Страница 22 из 52
Чтобы захватить эти линии, нужно было располагать 90—100 тысячами человек, 20 тысяч из которых передвинуть на левый берег Тахо, а 70–80 – на правый, атаковать не только на обоих берегах, но и на обоих склонах правого берега, смутить врага одновременностью атак, вынудить его разделить свои силы, при необходимости захватить посредством регулярной осады некоторые из основных укреплений, взять штурмом вход на линию, а в случае неудачи оказаться достаточно сильным, чтобы не опасаться завтрашнего дня. Но если бы Массена, обладая лишь одним берегом Тахо, атаковал линии с 45 тысячами человек, он неизбежно потерял бы не менее 10 тысяч солдат убитыми и ранеными и потерпел бы неудачу. Как стал бы он уходить от осмелевшего в результате победы врага среди враждебного населения по разоренной стране, где не нашел бы ни отдыха, ни хлеба? Вероятно, он смог бы вернуться в Алмейду, но потеряв почти всю свою армию, и его завоевательная кампания обернулась бы настоящим разгромом. Добавим, что Массена, вынужденный везти с собой и продовольствие, и оружие, обладал достаточным количеством боеприпасов для одного, но не для двух сражений. Если бы он израсходовал боеприпасы при атаке линий, у него не осталось бы ничего для защиты при отступлении.
И потому, несомненно, от немедленной атаки линий Торриш-Ведраша следовало отказаться. Это не значило, что их нельзя атаковать позднее и что в ожидании на берегах Тахо между Абрантесом, Сантаремом и Альяндрой нечего было делать. Прежде всего, оставаясь на месте, французы блокировали бы англичан и держали их в постоянной нерешительности, которую не замедлило бы разделить и их правительство; при долгой блокаде французская армия получила бы и второй результат, лишив средств к существованию не только самих англичан, но и огромное население Лиссабона. Как ни пренебрежительно Веллингтон относился к народным движениям, он не смог бы противостоять голодному народу, требовавшему либо пищи, либо прекращения осады; и если бы побежденный голодом народ открыл ворота Лиссабона на левом берегу, линии Торриш-Ведраша вскоре пали бы сами собой. Поэтому французам было так важно остаться перед английскими линиями, но остаться надолго и, стараясь сразить голодом англичан, не начать умирать от голода самим. А для этого следовало занять оба берега Тахо и перекрыть неприятелю все пути подвоза продовольствия, обеспечив самих себя припасами плодородной провинции Алентежу.
Это было возможно только в том случае, если подразделение армии Андалусии, взяв Бадахос, передвинется по левому берегу Тахо на Лиссабон. Поэтому прежде всего нужно было прочно водвориться на Тахо между Альяндрой, Сантаремом и Абрантесом, обеспечить себе средства существования и перебросить мост через реку, дабы иметь возможность маневра на обоих берегах. Следовало также сообщить о своем положении Наполеону, чтобы он прислал все возможные подкрепления из Старой Кастилии и приказал передвинуться на Лиссабон Андалусской армии, а затем, по прибытии подкреплений, предпринять яростную атаку английских линий, если блокады для ее падения окажется недостаточно.
Приняв именно такое решение, Массена постарался, не обращая внимания на своих заместителей, вновь заговоривших об отступлении, убедить армию, что нужно набраться терпения, оставаться на месте, ждать подкреплений и, вовсе не считая линии неприступными, смело готовиться к нападению на них, как только количество людей и боеприпасов станет достаточным для успешной атаки.
Его первой заботой стал выбор поля битвы на случай нападения англичан. Жюно в Собрале постоянно рисковал подвергнуться их атаке. Массена наметил для него линию отступления к холмам Авейраша, на которых уже расположился Ней, куда мог быстро передвинуться Ренье и где вся армия, сконцентрировавшись за несколько часов, была в состоянии сразиться с англичанами и одолеть их. После этого он принялся за поиски средств существования.
