Страница 13 из 14
Мое сердце замерло, когда Марк подошел к винному шкафу и вытащил бутылку, на которой была этикетка 1984 г. «Этого вина не существует», – произнес я. Один из тех двух урожаев, из которых не смогли изготовить вино. Нет, поправил меня Марк, оно было изготовлено, но не реализовано. До сих пор.
Интересуясь этим вином, Бартоломео Бродбент в 2015 г. попросил ящик, намереваясь представить его на дегустации вин Шато Мусар. Но, открыв бутылку, ощутил невыносимый, отвратительный запах. При одной мысли, что придется попробовать такое вино, начинает тошнить. И он тут же исключил вино из программы, но немного позже снова вернулся к нему из любопытства и обнаружил, что вино совершенно изменилось. «Я не мог поверить, что запах стал совсем другим», – сказал он мне. И вино вернулось в программу дегустации. «Произошло чудо, доказавшее, что вино Шато Мусар – живое. Оно стало восхитительным, постояв три часа на воздухе, и в результате оказалось лучшим вином из всего выпуска». Став пригодным для питья, вино наконец было реализовано через тридцать лет после сбора урожая[33].
Мое сердце замерло, когда Марк подошел к винному шкафу и вытащил бутылку, на которой была этикетка 1984 г. «Этого вина не существует», – произнес я.
И вот мы потягивали это вино войны, то самое, что было изготовлено из винограда, самопроизвольно забродившего во время незапланированной медленной перевозки на корабле на винодельню. Оно выглядит таким же старым, каким является, и напоминает по вкусу нечто среднее между старым шерри и порто. Этот вкус восхитителен своей оригинальностью. Это вино необходимо смаковать, чтобы понять его смысл. Война – враг вина, но это очень натуральное вино выдержало все трудности, как и дух человека, изготовившего его.
Шато Мусар красное
Долина Бекаа, Ливан
Домен де Баргилус красное
Сирия
Вино Яго Чардаки Чинури
Республика Грузия
Часть II
Вокруг Мыса Доброй Надежды
Глава 5
Испания
Эль-Классико
Винное путешествие в Западную Европу и дальше из колыбелей вина в Центральной Азии и на Ближнем Востоке можно совершить двумя путями, которые огибают Средиземное море. Северный маршрут проходит через Грецию, а затем через Рим, откуда мы направляемся во Францию, следуем по Европе и в конечном счете по миру. Так мы думаем о вине, а именно о напитке с южноевропейскими корнями и глобальным охватом.
Но существует и второй путь. Берберы и финикийцы обосновались на средиземноморском побережье Северной Африки, привезя с собой свой виноград и свои вина на территории, где сейчас находятся Тунис, Марокко и Алжир. Именно этим маршрутом мы воспользуемся, направляясь в Испанию.
Северная Африка? А разве это не пустыня Сахара? Разве там не слишком жарко и сухо для винограда? Почти. Как в австралийской долине Баросса в Южном Гэмпшире (который находится на такой же широте и на таком же расстоянии от моря), виноградники Северной Африки притулились на краю пустыни и на морском побережье. Здесь виноградники росли несколько веков, но индустрия виноделия расцвела под влиянием французов, которые аннексировали Алжир в 1830 г. Французские поселенцы, конечно, пили вино и сами его делали. Они экспортировали вино во Францию, где оно пользовалось спросом. Некоторые вина завоевывали призы на французских конкурсах, но большинство использовалось для купажа с другими винами. Темные, насыщенные алжирские вина, например, смешивались с более слабыми, кислыми винами из неудачного урожая, чтобы сделать их вкус более привлекательным. Североафриканские вина стали средством, исправляющим недостатки французских вин[34].
Североафриканские вина стали средством, исправляющим недостатки французских вин.
