Страница 3 из 4
На основании уже этого факта можно понять, что Гитлер является некой, стоящей в стороне фигурой в ожидании результата переговоров капиталистов с рейхпрезидентом Веймарской республики, то есть он по факту вторичен. На первом плане видно отчётливое влияние крупного монополистического капитала и факт вообще того, что именно капиталисты сменили Гинденбурга Гитлером, преследуя сугубо свои интересы. Как и везде, демократия в Веймарской республике оказалась очередной иллюзией, обманкой для народных масс, чем интенсивно пользовались социал-демократы, приспешники капиталистов, питая рабочий класс абсолютно ложными надеждами на силу фальшивой демократии, то есть именно буржуазной демократии вообще, в то время как логически была необходима революция.
Далее остановимся более подробно на роли той группировки германского крупного капитала, лидером которой являлся сын химика и аптекаря Карл Краух. Он и рекрутированные им из концерна «ИГ Фарбен» кадры находились на руководящих постах в организации по «четырехлетнему плану». Эти люди непосредственно занимались подготовкой войны, вырабатывали рекомендации относительно методов ее ведения и военно-экономических целей Германии. Поэтому не может не вызывать возмущение тот скандальный оправдательный приговор американских судей на процессе 1947-1948 гг. по делу «ИГ Фарбен», когда по обвинению в военных преступлениях на скамье подсудимых оказались Краух и все руководство концерна. Несмотря на наличие исчерпывающего обличительного материала, судьи сочли, что Краух и прочие обвиняемые не имели возможности самостоятельно принимать решения, поскольку-де находились в подчинении у «группы» Гитлера, что не они, а эта «группа» сознательно планировала, подготавливала, а затем развязала войну. «Среднему немецкому бюргеру, будь то человек с высшим образованием, крестьянин или промышленник, вряд ли можно поставить в вину то, что он знал о планах властителей рейха ввергнуть Германию в агрессивную войну», – заключили судьи.
Часто в спорах сторонники "угнетенных Гитлером капиталистов" прибегают к наличию разногласий между Тиссеном и Гитлером, в результате чего Тиссен подвергся репрессиям, то есть навязывается образ некоего героического бунтаря. Здесь важно разобраться вообще в причине этих бунтарств. Тиссену часто приписывают так называемое разочарование "нацистской" политикой гонений на христианство и еврейство. Остаётся здесь только напомнить, что Гитлер уже с 1919 года выступал против еврейства, более того против "еврейского большевизма", так, уже на уровне формальной логики, мы можем догадаться, что Тиссен обязан был разочароваться в Гитлере намного раньше, то есть аргумент абсолютно ложный – "героическая" скорлупа Тиссена трескается. Так, что же было реальной причиной?
"В 1939 году политический реализм подсказал им, как отвести гитлеровскую угрозу от России и в то же время вернуть свои бывшие территории. Заключение этого пакта было гениальным приемом Сталина. С его помощью он на некоторое время избавился от вполне реальной угрозы, которую представляла немецкая армия, – неизмеримо более мощная, чем Красная армия – оснащенная и вымуштрованная главным образом для войны на Востоке. В те августовские дни 1939 года пакт с Москвой казался мне отвратительным по двум причинам: во–первых, из-за противоестественности союза с врагом западной цивилизации и, во-вторых, потому что являлся первым шагом к войне",–
Фриц Тиссен: "Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната".
Как мы понимаем, это цитата из книги Тиссена и есть истинная причина разногласий. Тиссен, как и многие монополисты, был ярким представителем интересов войны против СССР. Но надо признать – не против Европы; наличие или отсутствие у германских монополистов экономических связей в Европе и обуславливало фактически разногласия между ними. Пакт Молотова-Риббентропа ввёл данного индивида в заблуждение. Более того, написав свою разоблачительную книгу, он одним из первых открыл мировой общественности всю подоплёку прихода Гитлера к власти под чутким надзором крупного капитала, что вызвало разногласия Тиссена и Гитлера как представителя интересов крупного финансового капитала Германии (и США в том числе). Этот факт однозначно подтверждает империалистическую политику финансовых элит фашистской Германии.
Безусловно, когда мы говорим о консенсусе между Гитлером и элитами, это не означает, что сторонами было принято какое-то совместное решение и элиты, направлявшие деятельность маргинала, были однородны в своих устремлениях. В правящих кругах существовали различные представления о внешнеполитических целях Германии, правящие круги представляли, возможно, абсолютно разные финансовые кланы, имевшие те или иные противоречия. По-разному определялась необходимость реализации разных планов и разных интересов, очередность их достижения, а шансы Германии на успех в отдельные моменты тоже оценивались по-разному.
«Чем дальше продвигалось вооружение страны, тем острее вставал вопрос: для достижения каких целей должна быть использована военная мощь? В среде германских элит более или менее четко обозначились две группировки, придерживавшиеся различных взглядов на методы осуществления нового «рывка к мировому господству» (в том, что касалось экспансии в восточном направлении и «уничтожения большевизма» эти группировки были, тем не менее, едины). Одна группировка отклоняла возможность вооруженного конфликта с державами-победительницами в первой мировой войне, полагая, что такой конфликт вновь приведет к войне на два фронта, в которой Германия с самого начала будет обречена на поражение. Она призывала западные державы к «мирным» территориальным и экономическим уступкам Германии и к объединению с нею для «борьбы против большевизма»,– и далее:
«Другая группировка, стоявшая на великодержавно-шовинистических позициях, воодушевленная успехами гитлеровского режима, была готова на свой страх и риск развязать «большую войну», Дитрих Айххольц, "Цели Германии в войне против СССР".
Еще одни фигурант – это Густав Крупп фон Болен унд Гальбах – был в числе главных военных преступников, преданных суду Международного военного трибунала в Нюрнберге. При этом даже с американской стороны было представлено много обвинительных материалов, в том числе заявление из мартовского номера крупповского журнала за 1940 год. Из него следовало, что семья Круппов совместно с другими предпринимателями уже вскоре после окончания Первой мировой войны начала подготавливать новую. Густав Крупп заявил 1 марта 1940 года:
«Я хотел и должен был сохранить свои предприятия, несмотря на оппозицию, как военные заводы для будущего, даже если это и приходилось делать в завуалированной форме. Я мог говорить только в очень узком и личном кругу об истинных причинах, заставивших меня предпринять переоборудование заводов в некоторых областях производства…. Даже специальные уполномоченные союзников были обмануты…. После того, как Адольф Гитлер взял власть в свои руки, я с удовлетворением заявил фюреру, что Крупп готов после краткого подготовительного периода начать вооружение германского народа и что никакого перерыва в его деятельности этого рода не было»
(Walter Bartel: Karl Liebknecht gegen Krupp, 2. Auflage, Berlin, 1951, S. 6.).
На протяжении всей недолгой истории гитлеровской Германии капиталисты играли лидирующие роли в политике, более того, цитата в начале этой главы раскрывает весь характер взаимодействия не только капитала и госструктур, но также капитала и его прямого проникновения в военную машину Германии через развитую коррупционную схему. Всё это по мере написания статьи будет только подтверждаться новыми фактами участия капитала в организации концлагерей. У марксистов, имеющих научное понимание объективного развития общества, это, впрочем, не вызывает сомнения: "государство является орудием угнетения в руках господствующего класса",– здесь лишь приведены факты, подтверждающие теорию марксизма на практике обывателю, малознакомому с марксизмом.