Оно (Том 2)

Один Бен очень изменился. И глядя на него, Билл снова почувствовал нереальность происходящего. Лицо у него было прежнее, волосы, хотя и поседели, были причесаны в обычной его манере - на правую сторону. Но Бен сильно похудел. Он свободно сидел в своем кресле, из-под простой рубашки виднелось голубое нижнее белье. Он был в джинсах "Левис", ковбойских ботинках, ремень на джинсах был с пробитыми серебряными бляшками. Эта одежда свободно болталась на теле, стройном и узкобедром. На руке у него был браслет с тяжелой цепочкой, но не золотой, а медной. Он похудел, - подумал Билл. - Он тень самого себя, если можно так выразиться... Старина Бен похудел, никогда не перестану удивляться.

Все шестеро замолчали, это длилось недолго, но такого странного молчания Билл не переживал никогда в жизни. Стэна не было с ними, но кто-то седьмой присутствовал. Здесь, в этом отдельном кабинете ресторана, Билл настолько полно почувствовал его присутствие, что его можно было назвать по имени, - но это не был старик с косой за плечами. Это было какое-то белое пятно на карте, которая лежала между 1958-м и 1985 годами, область, которую исследователь мог назвать Великое Не Знаю. Билл удивился, насколько это было точно. Кто был этот седьмой?

Впрочем, какая разница? Седьмой был там. И в этот момент они все почувствовали это.., и, возможно, лучше поняли жуткую силу, которая собрала их вместе. Оно живо, - у Билла похолодело внутри. - Глаз тритона, хвост дракона. Рука Славы.., кто бы это ни был, Оно здесь. Оно существует. Оно в Дерри опять. Оно.

И он неожиданно почувствовал, что это Оно было седьмым; что Оно и время взаимозаменяемы, но Оно имело все их лица, так же как и лица еще тысячи людей, которых Оно когда-либо пожирало или убивало.., и та мысль, что Оно могло бы быть ими, была самой страшной мыслью из всех. Кто из нас останется здесь? подумал он со страхом. Сколько из нас никогда больше не выйдут из канализации и коллекторов, где скрывается Оно.., и где Оно питается? Почему мы забыли? Потому ли, что какая-то наша часть никогда не взрослела и никогда не покидала Дерри? Неужели поэтому?

Он не увидел ответа на их лицах.., только собственные отраженные вопросы.

Мысли формировались и пролетали за секунды и миллисекунды, они создавали собственную временную оболочку, и все они прошли через мозг Билли Денбро не больше чем за пять секунд.

Затем Ричи Тозиер, облокачиваясь на стену, ухмыльнулся и сказал:

- Посмотрите на него! Голова, как бильярдный шар. Давно ты натираешь свою голову воском, Большой Билл?

И Билл, совершенно не представляя, что сейчас скажет, открыл рот:

- Черт побери тебя и твою лошадь, Словесный Понос! На миг все затихли - а потом комната взорвалась от хохота. Билл бросился к ним, стал пожимать руки, и, хотя в его чувствах присутствовал ужас, было в этом и что-то успокаивающее: он приехал домой, и приехал, чтобы все кончилось хорошо.

3

Бен Хэнском худеет

Майк Хэнлон заказал напитки, и, как бы вознаграждая себя за предыдущее молчание, все заговорили в одно и то же время. Беверли Марш, как выяснилось, была сейчас Беверли Роган. Она сказала, что вышла замуж в Чикаго за великолепного человека, который перевернул всю ее жизнь и каким-то волшебным способом сумел преобразовать ее талант к шитью в успешный бизнес. Эдди Каспбрак был владельцем автомобильной компании в Нью-Йорке.

- Что я знаю наверняка, так это то, что моя жена сейчас в постели с Эль Пачино, - сказал он кротко улыбаясь, и вся комната зашлась от смеха.

Они все знали, чего добились Бен и Билл, но Билл смутно чувствовал, что у них нет ассоциации между ними прежними и Нынешними - тем, что Бен архитектор, а он - писатель, - потому что знали их с детства. Однако у Беверли в сумочке оказались экземпляры "Джоанны" и "Черных Стремнин", и она попросила подписать их. Билл подписал, отметив про себя, что обе книги наверняка были куплены в киоске аэропорта, когда она выходила из самолета.

Подобным же образом Ричи сказал Бену, как ему понравилось здание Центра Связи в Лондоне.., но по глазам его было видно: он не мог связать автора этого здания с тем честолюбивым толстяком, который показывал им, как добраться до середины Барренса с помощью украденной доски или ржавой автомобильной дверцы.

Ричи был диск-жокеем в Калифорнии. Он сказал, что все его зовут Человек с тысячью голосов, а Билл усмехнулся:

- Боже, Ричи, твои голоса всегда были такие ужасные.

- Лесть не доведет тебя до добра, старина, - ответил Ричи величественно. Когда Беверли спросила, не носит ли он контактные линзы, Ричи сказал низким голосом:

- Подойди поближе, Бэби. Посмотри мне в глаза. - Что Беверли и сделала. Оказалось, он носит мягкие контактные линзы Гидромист.

- А как библиотека, все такая же? - спросил Бен Майка Хэнлона. Майк вытащил свой бумажник и достал снимок библиотеки с птичьего полета. Он сделал это с гордостью человека, показывающего снимки своих детей, своей семьи.

- Снимал парень на легком самолете, - сказал он, пока снимок переходил из рук в руки. - Я хотел уговорить Городской Совет или какого-нибудь частника финансировать размножение этого снимка для Детской Библиотеки, но увы! Никакой помощи. Но снимок хорош, не правда ли?

Все согласились. Бен смотрел на него дольше всех. Наконец он указал на стеклянный коридор, соединяющий два здания:

- Ты еще где-нибудь видел подобное, Майк? Майк улыбнулся.

- Это твой Центр Связи, - сказал он, и все шестеро рассмеялись. Принесли напитки. Все уселись. И вновь наступило тягостное молчание. Они смотрели друг на друга.

- Ну, - спросила Беверли красивым, с хрипотцой, голосом:

- За что пьем?

- За нас, - неожиданно сказал Ричи. На этот раз он не улыбался. Он посмотрел Биллу прямо в глаза, и Билл вспомнил себя и Ричи стоящими в середине Нейболт-стрит после того происшествия с клоуном или оборотнем, когда тот исчез, а они продолжали стоять, держась друг за друга и плача. Когда он поднял стакан, руки его дрожали так, что несколько капель пролил на скатерть. Ричи медленно встал, и один за другом встали все: сначала Билл, потом Бен, Эдди, Беверли и наконец Майк Хэнлон.

- - За нас! - сказал Ричи, голос его тоже слегка дрожал.