Страница 1 из 24

Руны и зеркала

Тихий Денис

Елена Клещенко, Денис Тихий

Руны и зеркала

Заметим одну важную особенность зеркала: пока я смотрю в него, оно неизменно представляет мне черты моего лица, но если затем я пошлю это же самое зеркало своей возлюбленной, ей не удастся разглядеть в нем мой образ.

Из спальни родителей слышались голоса.

– Это хорошее предложение, – говорил отец. – Наш род не хуже его, но он богаче. Гудбранд привез много добра из Восточных стран, разъезжает в синем плаще и золоченом шлеме. И он сам сказал мне, что не гонится за приданым.

Асгёрд подошла ближе, села на пол и стала слушать.

– Так вот что у тебя на уме. Хочешь отдать нашу дочь за Гудбранда? И будут у него две жены, как у Харальда конунга?

– Как по мне, он немногим уступает конунгу. Но все дело в том, что он овдовел.

– Что сталось с Гудрун Длинноногой?

– Она замерзла насмерть.

– Вот новость! Как это могло случиться?

– Она захотела поехать к родным, началась буря, и лошадь сломала ногу. Сдается мне, вполне могло быть так, как он рассказывает об этом.

– Все видели, что он сделал с рабыней, про которую сказал, что она ему изменила.

Отец сердито хмыкнул.

– Вечно ты мешаешь одно с другим! Это только рабыня, а наша дочь будет женой, по закону и обычаю, с правом на имущество. Гудбранд весь вечер твердил, как ему нужна жена, чтобы смотрела за хозяйством.

– Что ты ответил?

– Пока ничего. Но ты сама знаешь, как у нас обстоят дела, и неразумно было бы дожидаться лучшего…

Асгёрд тихонько поднялась с пола и прокралась к своей постели.

– Я слышал о смерти Гудрун, – сказал Торстейн. Они стояли на узкой полосе земли, которую занимает море в прилив, между лесом и водой. Шел крупный весенний снег, и Асгёрд накинула плащ себе на голову.

– Все говорят, что ты даешь хорошие советы. Скажи, как мне быть?

– Тебе решать, – отвечал Торстейн, – но я думаю, что тебе найдется место в моей усадьбе.

– У тебя уже есть жена, – только и сказала Асгёрд.

– Между мной и Ингибьёрг не было любви, я женился потому, что ее отец давал хорошее приданое.

– Так ты хочешь развестись с ней?

– Нет у меня причин разводиться с ней. Но если она будет недобра к тебе, может, причина и появится. А между ее и твоими детьми для меня не будет различия. Разве что твоих буду любить больше.

Широко открытыми глазами Асгёрд глядела на него. Торстейн стоял без шапки, волосы и борода у него были темно-русые. А глаза смеялись.

…Снег к утру перестал, следы лошади Торстейна не замело, и нетрудно было заметить, что она несет двойную ношу. Служанка, видевшая, как уходила Асгёрд, получила кольцо в подарок и молчала. Но потом вспоминала, будто напоследок хозяйская дочь сказала так: «Лучше быть наложницей хорошего человека, чем женой плохого».

1. Один

Владыка Один – старший и мудрейший среди богов асов. В обмен на мудрость он отдал свой глаз и сам себя принес в жертву. Он дарит людям знания, награждает героев, но он же и сеет между ними раздор, чтобы испытать их и понять, кто сильнее. Своими заклинаниями Один может обречь человека на гибель или спасти от неминуемой смерти, а мертвого вернуть к жизни.

Денис Тихий. На дне колодца. На вершине горы

Тому, кто думает, что он познал дно человеческой подлости, стоит поискать колодец, ведущий еще глубже.

