Страница 7 из 12
– Вот и решились вопросы с телами погибших, ранеными, пополнением и боеприпасами.
– Да, насчет погибших у меня гора с плеч свалилась.
– Я понимаю тебя. Два отделения – это хорошо. