Ru.Teens

Их было трое. Стиль – «топ-шмот» не ниже “Palace” и “Supreme”. Манера поведения – на приколе. Сева Колодка отвечал за рекламу проекта, он печатал логотипы тусы и расклеивал их везде: в “маке”, общественном транспорте, на стенах домов. Такой метод работал. Группа "ВК" насчитывала под тысячу человек. Так же он монтировал и публиковал видео, устраивал конкурсы. Данила Мамадалинов занимался организацией вписок: договаривался с владельцами клубов, арендовал закрытые помещения. Одним словом, находил общий со всеми. По совместительству был диджеем, сидел на вертушках, был ответственен за самый свежий саунд. Никита Ливанов являлся лицом и идейным вдохновителем проекта. Он собирал деньги (какой-то процент отстёгивал себе, это сильно сказывалось на добротности алкогольных напитков) и сгорал на показ с бутылкой в руке: пил, как рокенрольщик, вёл разгульный образ жизни, творил несусветный пиздец. Он был нашим Яниксом общегородского масштаба. Исполнял трек "Амбиции" и трепповал до отключки. Имел до отношений с Элен по 7 пятниц и с дюжину девиц на неделе. Все хотели быть походим на него, но никому почти это не удавалось. Он был такой один. Мало кто сможет пить 2 недели подряд, забивая на учёбу и обязанности…

С этими самыми парнями, стоя с зажженной сигаретой на прокуренной кухне, я тер за все городские движи и обсуждал преимущество "SB".

–Крутой ты чел, Ман.

–Это мы ещё с вами только разогнались, – делаю пару глотков из заканчивающегося «Хеннесси» и передаю по кругу. -Щас давайте я свою девушку проведаю и к вам вернусь, ок?

–Да, давай, мы не торопимся. Впереди вся ночь.

Кристина сидела, обвивая руками живот, наклонившись в сторону.

–Саша, наконец-то ты пришёл. Мне плохо стало. Тошнит. Проводи меня до остановки.

–Крис, может ты посидишь ещё немного? Вечеринка в самом разгаре же.

–Нет, Саш. Пожалуйста. Мне мама ещё звонила. Мне надо быть дома. Пол одиннадцатого.

Я не мог нарушить свой кодекс настоящего джентельмена даже будучи пьяным в пиздень.

Её бедненькую кружило. Я мужественно взял её за руку, и мы пошли на остановку. Кристина была так беззащитна и так обольстительна, что мне показалось «Я люблю её». Её милые глаза блуждали по направлению дороги, мои наблюдали за этим. Мы шли молча, и я понимал её без слов. Она была немного растеряна, но смотрела на меня всё так же осмысленно тепло, с увлечением. Когда мы подходили, я, не сдержавшись, сказал: ”Кристина, мне кажется, ты мне нравишься. И это говорит мне не мой задурманенный рассудок, а сердце". Я взял её руку и прижал к груди. У меня было учащённое сердцебиение, не только от выпитой четверти. Больше. Оставшийся объём моей души был заполнен искрящейся любовью, которая запредельно пульсировала во всём теле.

–Саша, ты… Тоже.

–Любишь?

–Не торопи события…

Она чмокнула меня своими сладкими Джолийскими губами и упорхнула на «3» домой.

Я окрылённый пошёл обратно.

Она – настоящая находка. Хороша внутри и снаружи. Мой идеал, вышедший в явь. Мне хотелось обниматься с ней и целовать её губы. Настолько сильно трепетала от этих мыслей душа, что я не мог никак заставить расслабить своё обожженное нутро. Напьюсь за эту любовь…

На асфальте, возле подъезда, разлежалось домашнее оливье, которое как говорила Марина приготовила её мама. Я посмотрел на окно, в котором шумно играла музыка и танцевали руки, и снова на оливьешку. Да, веселье в самом разгаре, надо врываться!

Я бежал по ступенькам через две. Оступился случайно и как наебнулся мордой об перила, так прям там же прилёг. Через какое-то время в себя пришёл и юлой докружился до квартиры. Ну и нажрался же я!

Прохожу через устланный горой обуви коридор в гостиную. Полумрак. Музыка на 2 деления тише. Какая-то парочка отстранённо от всех веселиться, давая волю движениям в танце. Ваня сидит, окружённый с двух сторон девочками. Они шепчутся и неприметно-горячо целуются. Втроём! Открываю раздолбанные раскладные двери в большую комнату: там накрытая одеялом лежит именинница с каким-то парнем. Вокруг них, на полу, с пустыми бутылками лежат люди, которых я не видел в начале. Надеюсь, групповухи не было и именинница не пошла по кругу… Где Макс? Может во второй? Заглядываю. Там, возле шкафа, немного скрючившись, с оголенным торсом, побренькивая бляхой от ремня, совершал поступательные движения самец.

