палатки ходуном ходили от ветра. Но внутри было более-менее тепло. Интересно, сколько я провалялась? Все ли вернулись? И где Чан? Палатка шерпов, кажется, находилась справа от моей. Я представила, что сейчас творится снаружи и поплотнее закуталась в спальник. Наверняка все вернулись и сейчас отлеживаются в обнимку с кислородом и чаем. Дожидаясь пока буря хоть немного стихнет.