Дом мистера Кристи

– Допустим, мы у нее были, – кивнул Леон.

– А кто вы ей?

– Вам какое дело?

Он не хотел быть с ними грубым – но иначе не получалось. Они были угрозой для Анны…

Леон понимал, что это не самая правильная реакция с его стороны, однако по-другому он уже не мог. Да и потом, эти двое сами полезли, он их не трогал.

– Мы должны знать! – гордо заявил Андрей. – Нас теперь все касается!

– Спорно.

Любовь бросила на брата предостерегающий взгляд. Похоже, дипломат среди них был только один, а Андрею полагалось молчать с видом невинно обиженного агнца.

– Послушайте, мы не хотим ничего плохого, – Любовь выдала еще одну неубедительную улыбку. – Мы давно уже пытаемся наладить контакт с Анной, но она избегает нас.

– Пытайтесь дальше, мы-то здесь при чем? – поинтересовался Дмитрий.

– Мы бы не отказались от посредников…

– Не заинтересованы.

– Да вы хотя бы выслушайте нас, нашу историю, а потом уже решайте!

Это было любопытно. Леон знал, что вряд ли чего-то добьется от Анны – если она сама не захочет говорить. Поэтому ему хотелось узнать, что скажут эти двое, устроившие ей настоящую травлю.

– Хорошо, давайте поговорим, – кивнул Леон.

– Ты серьезно? – поразился Дмитрий.

– Тебе не обязательно в этом участвовать, подожди в машине.

– Да я уж лучше подожду, не хватало еще на это время тратить! И ты долго не броди.

– Мы вас не задержим, – заверила его Любовь. – Вы, простите, кто?

– Это не важно, мы с ней работаем вместе, и я не прочь узнать, что вы о ней думаете.

Такой подход их вдохновил. Возможно, к другу Анны они отнеслись бы настороженно, но в деловом партнере они видели возможный рычаг давления.

Они отошли в сторону от дома, чтобы не привлекать внимание толпы. Чувствовалось, что Сирягины не отказались бы от присутствия журналистов, но они боялись спугнуть потенциального союзника.

– Рассказывайте, – поторопил их Леон. – Что у вас там за вражда?

– Это не вражда… Мы ее по-настоящему и не знаем, просто неприятно получилось!

По версии Любови, их отец, очень обеспеченный и уважаемый человек, в свое время женился на «бесприданнице» – матери Яна. Она была совсем одна, с маленьким ребенком, понятно, почему она ухватилась за такую возможность! Но Дмитрий Сирягин был великодушен, он полностью ее обеспечил и любил ее сына, как родного.

– Может, даже больше, чем родного, – буркнул Андрей.

Именно благодаря Дмитрию Ян пошел в престижную школу, начал заниматься музыкой. Когда его мать умерла, отчим продолжил заботиться о мальчике, души в нем не чаял. Но позже случилась беда: партнеры по бизнесу решили подставить Дмитрия. Его обвинили в серии грязных преступлений, чтобы испортить ему репутацию. Яна забрали в приют, а Сирягин был вынужден проводить дни в судах. Правосудие оказалось на его стороне, он остался на свободе, но дело было сделано: он потерял деньги, уважение коллег и друзей, а главное, любовь обожаемого младшего сына. Ян так и остался в приюте, а Дмитрий скоро спился и погиб в результате несчастного случая: заснул пьяным прямо на дороге, и его переехала машина.

– Он до последнего очень любил Яна, только о нем и думал, – вздохнула Любовь. – А Ян, увы, поддался лжи, он послушал людей, которые поливали папу грязью, и не смог его простить. Хотя папина последняя воля доказывала, кто его любимчик: все свое состояние он завещал только Яну, мы ничего не получили. Было ли нам обидно? Да, конечно, не буду скрывать. Но Яна мы в этом не винили, не он ведь писал завещание. Мы сто раз пытались связаться с ним, наладить контакт, а он нас близко не подпускал. Он нас даже не знал! Наверно, наслушался чьих-то сплетен, не знаю… Это было очень тяжело. Когда он женился, мы порадовались за него, решили, что он станет добрее, общительнее… Но нет, его жена тоже не желала говорить с нами! А очень скоро он умер. Понимаете? Сгорел в пожаре, а все его деньги и, соответственно, деньги нашего отца перешли ей.

