Страница 2 из 4
Тома посмотрела вниз и увидела, как ее ноги увязли в оранжево-коричневатой кладбищенской земле, она попыталась выбраться, но лишь погрузилась глубже, в метре от нее, прямо на могильном холмике сидела сухонькая старушка в грязно-серой длинной юбке и с видом штатного философа шустро вязала спицами.
– Пошто ты, Тома, житие свое так похерила? – причмокивая и покачивая головой, беззубо шамкала старуха, – гниль в душу свою впустила, веру православную от ся отодвинула? Издохнешь як собака на чужбине».
Тома протянула к ней руки в спасительной мольбе, а старушка протянула ей спицу в ответ и ехидно прищурилась, больно уколов руку. Глубже и глубже затягивало Тому, земля, засасывая, жгла, все тело горело в склизкой жиже, со всей мочи Тамара крикнула и очнулась.
1998 год. Тома и Альберт
При жизни Альберт был человеком тихим, спокойным, начитанным всякой разной ерундой, которая позволяла назвать его мужчиной интеллигентным, но в реальной жизни никак не помогала. Много лет он исправно ходил в университет, из которого выпустился, с одним и тем же потертым дипломатом, чередуя одни и те же три костюма, два из которых достались от отца, а третий был куплен на его выпускной. Археолог, он в какой-то момент погрузился глубоко в историю и, вероятно, так из нее и не вынырнул. Таких людей немало, и люди мирские их часто считают «лопухами» и «неудачниками». Их легко обмануть, они никогда не пересчитывают сдачу в супермаркете, считают книгу лучшим подарком, они часто одиноки и не поняты в своей религии.
Всё школьное последетство Альберт был жутко неуверенным в себе. В этом ему очень помогли родители, которые боготворили Эйнштейна, и не подумали о том, что сын их, Альберт Булкин, будет до конца своих дней тихо ненавидеть это имя и свою фамилию, а еще больше их сочетание.
Альберт от природы был умён, пытлив, усерден и трудолюбив, вырос замкнутым, закомплексованным идеалистом. Он ожидал от коллег честности, от начальства – справедливости, от своих студентов – искреннего рвения к учебе, в общем, он жаждал несуществующего, вследствие чего принципы и надежды его с завидной регулярностью разбивались о действительность.
Тамара заканчивала магистратуру и совершенно не знала, что делать дальше. Вернее, она точно знала, чего хочет, но это «что-то» все никак не наступало. Тамара была девушкой, по мнению ее окружения, невзрачной…
В садике, в возрасте шести лет, услышав чьи-то перешептывания «нирыбанимясо» она интуитивно сообразила, что говорят о ней. В школе, а потом в университете, она мечтала, что вот-вот появится ОН и разглядит в ней совершенно необычную женщину, ну или позарится на её тургеневскую красоту, и мир перевернется. Подходил к концу последний год обучения. На практике, выездных раскопках, она его сразу присмотрела и сообразила, что нужно немедленно действовать. Её тело поднывало, требуя мужских рук, а объект был не испорчен женским вниманием. Представлялось возможным отмыть и откормить его, а потом рожать, быстрее рожать и окунуться с головой в ощущение нужности, погрязнуть в материнстве и оправдать свое существование. Спокойный и тихий Альберт наверняка останется верным. Напрягая всё своё небогатое воображение, Тома уже мысленно впечатывала в книгу своей жизни стандартные женские заблуждения: она сделает всё, чтобы его перевоспитать, научить жизни, поможет продвинуться по службе, расскажет, как еще можно заработать. Говоря короче – хороший материал в умелых руках.
Альберт, погруженный в себя и древности, не ожидал. Она покорила его плавными роскошными линиями своего избыточно женственного тела и пирожками с капустой. Альберт сдался быстро и без боя, не до конца осознавая, что происходит. Тамара в качестве законной супруги въехала в трёхкомнатную квартиру, которая досталась Альберту Булкину от почивших с миром родителей. Тихий район, на первом этаже спа-центр, совсем рядом продуктовый, детский сад и школа.
