Страница 6 из 14
– Э-э… у тебя немножко не выходит быть незаметной, – попробовала я осторожно. – Может, подойдем?
– Куда?
Я кивнула в направлении Синана.
Ханна покраснела:
– Глупости. С чего мне…
Она опустила взгляд на помятую ленту.
– Пойдем, я вас познакомлю.
– Что? Нет! Я не знаю. Нет, лучше не надо.
Лицо Ханны приобрело цвет вареного рака. Музыка переключилась на какой-то трек Мадонны. Неподалеку от нас танцевал «серфер», причем отплясывал он, ко злости всех девчонок, с… Шарлоттой! Видно было, как весело они болтают, в то время как мрачный друг «серфера» стоит со скрещенными руками, прислонившись к двери, и осматривается с недовольным видом. Почему он вообще остался? Видно же, что от вечеринки его тошнит.
Нет, Шарлотта права. Этот вечер создан для того, чтобы получать удовольствие.
Я решительно подхватила Ханну под локоть:
– Ну, значит, пошли со мной.
Я потянула подружку на танцпол, и мы сразу же затерялись среди музыкальных битов, завертелись среди ребят – в общем, стали отмечать начало нового школьного года.
Мы теперь десятиклассники! Мне предстоял следующий год, Ханне – вообще самый первый в Штольценбурге, лучшей школе страны, да что там, может, всего мира!
– Правда, просто счастье, что ты получила стипендию, – сказала я ей между двумя песнями. – Штольценбург – фантастическое место.
– Я тоже так считаю, – ответила Ханна и засмеялась.
Мимо нас с криком «Вот так, детка!» пронеслась Меган Стивенс из одиннадцатого класса, танцуя в объятиях Карла-Александра фон Штиттлих-Рюппинса, представителя старинного аристократического силезского рода, оттуда и произошло дурацкое имя.
Шарлотта, как и мы, прокружилась еще несколько танцев, причем все с «серфером». Через некоторое время оба они присоединились ко мне и Ханне.
– Это Тоби, – представила Шарлотта своего спутника.
Она немного запыхалась. Глаза у нее сияли.
– Привет, я – Эмма, а это – Ханна.
– Рад познакомиться. А вы пить не хотите?
Мы кивнули.
– Сейчас вернусь.
Тоби растворился в толпе.
– Кажется, он милый, – сказала я, едва парень успел отойти, и внимательно посмотрела на Шарлотту.
Она широко улыбнулась.
– Очень милый. Ужасно, абсолютно сверхмилый, если точнее.
У нее даже щеки раскраснелись.
– Правда, у него прехорошенький акцент?
Я не могла не рассмеяться:
– У тебя точно такой же, Шарлотта. Может, дело тут в том, что вы оба – англичане?
В Штольценбурге всегда было полно учеников из Великобритании. У нас ведь интернациональная школа. Акцентом тут никого не удивишь.
– И все равно, – вздохнула Шарлотта.
– А он сказал, что не так с его другом? – Я указала в направлении брюзги, который, судя по всему, именовался Дарси де Винтер. – Он, кажется, просто ненавидит вечеринки.
– Я о нем не спрашивала, – сказала Шарлотта. – Но я вдруг вспомнила это, де Винтеры ведь здесь учились. Где-то четыре года назад. Дарси и его сестре-близняшке было тогда, наверное, лет по шестнадцать. Мне – только двенадцать, я только пришла в Штольценбург. И вообще видела обоих один-два раза. И кажется, Дарси перевелся в Итон после того… ну, ты знаешь, что случилось с Джиной.
– Так она – та самая девушка? – спросила я.
Шарлотта кивнула, а Ханна спросила:
– Кто?
– Джина де Винтер, – быстро ответила я.
Да, теперь стоило Шарлотте напомнить…
Но тут как раз вернулся Тоби с четырьмя бутылками колы в руках.
– Спасибо.
Шарлотта посмотрела на парня так, словно он только что спас целый мир, и немного отпила из бутылки.
Я тоже сделала глоток.
– Ладно, – начала я и посмотрела «серферу» прямо в голубые глаза. – Кто вы такие и чего хотите в нашем замке?
Парень улыбнулся:
– Мы с Дарси учимся в Оксфорде. Но сейчас лекций нет, и мы катаемся по всему континенту. Сейчас приехали из Франкфурта, здесь промежуточная остановка. Дарси вообще говорит, что эта развалина принадлежит ему. – Тоби махнул рукой, пытаясь обвести и подвал, и этажи над нами, и усмехнулся.
