Война (ЛП)

Здания обрамляли узкие улицы, люди шли плечом к плечу. Здания были в два этажа, из грубых каменных блоков. Все они были светло-коричневыми, сочетались с песком. Это выглядело гадко. Никаких растений, никаких красок.

— Хватит пялиться, — прошипел Натенек на ухо Ремы, она вздрогнула. — Опусти голову и шагай быстрее.

Кто-то врезался в ее плечо.

— Простите, — буркнула она. Незнакомец поспешил прочь, не ответив.

Натенек зарычал, качая головой, сжав губы, словно злился. Он увел ее в темный переулок, прижал к стене.

— Хватит болтать, — потребовал он, прижав ладони по бокам от ее головы. Его тело закрывало ее, и он склонился, словно хотел поцеловать ее. Все прохожие посчитали бы их за обнимающуюся пару. — У тебя дурацкий акцент, — прошипел он.

— Простите, — прошептала она.

— Нам нужно пройти незаметно, — он смотрел ей в глаза, словно умолял подыграть. — Хватит озираться, иди рядом со мной, опустив голову, и веди себя так, словно у тебя есть цель.

— Цель? — спросила она.

— Да, — он прижался лбом к ее лбу. — Словно ты знаешь, куда идешь, что делаешь, чтобы не выделяться.

Рема отклонила голову к грубой стене за ней, подальше от него. У нее была цель — найти того, кто пожалеет ее и поможет.

Натенек вздохнул.

— Если не будешь слушаться, я снова тебя выведу из строя.

— И притащите мое тело в замок?

Он прищурился.

— Если придется.

Рема толкнула его в грудь и сказала:

— Ладно, идемте, — она решила подыграть, чтобы у нее оставался шанс сбежать или отыскать помощь.

— Моя сестра тоже никогда не слушается. Всегда все усложняет, а не доверяет мне, — ворчал Натенек, сжимая ее руку. — Столько упрямства.

Они пошли по людной улице, быстро двигаясь среди толпы. Рема не отставала от него, опустив голову, словно была тут тысячу раз, знала, куда идет и что делает. У половины прохожих были похожие на ее плащи. Остальные были в длинных коричневых штанах и простых туниках, даже девушки. У всех были шарфы или ткань на шее. Кожа почти не была открытой. Все были подростками или под тридцать. Вокруг было мало детей и стариков.

Хоть солнце собиралось садиться, Рема была покрыта потом. Она ощущала себя свечой, воск стекал по ее бокам. Как люди терпели эту жару?

Натенек выругался. Рема подняла взгляд и заметила темные облака вдали, быстро движущиеся к ней. Тучи закрыли солнце, дав немного отдохнуть от жарких лучей.

Люди побежали, низкий гул разнесся по городу. Захлопывались двери, люди закрывали окна досками.

Натенек побежал, потащив Рему за собой.

— Скорее! — кричал он.

— Что такое? — спросила Рема, пытаясь поспевать за его длинными шагами.

— Песчаная буря близко.

Рема не знала, что это было, но звучало плохо. Тьма опустилась на город, улицы стали зловеще пустыми.

— Куда мы? — закричала Рема. Поднялся ветер, трепал ее плащ. В воздухе летал песок.

— Подними шарф! — вопил Натенек. Громкий гул звучал на улицах, Рема паниковала. Она пыталась прикрыть лицо, но ветер был таким сильным, что она не могла обмотать тканью рот и нос. Она придерживала ткань у лица свободной рукой. — Почти там! — крикнул Натенек, таща ее за собой.

Рема была рада, что Савенек заставлял ее бегать в крепости. Песок отлетал от стен зданий вокруг, жалил ее тело, прорезал ее одежду, будто хлыстом. Она не думала, что вытерпит еще. Они завернули за угол и помчались по улице изо всех сил.

Натенек бросился в дверь слева, застучал кулаками. Ее приоткрыли, и он втолкнул Рему внутрь, закрыл за собой. Рема моргнула, озираясь. Она стояла в длинном пустом коридоре, перед ней был ребенок.

— Спасибо, — сказал Натенек. — Больше никого. Можешь идти в свою комнату, — мальчик кивнул и ушел без слов.

— Где мы? — шепнула Рема. После воя ветра снаружи тут было тихо.

Натенек пронзил ее взглядом и нахмурился. Она забыла, что не должна говорить. Она не знала, почему он злился. Она шептала, а не кричала, и никто ее не слышал.

