Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 26

Казак, пытавшийся перехватить бомбиста, был просто разорван взрывом вместе с конём. Кровавые ошмётки разлетелись вокруг на много метров.

Спешившиеся конвойцы подбежали к повреждённой карете. Оглушённый взрывом Император сидел, откинувшись назад. Полы его чёрного флотского пальто превратились в клочья, а правая нога ниже колена – в кровавое месиво. Александре Фёдоровне осколком стекла порезало щеку, и теперь она судорожно растирала перчаткой кровь по лицу, будучи не в состоянии вымолвить ни слова. Оглушённая взрывом, испуганная и потрясённая, она ничего не замечала вокруг себя, тупо глядя в одну точку.

Труп графа Воронцова-Дашкова был отброшен к левой двери, ярко-алая кровь из сонной артерии, перебитой кинжалообразным осколком стекла, обильно орошала тёмно-синюю венгерку.

Дюжий рыжебородый казак-конвоец бережно извлёк Императора из кареты. От боли Николай на мгновение потерял сознание, но быстро пришёл в себя. Его поместили в пролётку, которая остановилась рядом с повреждённой царской каретой. Во вторую пролётку, остановленную самолично командиром Конвоя бароном Мейендорфом,7 усадили Императрицу. Император буквально выдавил из себя, сжав зубы:

– Во дворец!

Барон Мейендорф не стал переспрашивать, желает ли Император ехать в Зимний дворец или же вернуться в Аничков, он просто сел в пролётку рядом с Николаем. Во вторую пролётку рядом с Императрицей сел казак. Конвойцы заняли места кучеров, и экипажи быстрой рысью направились в сторону Зимнего дворца, сопровождаемые всадниками.

Тем временем бомбист уже успел застрелить городового, пытавшего схватить его, и теперь, как загнанный в угол зверь, прижался спиной к стене, выставив перед собой короткоствольный револьвер. Шапка слетела с его головы, и теперь всем окружающим было видно, что это молодой человек примерно двадцати пяти лет. Чёрные вьющиеся волосы и чёрные глаза, не расширяющееся кверху узкое лицо, всё это выдавало его еврейское происхождение.

Городовые, все люди в возрасте, степенные и осмотрительные, держались от бомбиста на приличном расстоянии, направив на него револьверы, но при этом пугливо озираясь на труп своего коллеги, лежащий на мостовой. Бомбист явно паниковал и направлял револьвер то в одну сторону, то в иную, но никто из городовых не решался выстрелить первым. На одной линии с городовыми собралась толпа самого разнообразного люда, в пальто и поддёвках, котелках, фуражках и шапках. Какой-то верзила в картузе с поломанным козырьком и с кнутом в руках, явно в состоянии лёгкого подпития, обратился к толпе, показывая пальцем на бомбиста:

– Православные, да это же жид! Христопродавец!

И в это время где-то там, в стороне, раздался истошный бабий вопль:

– Царя убили!!! Царя убили!!! Аа-а-а-а!!!

На какое-то мгновение наступила гробовая тишина… Тишину нарушил верзила.

– Жиды убили царя!!! Бей его, православные! – крикнул он, добавив пару исконно русских словечек, и смело пошёл на бомбиста.

Террорист отреагировал мгновенно. Раздались выстрелы, и две пули, выпущенные из «Бульдога» 450-го калибра,8 отбросили верзилу назад. Он упал спиной на мостовую, широко раскинув ноги и сжимая кнутовище.

Но толпу уже было не удержать. С криками, с матерной бранью, люди сплошной волною рванули вперёд. Бомбист выстрелил в надвигающихся людей, не целясь, но это уже никого не испугало и не остановило. Понимая, что через считанные секунды толпа его просто разорвёт, террорист вставил ствол револьвера в рот и нажал спуск. Тупоголовая пуля, выброшенная зарядом доброго английского пороха, снесла череп, ошмётки мозга испачкали стену, и бездыханное тело грохнулось на мостовую. Разъярённая толпа остановилась у трупа, не зная, что делать дальше.

Движение по Невскому проспекту было парализовано, с обеих сторон столпились кареты, пролётки, экипажи. Образовался затор, который становился всё больше и больше. Полиция была не в силах навести порядок и восстановить движение. Народа около императорской кареты становилось всё больше и больше.

Люди были взбудоражены произошедшим, а в толпе уже раздавались призывы отомстить евреям за царя-батюшку. Эти призывы не остались не услышанными.