Аркадию снился дурной сон. В этом сне он погружался в колодец, протопленный невиданной силой в ледяном панцире Снега-П. Он хотел всплыть к расплесканному небу, но отрицательная плавучесть властно тянула вниз. Изо рта выпорхнули стеклянные пузырьки воздуха, и, пересилив приступ паники, Аркадий понял, что может не дышать. Он вытянул руки и сделал несколько резких гребков вниз, силясь разглядеть – что там, на дне колодца? Тьма растворила его, стенки колодца загудели, балансируя между сном и явью, Аркадий понял, что гудит не колодец, а сирена тревоги планетарной станции Снег-П. С последним гребком он вынырнул в реальность, прямо на теплый пол кубрика.

Он прикоснулся к контактной пластине на переборке, и тонкий, сверхпрочный костюм мембранной защиты, скользнув по рукам, моментально обнял всё его тело, захлестнувшись прозрачным капюшоном на голове.

Что это за тревоги у нас? А вдруг слетела настройка реактора? Или поврежден контур, и гостеприимная природа Снега-П принялась обживать нижний ярус? Гараж зарастает сиреневой травой, гигантские улитки окружили забытую в «гардеробе» кофейную чашку и пялят на нее свои васильковые глазки. Он чуть не расшиб голову о причудливый извив кабельтрассы на низком потолке в коридоре. Тут сон с него и слетел окончательно. При чем тут реактор? Реактор уже месяц на трехпроцентной мощности. Реактор, граждане, совершенно тут ни при чем. Да и контур не поврежден – тревога не аварийная.

В центральном посту тускло горел дежурный свет. Аркадий уселся в свое кресло и дал щелбана пластмассовому клоуну, которого поставил на своем столе Борис. В воздухе перед лицом Аркадия соткалось рабочее поле бортового компьютера. Цвета отливали в зеленое – надо бы откалибровать проектор, да всё руки не доходили. В центре поля пульсировал сигнал экстренного вызова. Соединение. Появилось лицо напарника и командира экспедиции Бориса Кима.

– Господи, наконец-то, – прошептал Борис.

– Ты где?

– На Террасе Ветров.

– Какого черта?!

– У нас тут зонд отказал.

– Он давно отказал! Мы же завтра идти собирались…

– Долго объяснять! Смотри.

Изображение развернулось. Сначала Аркадий ничего не разобрал – ноздреватый камень, какая-то черная заиндевевшая лужа и оранжевая ткань скафандра. Потом он понял.

– Твою мать. Что у тебя с ногой?

– Зонд сорвало с подвески, сдуло вниз. Проехал по ноге.

– Защита повреждена?

– Я ногу не чувствую.

– Защита повреждена?!

– Нет. Регенерация повреждена, кажется.

– Сколько у меня времени?

– Двадцать минут. Максимум – двадцать пять.

– Конец связи!

Аркадий влетел в «гардероб», распахнул шкаф и стал торопливо натягивать легкий скафандр, прямо поверх мембранной защиты. В центре комнаты из пола выпростался мерцающий силуэт «гардеробщика».

– Легкие скафандры рекомендуются только для работы внутри контура.

– Знаю, заткнись.

– Температура за бортом минус шестьдесят градусов Цельсия. Скорость ветра двадцать метров в секунду. Если вы собираетесь покидать контур, настойчиво рекомендую скафандр с экзоскелетом!

Аркадий опустил на голову шлем и прошел сквозь «гардеробщика» в гараж. Экзоскелет – это прекрасно. Только для инициации потребуется десять минут. Десять бесценных минут. Включилось освещение гаража. Так, что тут у нас? Борис отправился к террасе на двухместном скутере. В углу стоит ЖБ-88 – армейский вездеход по прозвищу Жаба. Вчера Аркадий своими руками снял с него координационный блок, так что Жаба мертв. У противоположной стены на зарядке два легких «прыгуна». Один мигает красной лампочкой, а второй заряжен на четверть – и до террасы не хватит!

Чертов идиот! А ведь любишь к месту и ни к месту вклеить присказку про уставы, написанные кровью! Поставить Жабе блок на место? Сорок минут, если спешить, если без диагностики. Трижды чертов идиот! Аркадий стукнул кулаком по бронированной морде Жабы. Вспыхнули фары, вездеход привстал на восьми ногах.