Она произнесла губами «простите» и пошла за ним по темному коридору. На половине пути он остановился перед дверью, вытащил ключ из кармана и отпер ее. Рема прошла внутрь, в темноте ничего не было видно. Дверь закрылась, щелкнул замок. Шорох, перед ней появился свет. Натенек держал свечку.

— Где мы? — спросила она, надеясь, что сейчас говорить можно.

— У меня дома, — ответил он, не глядя ей в глаза. Натенек повернулся и зажег еще несколько свеч в комнате.

Место напоминало ей каюту на корабле.

— Вы тут живете? — удивилась она. Тут были койка, шкаф и стол. Ни камина, ни кухни, ни туалета.

— Да, — он сел на край кровати. — Я редко бываю дома, — Натенек разулся. — Я или в замке, или на задании. Я прихожу сюда лишь на пару часов сна.

Там даже не было окон. Она не знала, как он жил в месте, так похожем на клетку. Рема пошатнулась. Она замерла и ощущала, как движется, и желудок мутило.

— Почему мне кажется, что я все еще на корабле? — спросила она, сев на каменный пол. Она сорвала плащ и сжала голову руками, пытаясь прогнать ощущение.

— Ты долго продержалась, — мягко сказал Натенек. — Ты привыкнешь. Но на это уйдет время.

— Забавно, ведь времени у меня осталось мало, — пол был холодным, она дрожала.

Ее тело подняли, покачивание усилилось, а потом ее уложили на мягкую кровать. Натенек опустился на колени рядом с ней, хмурясь с тревогой.

— Может, тебе нужна вода? — он укрыл ее одеялом.

— Нет, — она боялась, что ее стошнит, если она что-то выпьет или съест. Она закрыла глаза, желая, чтобы болезненное ощущение пропало.

— Я не планировал идти сюда, — буркнул он. — Раз мы тут, поспи немного, пока я продумаю план, — он убрал волосы с ее лба.

— Не понимаю, — сказала она.

— Мы не можем выйти наружу в бурю. Мы застряли тут на пару часов, — его ладонь лежала на ее голове.

— Нет, — она открыла глаза и посмотрела на него. — Почему вы так добры?

Он отдернул руку.

— Я… кхм… нет. Просто ты нужна мне сильной, чтобы пойти три мили до замка.

— Так вы не отравите меня, если я засну? — пробормотала она, веки слипались.

— Нет. Я тебе не наврежу. Нечего бояться.

Она уснула.

* * *

Когда Рема проснулась, тело все еще покачивало, как на корабле, но ощущение было уже сносным. Она огляделась в комнате со свечами, увидела Натенека на деревянном стуле, он склонился и смотрел на что-то в ладони. Она лежала и смотрела на него. Он вздохнул и отклонился, золотая цепочка скользнула меж его пальцев.

— Это мой кулон? — она села на кровати.

Он взглянул на нее.

— Ты проснулась, — он сжал ключ и спрятал кулон в карман, встав на ноги. — Нам пора уходить.

Натенек задул свечи, дым наполнил комнату. Рема встала, ничего не видя.

Рука сжала ее плечо.

— Нужно поговорить, — прошептал ей на ухо Натенек. — Доверься мне. И слушайся меня.

— Довериться вам? — он принял ее за дуру? Пытался обмануть ее, чтобы упростить работу? Она не понимала Натенека. Он то был добрым, помогал ей, то был холодным и резким. Кем был настоящий Натенек? Она была уверена лишь в том, что он был убийцей, а она не хотела умирать.

Натенек выдохнул, задев дыханием волосы возле ее уха.

— Забудь, — сказал он. — Идем.

Он потянул ее руки вперед, чем-то грубым обвил ее запястья.

— Что вы делаете? — осведомилась она, не видя в темноте.

— Я должен тебя связать. Иначе я не смог бы доставить пленника императору, — он мягко потянул ее в низкий дверной проем и вывел в ночь.

Улицы были пустыми. Свет был только от полумесяца. Натенек держал ее за руку, они шли по главной улице. Рема быстро шагала, ее грудь сдавило. Как она попросит кого-нибудь о помощи, если тут никого нет? Оставалось только вырваться из хватки Натенека и побежать.

Что-то двигалось впереди. Две фигуры вышли из здания. Натенек сжал ее руку, грубо потащил за собой.

— Уже наступил комендантский час, — заявил низкий голос. — Назовите свое дело, — лунный свет озарил двух солдат с мечами в руках.