Какой-то черноволосый студент Технологического института, волею судьбы оказавшийся в это время на Невском проспекте, напрасно пытался втолковать двум дюжим извозчикам, что он крещёный, что он православный. Извозчикам, которые уже успели где-то выпить, неважно было, иудей он или выкрест, у них в деревне и слов то таких не знали. Для них он был обычным жидом, одним из тех, которые продали Христа и хотели убить царя… Один из «ваньков» с размаху сбил со студента фуражку, второй ударил под дых. Упавшего студента били долго и озлобленно, пока тот не затих на мостовой.

Наиболее активные «народные мстители» уже били витрины магазинов. Первым пострадал шикарный магазин готового платья Торгового дома «М. и И.Мандль», который в разъярённой толпе почему-то объявили еврейским. Его владелец, австрийский подданный Людвиг Игнатьевич Мандль, который пытался остановить погромщиков, отделался ссадинами на лице и двумя поломанными рёбрами, но сам магазин был разграблен до основания. Затем пострадал роскошный магазин «Ф.Трейман». Толпа горела праведным желанием отомстить за покушение на Государя, и на Невском проспекте начался стихийный погром торговых заведений, которые имели вывески с иностранными фамилиями их владельцев.

Беспорядки быстро перекинулись на иные районы столицы. Магазины, аптеки, фотоателье, лавки, мастерские… Роскошные витрины с надписями на французском языке и медные вывески-таблички у парадных сослужили плохую службу своим хозяевам, ибо погромщики высматривали еврейские фамилии. Или созвучные им…

Приказчик Торгового дома «О'Гурмэ» тщетно пытался объяснить толпе, ворвавшейся в магазин на Большой Морской, что его хозяин вовсе не еврей, а истинно русский купчина Александр Николаевич Рогушин. Ревностный защитник хозяйского добра получил пару оплеух, а привезённые из Парижа и Остенде устрицы, лангусты и омары, английская баранина и московские молочные поросята, дорогие заграничные вина – всё это было разграблено, стремительно и беспощадно…

Глава 1

В Зимнем дворце как раненый тигр метался министр Императорского двора граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков. Известие о покушении на Императора и гибели старшего сына Ивана ошеломило его, но не выбило из колеи. Когда казаки занесли лежащего на бурке раненого Николая II, министр, не мешкая ни минуты, приказал вызвать медиков и перенести Императора в Малахитовую гостиную. Императрицу хотели отвести в покои Ксении Александровны, но она решительно отказалась уходить из гостиной, где находился раненый муж, и теперь перепуганная фрейлина помогала ей вытереть кровь с лица.

Лейб-хирург Гирш,9 всегда медлительный до невозможности эстонец, довольно сноровисто разрезал на царе одежду и сделал ему инъекцию морфина. Осмотрев Императора, обработав культю правой ноги, он сразу же понял, что высока опасность гангрены, и потребовал срочно вызвать двух лейб-хирургов, Вельяминова10 и Круглевского.11

Министр двора тем временем приказал оповестить о покушении на Николая членов Императорской Фамилии и усилить охрану Зимнего дворца. Прибежавший запыхавшийся гоф-фурьер сообщил, что его требует к себе Император.

Граф зашёл в гостиную. Император лежал на топчане, над ним склонилась заплаканная Александра Фёдоровна. Рядом стояли Великий Князь Александр Михайлович и Ксения. Лейб-хирург Гирш стоял, как статуя, нервно заламывая руки. Прислуга молча застыла у стены.

– Илларион Иванович, – слабый голос Императора звучал приглушённо, – пусть нас все оставят, кроме Аликс. У нас мало времени, а мне нужно так много отдать распоряжений…

7

Барон Мейендорф Александр Егорович, полковник. Флигель-адъютант. Командир Собственного Его Императорского Величества Конвоя (1893).

8

Револьвер Webley № 2 British Bull Dog образца 1878 года (11,43 миллиметра).

9

Гирш Густав Иванович, тайный советник. Лейб-хирург Двора Его Императорского Величества (1874).

10

Вельяминов Николай Александрович, коллежский советник. Почётный лейб-хирург Двора Его Императорского Величества (1894). Врач Императорской Главной Квартиры.

11

Круглевский Николай Александрович, коллежский советник. Почётный лейб-хирург Двора Его Императорского Величества (1881). Эстраординарный профессор Императорской Военно-медицинской академии (1891).