Страница 18 из 27
…теперь для срочного погружения требовалось всего 17 секунд – ни одна малютка до сих пор этого не добивалась....
Наиболее опасные проходы подлодок через минные поля.
Минреп – так называется стальной канат, удерживающий якорную мину на заданной высоте. У "М-96" было много касаний о минрепы. Это мучительно, особенно в подводном положении. Мина – это молчаливая смерть. Попал на минное поле, ползи. Иди, не виляя самым малым ходом. При касании мин о борт, не шарахаться, а осторожно отрабатывать назад. Тихоненько, чтобы минреп не сорвался, отводить корму, а непременно и не от минрепа, как ошибочно толкает инстинкт, а непременно в сторону минрепа. Он натягивается как струна, но должен соскользнуть мягко. Нервы при этом нужно держать в кулаке. Очень хочется поскорее убраться из опасного места – нельзя. Слышишь скрежет натянувшегося каната, его слышат все. И надо, чтобы команда знала, что у командира рука, лежащая на машинном телеграфе, не дрогнет, он не поддастся панике.
Маринеско перешел на другую ПЛ и серьезно взялся за дело. Тренировал личный состав по – своему, проводил тут же на Неве пробные погружения. К началу навигации лодка была "на товсь", дух у команды был боевой.
Держался по-товарищески, распекать не любил, но дисциплину держал крепко, такому на шею не сядешь, умел и на место поставить.
Пример упорства и настойчивости к победе проявился при потоплении вооруженного транспорта "Зигфрид", водоизмещением пять тысяч тонн.
Торпедная атака не получилась. Капитан во время застопорил ход и все три торпеды прошли по носу. Неудача не обескуражила командира. Он снова атаковал одной торпедой. Но торпеда была замечена, транспорт дал ход, и она прошла за кормой. Капитан видать был толковый.
Казалось бы все потеряно, транспорт упущен. Но у Маринеско была бульдожья хватка, отступать он не привык и подал команду на всплытие.
Предполагают, что у Маринеско было сильно воображение, когда он в детстве начитался книг о морских сражениях. Поэтому использование лодочной артиллерии он видел через огонь и дым Наваринской битвы.
С первых выстрелов "сотки" обнаружилось, что транспорт способен огрызаться. Завязалась настоящая артиллерийская дуэль.
В итоге "Зигфрид" пошел ко дну.
На отходе лодку преследовали миноносцы.
Атака века!!!! – о ней написано очень много в разных странах, разными людьми. В частности можно рассмотреть вопросы, связанные с интуицией подводника. Она сродни интуиции менеджера. Об интуиции менеджера можем привести в качестве примера высказывания известных японских бизнесменов, которые говорят, что это способность предвидеть из множества малозначимых факторов развитие события, предсказать его.
Сейчас совершенно ясно, что Маринеско вела интуиция комплексного знания опытного капитана дальнего плавания и подводника, человека нестандартного мышления, со своей высококвалифицированной командой.
Случайности и не должно было быть.
Как бывший торговый моряк Маринеско догадывался о возможных маршрутах транспортных судов!!!
Как опытный подводник он предвидел, что такие транспорты идут с сильным конвоем. Поэтому выбор крупной цели прямым образом связан с наибольшими трудностями и риском.
Командир объявил боевую тревогу, все заняли места по боевому расписанию. Начался первый этап атаки.
Затем началась погоня, она продолжалась два часа. Командир приказал выжать из дизелей все, что можно. Тут же начался кромешный ад.
Вся команда в высочайшем напряжении. Особенно механики, которые отвечают за работу механизмов. Не дай бог, что случиться!!!!
В решающий момент страху негде просочиться, в этот момент человек действует.
Главное уверенность командира и его знание корабля, его возможности, уверенность в людях и дает те самые победные бойцовские свойства. На лодке лишних нет. Все выполнят свой долг и не подведут. И никто, даже сам командир не может добиться успеха в одиночку, то испортить дело может почти каждый.
