Аколит

Пока мы составляли грязную посуду в раковину, я улучил момент и шепнул Роне, чтобы та всё-таки постаралась наладить нормальные отношения с соседкой. Во-первых, это важно для меня. А во-вторых, потому что мы все в Нессарию приехали не на отдых и развлекаться, а по вполне конкретным и важным делам – можно и потерпеть некоторые неудобства, в конце концов. Опять же, пересекаться девушки будут в лучшем случае только утром и вечером, ненадолго. Для Лады нужные слова найти было посложнее, но она сама первая со мной заговорила.

– Арн, Рона… она ведь твоя рабыня, да? – бросив взгляд, как эльфийка споро моет тарелки, негромко спросила меня аэромант.

– Я ведь гражданин республики, мне положено иметь рабов. – Я заметил выражение лица соседки, потому вместо простого «да» ответил развёрнуто. – Фирониэль я купил в тот же день, когда зарегистрировал гражданство – это было год назад. Без неё… сомневаюсь, что мы бы сейчас разговаривали. Вообще сомневаюсь, что остался бы жив.

– Даже так? – Теперь сестра, уже не пытаясь скрыть взгляд, посмотрела на мою «служанку». – Потому она такая… такая…

– Свободная? – «подсказал» я. По выражению лица Лады напрашивалось скорее слово «дерзкая» или «наглая», но родственница, хоть и поморщилась, не стала меня поправлять. – Это особенность работы Печати подчинения. Человек… или эльф сам делает так, как нужно или лучше хозяину. Принуждение, низведение до состояния бессловесного животного или ломка характера просто не нужны.

Простые и прямые слова заставили Ладу передёрнуть плечами: с воображением у неё было всё в порядке. Может, потому аколит и выложила тут же то, что думала, не пытаясь замаскировать за иносказаниями и намёками:

– Она такая наг… совсем не скованная. Словно я – человек и маг – ей ровня. Красивая… И одета лучше меня!

Ой, пале-во! Это я про последнюю фразу. Только ляпнув, сестрёнка поняла, что сказала, и мучительно покраснела… продолжая смотреть на меня исподлобья. Я немедленно вспомнил ночной разговор с Тришей: как жена Мартина сокрушалась, что едва не оставила создаваемую семью без средств к существованию, поставив под удар магию мужа. Не характер, не память – ведь именно из них ритуал должен был очистить то лишнее, что мешает сложиться счастливому крепкому браку – а средство заработка супруга. Львиная доля материнской расчётливой рациональности, конечно, досталась Сарочке, но, вижу, и старшей дочери перепало.

– Если ты про вышивку, то она сделала её сама. – А я, признаться, и не понял, чего это моя любовница после постельных утех так долго выбирала, что ей надеть. И выбрала в итоге то платье, что расшито было целиком. Выглядело, кстати, фантастически: пресловутый 3D-эффект эльфийской глади создавал иллюзию, что красавица завернулась в пёстрый ковёр из цветов и листьев, не реалистичных, но при этом реальных. Сейчас впечатление несколько смазывал только фартук, необходимый при выполнении домашних дел, но для непривычного к таким вышивкам человека, наверное, действительно смотрелось очень впечатляюще. Пожалуй, я смогу это использовать… – На моих рубашках тоже её работа, ты видела. Ну, если подружитесь, то свои вещи лучше прячь под замок: Рона – натура увлекающаяся…

Видели, как в старых диснеевских мультиках в глазах у персонажа вспыхивают значки долларов? Не такое уж и преувеличение, по крайней мере, при виде выражения лица Лады я явственно услышал характерный «дрынь-дры-ы-ынь» старинного кассового аппарата на краю сознания. Конечно, аколит очень быстро вернула контроль над мимикой, но в глазах продолжало характерно посвёркивать. Ну, что я говорил? Правильно подобранная мотивация творит чудеса!