–Макс?

–Бля, Саня.

Я резко закрыл дверь. Во красавчик! Не буду мешать парням. Пойду на поиски алкоголя. Не могли же они все десять выпить? На середине пути по квартире меня что-то хватает за ногу. Я замахиваюсь, чтобы ударить, как вдруг вижу еле заметные очертания девушки, которая стоит на четвереньках.

–Воды. Воды…

–Ну и накидалась же ты сестра. Встать то сама можешь?

–Воды…

–Ладно, щас принесу. Не стони.

Захожу на кухню. Спейсбрендщики пьют с локтя виски под монотонную читку «Грязного Луи» из портативной колонки. Они прописывают мне 5 штрафных стопок за пропущенное время, аргументируя тем, что только так я нагоню их. После третей я забываю о той нуждающейся, да и о другом остальном. Дальше всё было как во сне… Мы убийственно угарали, что-то сломали и подожгли. Кого-то лапали. Меня хватило не на долго. Все свои силы я потратил на разговор с Ливановым о поставке ему алкоголя. Когда слов уже не хватало, а внутри чуялась подступающая рвота, я выпил два стакана воды и подумал про себя: «Профит жить в центре. В центре вся движуха!» – обнял стенку, соскользнул в синее болото и потерял себя в нём.

После этой ночи мой телефон пополнился новыми номерами. Добавились друзья ”вк” и подписчики в ”Инстраграм”. Я стал частью этой тусовки. Я и сам стал этой тусовкой. Каждую неделю вписка. Пьяный Макс орал мне: «Главный принцип наших вписок – каждая последующая, лучше предыдущей!» Мы чередовали бары с квартирами, квартиры с ресторанами. Как молодые гусары выносили из заведений наполненные стекляшки и пили до дна, разбивая пустые сосуды об твёрдый асфальт. Я орал Максу в ответ: «Спонтанность – лучшее из незапланированного!»

Мы ввязывались в драки, случайно заходили в разные неформальные места (мошились в "Плавучем доке"), наводили шорох на трезвых в «Макдональдсе», ломали всё, что можно сломать, прибегали к безумному юношескому вандализму. Я влюбился в один момент, когда в дубель пьяный, с дымящейся сигаретой, обассывал «Мерседес», припаркованный возле "Террасы". Другие моменты запомнились мне не так сильно или я вообще их не помнил.

Это была классика. Классика хулиганства. Нам можно было делать всё!

Безумие длилось только на выходных. На своей рабочей пятидневке я был занят двойной работой. В школе я скатывал домашку на переменах, на уроках прорешивал ЕГЭ-шные задания репетиторов, списывал у Яры самостоятельные, выезжал на контрольных за счёт своего местоположения. Через меня проходило большое количество ответов. У меня была возможность выбирать наиболее правильные.

С друзьями я не сводил общение на нет, как они могли подумать, я просто дал им и себе отдышаться, ведь то, что мы почему-то стали вести себя не как раньше по отношению друг к другу, можно было назвать застоем нашей дружбы, а, впрочем, у каждого свои заботы. На дружеское: "Привет!" – я отвечал взаимностью, а вот на: "Можешь помочь, тут срочно", – я холодно отнекивался, ссылаясь на занятость. А занят я был прилично и не только на переменах между уроками. Проводил математические расчёты (хоть в чём-то матетематика пригодилась) в своём блокноте: вычислял средний недельный заработок, рассчитывал количество бутылок для разных партий, прикидывал кому можно завысить цену, а кому нет. Пытался выжать максимальную прибыль, ведь после первой крупной партии для "SB" деньги полились рекой. Я продавал уже не поштучно, а занимался оптовой торговлей. Благодаря Ливанову обо мне узнали многие в городе, в том числе и из 2 лицея. Лицеистка, дочь депутата Гудзь вышла на меня и заказывала большими партиями «Хеннесси» для своих элитных девичников. Я не успевал увозить со склада ящики как мне писали новые люди со срочными заказами, за маленькие я уже не брался. За 2,5 недели напряжённой работы я заработал более 60 тысяч. Алик пророчил мне будущее отца. Успех кружил мне голову.