– Ну да, лично ему, еще чего! – фыркнула я.
Ну, приехали! Тоби, наверное, что-то недопонял. Наша школа, в конце концов, образовательное учреждение, и… не стоило мне пить столько колы. Уже третья бутылка за вечер.
– Извините, я быстро.
Когда я вернулась через несколько минут из туалета, Дарси хотя бы отделился от стены. К несчастью, он, как назло, говорил с принцесской Штайн.
– …детская дискотека с дурацкими украшениями… как в начальной школе, да? И этот спутник из картонной коробки, я умоляю! – закатив глаза, сказала Хелена, указывая на планеты из папье-маше у нас над головами, как раз когда я проходила мимо.
Я остановилась.
– Смех один, – кивнул Дарси. – Но чего можно было ожидать, если у этих детей весь мир сошелся на интернате, а вечеринка – событие года?
– Не для меня, – возразила Хелена.
– Знаю.
Дарси вздохнул. Это, собственно, почему? Потому что пробрался сюда неприглашенным? Потому что украшения не пришлись по вкусу? Серьезно?
– Привет! – громко сказала я, прежде чем подумала, что делаю.
Дарси де Винтер обернулся и наградил меня взглядом, который только что заставил толпы малолеток обратиться в бегство. Сверху вниз и с непроницаемым выражением темных глаз.
Я же улыбнулась самой любезной своей улыбкой и притворилась, что не слышала замечаний о наших примитивных запросах.
– Я – Эмма. Я слышала, ты тоже здесь когда-то учился. С возвращением! Вечеринка не нравится? – спросила я подчеркнуто дружелюбно.
– Да, не особо, – согласился Дарси и хотел отвернуться.
Но я не дала ему ни шанса, молниеносно протиснувшись между ним и Хеленой – парочке пришлось расступиться.
– Жаль… эм… что тебе здесь скучно, – продолжила я.
Что я вообще тут делаю? Пусть и дальше кривит губы. Мне наплевать. Да, я просто пойду дальше. Сейчас же!
Но я не двинулась с места.
Парень наморщил лоб. Теперь он смотрел прямо мне в глаза.
– Э-э… извини, но мы знакомы?
– Нет. Я – Эмма.
– Ты уже говорила.
– Да.
– Ага.
Мы долго смотрели друг на друга. Нос у Дарси действительно весьма аристократический. Словно привыкший при любой возможности воротиться от чего-то или кого-то. Немного искривлен. Во время какого происшествия – веселого или не очень? Или того и другого одновременно? И почему я просто не оставлю в покое этого хама? Господи! Наверное, я, причесываясь, так затянула волосы, что все мозги пережала. Я глубоко вздохнула. Молчание длилось слишком долго.
– Эмма, тебе что надо? – наконец спросила Хелена.
– Мы можем как-то помочь? – добавил Дарси.
– Ах нет. Только вот что: я… мы любим нашу дискотеку, – выдала я парню, не обращая внимания на Хелену. Мои мысли мало-помалу прояснялись. – Может, ты не забыл: «Первый урок» – праздник для всех школьников, для самых младших тоже. Он предназначен для того, чтобы мы сделали что-нибудь сообща, все штольценбургцы. И для нас это действительно важно.
– Уже заметил. – Уголки рта Дарси дернулись. – Конечно, я не намеревался обидеть тебя отсутствием у меня настроения для вечеринки.
– Не волнуйся! – Я издала звук, похожий на смешок. – Чтобы обидеть меня, нужно что-то посерьезнее.
– Правда? – Парень поднял брови. – А по-моему, ты злишься.
– Чушь. Я просто заметила, что ты торчишь тут уже довольно давно и и выглядишь так, будто праздник для тебя настоящая пытка. И раз уже я случайно являюсь представительницей средних классов, то и задумалась, с чего бы это.
– Итак, Эмма, представительница средних классов, если тебе обязательно надо знать, то скажу: меня уговорил прийти Тоби. Но, как ни жаль, мне не интересны тринадцатилетки, танцующие в подвале, украшенном воздушными шарами и фольгой, под сто топовых треков двадцатилетней давности.
Я наконец снова обрела почву под ногами.
– Жаль, – сказала я. – Знаешь, иногда можно спасти вечер, если на время забыть об остальном мире и клубах. Даже если рядом висит спутник из картонки.