Не сказать, что атмосфера в нашей квартире кардинально потеплела, но подвижки чувствовались: обе девушки старательно пытались выглядеть милыми и вежливыми. Получалось… довольно неуклюже. У Фирониэль – из-за её открытого и чересчур порывистого характера, а у Лады и вовсе из-за возраста. Шестнадцать лет всё-таки не восемнадцать. Разговор, который соседка и моя красавица пытались вести легко и непринуждённо, то и дело неловко замирал. Неудивительно: слишком уж разными оказались собеседницы – и по жизненному опыту, и по интересам, вообще по всему. Я не встревал, наблюдал тихонько за попытками установления диалога между двумя разумными, забравшись с книгой в кресло в углу нашей кухни-гостиной: без меня разберутся. Ну, я надеюсь…

В конце концов эльфийка, взмахнув руками, подскочила – только каблучки простучали по лестнице, а через минуту вернулась с банджо. Умница! Музыка – она всегда объединяет. Она и спиртное: помню, как мы в студенческие годы отрывались под гитару, ух…

Рона быстро, буквально за минуту, настроила инструмент, ударила по струнам… и я, отложив книгу, подался вперёд. У эльфийки и раньше неплохо получалось, но теперь… пока меня не было, ей удалось без всякой иронии подняться на новый уровень! А когда девушка запела под собственный аккомпанемент… Песня была знакомая – в Белой Лепке, когда деревенские-собутыльники дошли до кондиции под дармовую выпивку, тоже широту души некоторым стало не сдержать, но исполнение! Струны стихли, и я захлопал в ладоши.

– Это… потрясающе! – Лада тоже попала под впечатление. Нехитрая баллада про солдат, столкнувшихся с прорвавшимся сквозь кордоны гвардии мутантом, прозвучала не хуже, чем какая-нибудь песня фолк-группы «Мельница». – Это… знаешь, ты лучше многих, считающих себя музыкантами и певцами. И даже менестрелями. А я сама видела, как тем в трактирах полный берет меди и серебра за вечер накидывали.

– Ну… – совсем засмущалась моя любовница. – Я… тоже… играла в таверне… немного. В Миракии.

Перехватив мой ошалевший взгляд, девушка пояснила:

– Без тебя так грустно было… Я из дома уходила гулять, иногда тренировалась там, где никому не мешала… Однажды меня случайно услышал владелец таверны… ну и позвал… приходить каждый вечер выступать.

– Понятно… – только и смог выдавить из себя я. Ну и дела.

– Но я предупредила его, что уезжаю с тобой, сбегала, пока ты спал вчера, – не совсем правильно истолковав мою интонацию, зачастила эльфийка. – Он расстроился, конечно, но я заранее предупредила, что так может быть… Вот.

– И денег тебе этот предприимчивый тип, разумеется, не платил, – пока я пытался отойти от охренения, выхватила из рассказа главное дочка Мартина.

– Ну… я же только училась… Наконец-то можно было петь и играть не только самой себе… – под нашими взглядами окончательно стушевалось моё остроухое сокровище… В прямом смысле – сокровище.

– Ладно, Тьма с ним, – наконец переварил новость я. – Ты мне вот что скажи, Рона: ты ещё хочешь выступать?

– Ну-у… – опустив глаза, стала теребить поясок платья Фирониэль.

Кажется, когда-то вечность назад я, составляя «список попаданца», хотел себе полезный гарем? Блин.

5

– А если… им не понравится? – Эльфийка вцепилась в ремень банджо так, словно это был ремень безопасности несущегося под двести километров в час автомобиля. С нетрезвым водителем за рулём, по мокрой дороге и на лысой резине.

– Конечно понравится! – Я положил ладонь поверх изящной тонкой кисти… и хрупкие девичьи пальчики, найдя новую цель для хватания, сдавили мою руку едва ли не до боли. – Не волнуйся, солнышко моё, мы будем рядом…

Лада едва слышно фыркнула, но от другой реакции воздержалась. После музыкального выступления в день знакомства аэромант окончательно примирилась с расширением числа соседей на одного. В конце концов, как я и сказал сестре, даже если оставить за скобками таланты Фирониэль, наличие в коллективе чело… эльфа, не связанного учёбой, освобождало массу времени, иначе бы уходившего на поддержание быта. Было кому и за продуктами сходить (главное, строго-настрого запретить попытки что-то приготовить самостоятельно!), и за чистотой следить (далеко не всю грязь можно снять с поверхностей обычным потоком воздуха, как оказалось), и выполнить различные поручения (строго после моего подтверждения).