Уверенность покоится на доверии. Командир вообще привык доверять людям. Но его доверие к команде, можно сказать выстрадано. Это все отражено в ремонте, тренировках, в несении корабельных нарядов. Он знает каждого старшину, каждого матроса со всеми их достоинствами, и слабостями, заботами и пристрастиями, верит им как самому себе. И доверие это взаимно. Ему тоже верят и, пожалуй, даже больше, чем самим себе.
Когда командир говорит: “НАДО!". делается то, что час назад казалось немыслимым, делается потому, что сказал это слово он, командир, батя.
Приказ о форсировании двигателей был отдан командиром в спокойном тоне. Спокойствие это одно из самых трудных человеческих состояний. Спокойными бывают и равнодушные. Но сохранять спокойствие в часы наивысшего напряжения всех душевных сил – это уже величие.
Сумасшедшая гонка продолжалась еще около часа. В течение этого времени командир не сходил с мостика. Видимость была по – прежнему плохая. Временами налетали снежные заряды. Тогда все, стоящие наверху, переставали что– либо видеть. Но нет худа без добра – на лайнере и на кораблях конвоя, идущую полным ходом в крейсерском положении лодку тоже не видели.
.. и вот наступил решающий момент (атаки века).
в 13.02 курсовой угол достиг расчетного. Командир скомандовал "право на борт!" и лодка легла на боевой курс. Начался заключительный этап атаки. Все продумано. Угол встречи торпед с целью 90 градусов – идеальный угол. Дальше следуют команды "стоп дизеля" включаются электромоторы, лодка вновь принимает позиционное положение, нос слегка притоплен, чтобы торпеды при выходе не шлепнулись на волну, затем "малый вперед!" и "торпедные аппараты товсь!".
Внутри лодки грозное затишье, она уже не грохочет и не содрогается. Шум винтов едва слышен на фоне налетающих на рубку тяжелых январских волн, люди примолкли, чтобы не упустить слова команды. "На товсь" не только торпедисты, но и рулевые-горизонтальщики, их задача – мгновенно переложить рули в момент, когда лодка , выпустив торпеды и потеряв при этом почти десятую часть своего веса, под всплывает с дифферентом на корму. А следующей командой будет "срочное погружение". Поэтому трюмные машинисты тоже на "товсь", им предстоит в считанные секунды принять в цистерны многие тонны морской воды.
Все эти согласованные действия должны произвести многие люди и только безошибочное сложение всех усилий обещает успех. Но всю полноту ответственности за то, что все произойдет так, как надо, несет только один человек.
Тот, наверху.
И он этот человек спокоен, потому что убежден : все произойдет именно так. Для этого прожита многотрудная жизнь моряка, для этого пришлось много изучать лоции, таблицы, штурманские приборы, двигатели и оружие, накапливать опыт в боевых походах, проводить бесконечные тренировки, для того, чтобы добиться от каждого члена экипажа на первый взгляд противоречивых качеств – быстроты сообразительности и автоматизма действий.
Несколько последних длиннейших секунд. Наконец цель заполняет собой поле ночного визира и крестовина рассекает ее точно посредине.
– Пли!
Опять длиннейшие секунды ожидания.....
И вот в самую последнюю из этих неправдоподобно длинных секунд – грохот взрывов.
На этот раз торпедная атака была проведена идеально. Все три выпущенные веером торпеды попали в цель. Они не просто попали, а поразили самые уязвимые места, разрушив попутно многократно рекламируемую в фашистской печати версию о непотопляемой конструкции суперлайнера. Лайнер затонул примерно через полчаса.
Сознание консервативно. Особенно в реальности представления практической атаки подводников. Казалось бы, что просто подплыть и выпустить торпеды и ты уже герой.
Но это только начало того, что в общем можно назвать геройским подвигом. И в этом случае судьба Маринеско является реальным отражением характерного советского подвига. Этот подвиг с одной стороны является героическим, принадлежащим к истории человечества. При этом оборачивается лишениями и трудностями для непосредственных участников событий, в том числе, и для командира.