Страница 1 из 2
Всё когда-то впервые
История эта началась в обычный, ничем не выдающийся ноябрьский денёк. В одном небольшом провинциальном городе жил десятиклассник. Рос в обыкновенной семье, состоящей, как водится, из мамы, бабушки, старого попугая, ну и, разумеется, его самого. Место отца было вакантным, правда, на стене висело несколько пожухлых от времени фотографий, на которых счастливый папаша был запечатлён вместе с сыном на руках. Вот, пожалуй, и всё. Однако с отцом своим, в отличие от большинства брошенных сыновей, мальчик был хорошо знаком. И не понаслышке, потому что папа регулярно помогал деньгами и всегда был с сыном на связи. Практически в любое время дня и ночи, несмотря на то что жил в другом городе. Так и рос этот ничем не выдающийся десятиклассник, разве что имя у него было необычайно-ласковое – Май! И не просто Май, а Май Пчёлкин!
Сколько себя помнил, ему всегда хотелось сменить это имя на более мужественное. Звучное. Например, на имя Георгий, Николай, ну или в крайнем случае Илья. Почему в крайнем? Никому не известно. Пускай будет Илья. Не в обиду всем остальным. Любопытно здесь другое: несмотря на такое тёплое и воздушное имя, Май был на редкость упрямым, а порой и несговорчивым подростком. Впрочем, не станем стесняться в выражениях – потому и не упрямым, а упёртым. Как молодой, зачастую тупой бык! Из тех, кому властная рука хозяина ещё не вдела кольцо покорности в раздувающиеся от ярости ноздри. Да-да, чем-то он походил на быка, что, втемяшив в голову какую-либо идею, уже не может отказаться от её воплощения и, несмотря на любые трудности, делает всё возможное, чтобы претворить желаемое в действительность.
Кто хоть раз бывал в провинциальных городках и находился там какое-то время, тому хорошо знакомо, что значит проживать в условиях, когда все знают обо всём! Кто сколько зарабатывает, кто где ворует, кто кого обманывает и даже кто кому изменяет. И прочее, прочее, прочее. Увы, в маленьких городках не спрятаться, не затеряться. Тут вам не столица, где можно незаметной пчелой влететь в огромную многоэтажку, жильцы которой не здороваются с соседями по лестничной клетке. Вот и Май всегда был у всех на виду. Нужно сказать, что знали его как отзывчивого, сердобольного и справедливого парня. К которому легко можно обратиться за помощью. Например: помочь престарелой соседке выбить ковёр, сбегать за лекарством одинокой бабушке или вступиться за малышню во дворе, когда великовозрастные хулиганы вдруг вздумали обижать. А всё потому, что силушкой Май обижен не был. Чему способствовали регулярные тренировки в многоборье, где он прикладывал невиданное упорство в достижении спортивных результатов. И они были! В смысле результаты. В отличие от большинства своих приятелей, Май не любил так называемые тусовки – эти пьяные невнятные сборища! Не жаловал он многочисленные бары и рестораны, что гнойниками расползлись по родному городку. Алкоголь юноша не употреблял, наркотиками не баловался. В общем, был неинтересен большинству знакомых, потому что старался как можно скорее покинуть вечеринку, ссылаясь на утреннюю тренировку.
Как-то один приятель из категории зажиточных представителей среднего класса пригласил на свой день рождения. Этот предприимчивый малый начал торговать жвачкой уже в четвёртом классе и весьма неплохо поднаторел в торговом ремесле. Потому всегда был с барышом. Мероприятие он планировал пафосное, в ресторане на центральной площади. Неподалёку от железнодорожного и автобусного вокзалов, что нескончаемыми транспортёрными лентами увозили пассажиров в неведомые края. Поначалу Май долго отнекивался, но приятель, обидевшись, пригрозил порвать с ним отношения, если тот не придёт поздравить. Май нехотя согласился, однако какое-то нехорошее предчувствие кольнуло в самое сердце. Вот уж воистину: согласился скрепя сердце! Так оно в итоге и получилось.
На дне рождения, куда он пришёл почти к завершению празднества, присутствовало много незнакомых ему персон. Май вошёл внутрь ресторана и сразу поразился, увидев девушку необычайной красоты! Как выяснилось позднее, это была единственная дочь местного олигарха. Приехавшая погостить на каникулы. Решив, что она и есть его судьба, юноша спокойно подошёл и представился. Дочь олигарха вежливо улыбнулась в ответ, но уже покидала мероприятие в сопровождении охранника, приставленного заботливым папашей.