– Поэтому вы решили, что Анна убила его? – удивился Леон. – Потому что вы остались без денег?

– Нет, конечно! Мы просто хотим справедливости. Да, Ян болел. Но умер-то он не из-за болезни!

Они предусмотрительно умолчали о том, что до появления на горизонте Анны они были единственными наследниками Яна Мещерского. Не важно, какие отношения были между ними, по закону они все равно получили бы его деньги и дома. Все знали, что он серьезно болен, поэтому у Любови и Андрея были основания надеяться, что скоро деньги отца вернутся к ним. Но вот появилась какая-то жена – из ниоткуда!

Теперь у них была всего одна надежда: признать завещание недействительным. А для этого им нужно было доказать, что Анна – мошенница и убийца.

Помогать им Леон, естественно, не собирался. Он не до конца понимал, что происходит, да и признавал, что пожар, в котором погиб Мещерский, был очень странным. Если бы речь шла о ком-то другом, он бы еще допустил определенные подозрения.

Но это же она! Любая попытка обвинить ее в чем-то отзывалась в его душе гневом и презрением. Эти их заискивающие взгляды, угодливые улыбки… Они, изображая бескорыстных брата и сестру, сами что-то скрывали, он чувствовал.

– Спасибо, что рассказали мне, – сказал Леон. – Но мне нужно ехать.

– Вы поможете нам?

– Я поговорю с ней.

Это не было ложью, он действительно собирался поговорить с Анной.

– Пожалуйста, нам очень нужна помощь! – взмолилась Любовь. – У меня двое маленьких детей, у нас почти ничего нет! А она одна… зачем ей одной столько денег?!

– Всего доброго.

– Еще увидимся, – многозначительно произнес Андрей.

Глава 3. Джон Реджинальд Халлидей Кристи

Анна не ошиблась: третья жертва действительно была. И это меняло все.

Точнее, по времени убийства она стала как раз первой жертвой. Алина Кисловская была убита еще в декабре прошлого года – изнасилована и задушена в собственной квартире. Дело зависло, потому что подозреваемых не было, а подробности личной жизни жертвы намекали, что расправиться с ней мог кто угодно.

Алина подрабатывала проституткой. Не работала, а именно подрабатывала – иногда, под настроение. Ей и самой это нравилось, потому что в сексе у нее были специфические предпочтения. Но когда ей хотелось развлечься, да еще и получить за это неплохие деньги, она приводила домой очередного мужчину – и однажды привела убийцу.

– Вот и сложилась картинка, – вздохнула Анна. – В декабре, надо же… а следующая – в марте?

– Да, – подтвердил Дмитрий.

На этот раз они не поехали к ней, это было слишком неудобно из-за вечного внимания толпы. Поэтому братья Аграновские теперь были в квартире Леона, Анна – у себя, а связывал их видеочат. Так было проще, Леон чувствовал, что не готов лично встретиться с ней так скоро, да еще и после разговора с Сирягиными. Ему нужно было самому понять, что он чувствует и как должен относиться к ней, а потом уже заводить беседу о Яне.

Но пока видеочат и присутствие Дмитрия не позволяли им отвлекаться, можно было говорить только по делу.

– Несколько месяцев – это очень маленький срок, – отметила она.

– Между следующими убийствами вообще перерыв меньше месяца.

– Да, и это плохо, если учитывать, что он делает.

– Так что он делает? Ты скажешь или нет?

У Анны всегда была эта привычка – говорить что-то, только когда она абсолютно уверена в своих словах. Ее молчание порой выводило из себя, но Леон научился с ним мириться, а Дмитрий – нет.

На этот раз Анна не стала испытывать его терпение:

– Я готова поверить в одно совпадение, но здесь у вас не одно и даже не два. Значит, это уже и не совпадения.

– Это серийный убийца?

– Да. И он копирует преступления другого серийного убийцы.

– Что? – нахмурился Леон. – Это еще как понимать? Подражатель?

– В том-то и дело, что он не подражает. Он делает именно то, что я сказала: копирует. Помнишь, я еще при первом обсуждении сказала, что я с таким не сталкивалась? Я изучала дела подражателей, знаю, как они работают. Но такое… Не припомню ничего подобного.