Рьяно взявшись за холостяцкую берлогу историка и археолога, обросшую мелким и крупным хламом, Тома вплетала в мужской хаос нити порядка. На кухне поселился запах сдобы, салфетки и скатерть, а запылённые сковородки узнали, что помимо глазуньи ещё существуют котлеты. Заниматься работой Бертику никто не мешал, и он находил присутствие в своей жизни жены весьма милым. В первую же неделю Тома обратила внимание на приклеенный к стене меж книжных полок разворот, вероятно вырванный из середины какого-то журнала. Репродукция картины маслом современного художника Николая Бессонова «Ночной полёт», 1998 год. Профиль юной ведьмы, летящей на метле. Красиво. И Тома, тщательно сложив листок несколько раз, запихнула его подальше в одну из советских энциклопедий.
1991 год. Николай Бессонов. Где-то в Подмосковье
Ему приснился сон. В это неясное время, когда радио плевалось песнями «Агаты Кристи», а страну финансово бросало из стороны в сторону, ему часто снились яркие, живые сны. Ведь реальность была печальна, бесперспективна и тревожна. И он изобразил. Назвал «Ночной полёт». До этого он тоже много писал. Но эта картина стала почему-то особенной, проникновенной. У художника Николая Бессонова энергия била, выплескивалась как искры из цыганского костра. Девушка на картине вышла крайне удачно, писалось легко, тело на холсте отливало перламутром, будто вместо крови по венам её нёсся лунный свет. Тонкий профиль, свежее, одухотворённое дыханием ночи лицо с намёком на улыбку. Гибкое тело на метле. Казалось, можно услышать шорох её простого платья, длинные волны светлых волос нежно треплет ветер. Глубокий, художественно бездонный фон и ничего лишнего…
Апрель 2017. За пять месяцев до похорон Альберта. Светлана и Тамара.
Это была вроде бы непонятная дружба. С первого курса университета. Лучезарная, звонкая Светлана и Тамара. Просто Тома.
Света была наполнена жизнью и не терпела одиночества. На самом деле, Тамара ей подходила просто идеально, потому что Светлана хорошо понимала, что Тома ею восхищается, а осознание такого любому человеку приятно. Кроме того, Света много говорила и очень любила, когда её слушают. Тома завидовала Светке и сама, если честно, не знала, белая ли это зависть, или чёрная. Тамара очень ценила эту дружбу и искренне не понимала, что Светлана в ней нашла, и почему они вместе. Тамаре нравилась Светкина наглость, самоуверенность, умение себя подать, способность угадывать и понимать людей. Тома гордилась тем, что Света выбрала именно её себе в подруги. Кроме того, ей нравились совместные веселые походы в кафе, боулинг и караоке, за которые в основном платила Светка, а ещё бесплатные процедуры в Светкином спа. В целом, невероятно активная жизненная позиция Светланы вселяла в Тому какой-то светлый лучик надежды на… На что именно, Тамара сформулировать могла, а если бы и смогла, то ощутила бы стыд. Тома как будто жила не только своей, но и Светкиной жизнью.
После магистратуры, выйдя замуж за Альберта, Тома никак не могла найти применение своей бесталанности, и имела несчастье поработать кассиром, продавцом, кладовщицей, специалистом в пенсионном фонде, и всё это в течение одного года. Скромный преподавательский бюджет мужа не позволял ей быть просто домохозяйкой. Но потом появился Петруша и Людмила Ивановна, плотно войдя в их жизнь, взяла семью на своё обеспечение.
Света не представляла себя сидящей дома, сочувствовала положению Томы и очень хотела помочь подруге. Видеть перед собой изо дня в день страдающего ребёнка, и практически не иметь возможности общаться…
– Свет, не могу больше дома сидеть.
– Слушай, ты говорила миллион раз, что вы практически сидите на маминой шее и что тебе это не нравится. Дома ты постоянно в депрессии, так нельзя! Давай ко мне в салон администратором, я уверена, ты справишься!
– Нет. Разругаемся, точно это знаю, я видела какая ты на работе, я тебя терпеть не смогу, плохая идея.
– Ну не знаю. Не хочешь у меня, сходи устройся в налоговую. Прямехонько у тебя за домом, там всегда нехватка кадров, зарплата маленькая, зато ответственность большая – всё как ты любишь! – засмеялась Светка.