Май вышел вслед, оставляя на кафельной плитке невидимые, но кровоточащие раны разбитого сердца. Сердца, что пронзила стрела неведомого ему доселе чувства…
Проводив взглядом джип, на котором увезли возлюбленную, Май в раздумье направился домой, забыв поздравить именинника. Что, впрочем, неудивительно. Ведь такое случается не каждый день, когда стрела Амура бьёт точно в цель. Он медленно шёл по притихшему городу, где в каждом дворике кремировали сухие листья. Догорая, они густыми клубами воскуряли фимиам уходившей осени. Этому благословенному времени обильного урожая, дающего надежду в сытости перезимовать лютую стужу. Войдя в родной двор, Май подошёл к мусорной куче медленно тлеющих останков пожухлой листвы. Он заворожённо смотрел на языки пламени, что, причудливо играя пожирали некогда цветущее и радужное. Носком ботинка подросток подгрёб к костру несколько веток ясеня, что валялись неподалёку. Пламя, благодарно лизнув ему подошву, неожиданно проникло в тело и стремительно поднялось до самого сердца. Где, разворошив свежую рану, свернулось калачиком и стало медленно тлеть, испепеляя внутренности юноши жаром! Тем самым, что сводит с ума мужчин, опалённых женской красотой.
По странному стечению обстоятельств та, о которой ему грезилось, искренне удивлённая смелостью провинциального парня, да к тому же скромно одетого, попросила водителя прокатить её по ночному городу. Можно сколько угодно сомневаться, но внедорожник неторопливо проехал аккурат мимо того самого двора, где зачарованный огнём Май пытался разобраться, что с ним происходит. Что стало причиной волнений от одной мысли о девушке, имя которой он так и не успел узнать. Да что там имя? Девушка была ярчайшей представительницей той самой «золотой молодёжи», чьи родители не скупятся на недоступное обычному российскому подростку образование. Дочь местного олигарха прилетела из Америки, где заканчивала что-то престижное, а Май учился в обычном, ничем не примечательном провинциальном учебном заведении. С той лишь разницей, что директором этого учреждения был учитель, который не боялся экспериментов.
Раз уж мы коснулись места, где учился подросток, несколько слов об эксперименте, что на свой страх и риск затеял директор, или Петрович, как ласково звали его ученики. Суть эксперимента заключалась в следующем: одиннадцать лет тому назад, заручившись письменным согласием родителей, Петрович набрал класс, в котором и взялся быть руководителем. Этот класс ничем особенным не отличался, за исключением одного весьма существенного обстоятельства – в нём учились только мальчики! Да-да. Как бы это ни выглядело странным, в обычной российской школе наряду с классами, где мальчики и девочки учились совместно, существовал анклав, где проходили обучение только мальчишки! Учебные предметы везде были одинаковые, различался только подход. Что сподвигло директора на подобный эксперимент? Сие никому неведомо. Однако его успешность стала очевидна уже в пятом классе, когда в сугубо мужском коллективе мальчики развивались с большим отрывом от сверстников. Это проявилось как в физическом превосходстве, так и в освоении школьных предметов. Поначалу было непривычно, когда на праздничных линейках рядышком с одногодками стал выделяться класс, почти на целую голову выше ровесников! И отрыв этот с каждым годом только увеличивался!
Да и оценки в дневниках – вещь сугубо объективная. Преподаватели других предметов вне зависимости от своего отношения к эксперименту не могли не отметить, что мальчуганы опережали сверстников по всем показателям! От физкультуры и математики до физики и химии. Сложно сказать, что послужило тому причиной: возможно, отсутствие в классе девочек, что делало юношей смелей и увереннее! Они не испытывали стеснение или робость, завидев противоположный пол. Им был неведом этот страх. Но самое занятное, что девочки из параллельных классов, чувствуя полное отсутствие робости, сами проявляли недюжинный интерес к независимым от их чар мальчикам. Некоторые пытались дружить и даже назначать свидания на зависть своим одноклассникам, что смиренно сидели на «пятых точках», укрощённые моделью поведения, согласно которой мальчик должен быть покладистым и послушным. Иными словами – никаким! Согласитесь, сегодня мало кто может похвастать воспитанием в среде, где подавление мужского начала сведено к минимуму. Потому, стоя возле костра, и пытался Май разобраться с тем неведомым, с чем столкнулся впервые в жизни.