Инвестиции в производство североафриканских вин выросли, когда на французские виноградники в 1863 г. обрушилась виноградная тля. Некоторые французские виноделы, опасаясь гибели будущих урожаев и угасания производства на родине, отправились в Северную Африку. Винное производство в Алжире выросло с 25 тыс. гектолитров в 1854 г. до 400 тыс. гектолитров в 1880 г., 5 млн гектолитров в 1900 г. и 10 млн гектолитров в 1915 г.[35]
К тому времени, когда французские виноградники восстановили утраченную силу, алжирское вино столь плотно внедрилось во французскую винную индустрию, что, казалось, их уже невозможно было разделить. На рубеже XIX и XX вв. на вина из Алжира приходилась половина экспортной доли и треть национального дохода страны. Французские виноделы добились введения многих защитных мер, начиная от тарифов на импорт до строжайшего регулирования, с целью сократить купажирование французских вин с североафриканскими винами[36]. Несмотря на эти усилия, к 1960 г. виноградарство было крупнейшим нанимателем в Алжире. С территорией, где около 360 000 га (почти 900 000 акров) было отдано под виноградники, Алжир стал крупнейшей в мире страной по объемам винного экспорта и четвертой крупнейшей винодельческой страной после Италии, Франции и Испании! На Алжир, Марокко и Тунис приходится две третьих международной торговли вином[37]. Эти североафриканские страны стали ОПЕК в международном виноделии. Просто невероятно.
К тому времени, когда французские виноградники восстановили утраченную силу, алжирское вино столь плотно внедрилось во французскую винную индустрию, что, казалось, их уже невозможно было разделить.
Что произошло с Великим североафриканским винным краном? Алжирская война за независимость в 1960-х была кровопролитной, и обе стороны понесли большие потери. Винная торговля, а затем и само вино просто исчезли, что стало следствием возросшего мусульманского культурного влияния. Вино до сих пор производится на территории этой страны, и некоторые вина просто великолепны, но винный бум уже завершился. Нам остается только надеяться, что когда-нибудь виноделие вернется в эти исторические места. Я хочу добавить в нашу коллекцию алжирское вино из-за уникального участия в истории глобального виноделия, поэтому позвольте мне выбрать мультирегиональный красный купаж Кюве дю Президент, который еще называют Шато Кускус, поскольку одно время это вино повсеместно подавали в алжирских и «средиземноморских» ресторанах на юге Франции, где на тарелки вам накладывают горы ароматного кускуса. Его стоит добавить в наш список как напоминание о том, что когда-то алжирское вино рекой лилось во Франции.
Ну а теперь отправимся в Испанию. Виноград тысячелетиями растет на Иберийском полуострове, и карфагеняне и римляне по очереди возделывали виноградники и делали вино. Виноделие выстояло, даже когда в XVII в. на территорию полуострова вторглись мавры. Испанское вино эволюционировало по испанскому пути во множествах областей, у которых часто не было между собой ничего общего. И сегодня перед нами возникает загадочный пазл из множества регионов, сортов винограда и вин, включая херес, который сам по себе представляет целый винный мир (и, возможно, заслуживает того, чтобы посвятить ему отдельную главу). Как мы сможем понять испанское вино (или испанские вина, если применим Теорему невозможности Батали)? Я пока не представляю, но это будет гораздо проще, если вы фанат прекрасной игры, которую мы, американцы, называем футболом.
33
Особая благодарность Бартоломео Бродбенту за подробный рассказ о том вине 1984 г.
34
Интересную дискуссию об истории развития алжирского виноделия можно найти в книге Джулио Мелонии, Джона Суиннена, «Взлет и падение крупнейшего в мире винного экспортера и его институциональное наследие». Journal of Wine Economics 9:1 (2014) с. 3–33. Род Филлипс также обсуждает взлет и падение Алжира в книге «Французское вино: История» (Berkley: University jf California Press, 2016).
35
Мелони и Суиннен, «Взлет и падение», с. 11.
36
Мелони и Суиннен спорят о том, что регулирование апелласьонов – это наследие алжирской винной индустрии в современном мире.
37
Джон и Эрика Плэттер, «Африка без пробки: Путешествия на территорию экстремального вина» (Южный Сан-Франциско: Гильдия ценителей вина, 2002), с. 33–35.