Важнейшим городом в той части Тахо, которую занимали французы, был Сантарем, казавшийся брошенным и наполовину разоренным. Массена отправил туда главного интенданта армии и генерала Эбле. В результате поисков в Сантареме и в окрестных деревнях обнаружились весьма значительные ресурсы, при упорядоченном распределении которых имелась возможность прокормить армию в течение некоторого времени. В городе, собрав мебель и постельное белье, устроили госпиталь на две-три тысячи больных. Обнаружились и другие продукты, которыми имеют обыкновение питаться португальцы, такие как сало, соленая рыба, растительное масло, сушеные овощи, сахар, кофе, ром и превосходные вина. В окрестностях собрали некоторое количество пшеницы и много маиса, а на островках Тахо обнаружили довольно много скота. Мельницы не работали, но их простой механизм был поврежден, а не уничтожен. Среди солдат артиллерийских и инженерных частей нашлись рабочие, давно оставившие свое ремесло, но готовые вернуться к нему ради нужд армии. С их помощью генерал Эбле починил мельницы, и вскоре ему удалось перемолоть всё найденное зерно. С этого времени установили регулярные раздачи продуктов питания, и Массена приказал сформировать в каждом корпусе резервный запас из ежедневных избытков провианта.
Наибольшую из трудностей представляли даже не средства к существованию: чтобы блокировать Лиссабон на обоих берегах, открыть себе доступ в Алентежу, соединиться с Андалузской армией в случае ее прибытия и, наконец, захватить важный город Абрантес, нужно было в самом скором времени переправиться через Тахо выше или ниже этого города. Однако эта капитальная операция оставалась без понтонного парка. В качестве единственного ресурса нашлись две лодки в Сантареме: неприятель уничтожил или увел с собой все остальные. Вода в Тахо то поднималась, то опускалась на несколько футов, и требовалось не менее сотни больших лодок. Реку Зезере, впадавшую в Тахо и отделявшую французские войска от деревни Пуньете и Абрантеса, также следовало перекрыть мостом, главным образом для того, чтобы открыть дорогу на Каштелу-Бранку, по которой можно будет установить сообщение с границей Испании. Для сооружения обоих мостов требовалось сто двадцать лодок.
Раздобыть их в окрестностях было невозможно. Генерал Эбле, человек не только выдающего ума, но и безгранично преданный и энергичный, взялся соорудить лодки, если ему дадут рабочих. В Сантареме имелись кузни и железо, и даже дерево могли собрать среди обломков, но было мало инструментов. Генерал Эбле приказал рабочим артиллерии изготовить топоры, пилы и молотки. Обнаружив в некотором удалении от Санта-рема довольно хороший лес, нарубили деревьев и привезли их в город, закрепив одним концом на передках пушек.
В то время как под руководством генерала Эбле велись работы, Массена решил растянуть расположения до Пуньете и Абрантеса, где надеялся найти большие ресурсы. Луазон и Монбрен смело и ловко переправились через Зезере, перебросили через реку мост на козлах и захватили Пуньете, где нашлись некоторые продовольственные припасы. Вскоре решили перевести из Сантарема в Пуньете и строительство лодок, потому что мост через Тахо легче было наводить напротив Пуньете, где Тахо еще не принял в себя воды Зезере.
Захватив Пуньете, Монбрен провел разведку до самых ворот Абрантеса. Но жители этого города, многочисленные и горячие, поддерживаемые англо-португальскими войсками, усилили оборону своих стен, и, чтобы одолеть ее, нужна была регулярная осада, выполненная при использовании пушек большого калибра. К тому же такая осада не имела шансов на успех, пока осажденные могли получать по левому берегу Тахо помощь от Веллингтона. Поэтому захват Абрантеса отложили до того дня, когда можно будет действовать на обоих берегах Тахо.
Увидев возможность прочно закрепиться на реке, переправиться через нее в скором времени и в безопасности дождаться последующих решений Наполеона, маршал Массена направил все заботы на поиски расположений более надежных, спокойных и лучше приспособленных к двум главным предстоящим операциям: созданию понтонного парка и завоевание Абрантеса.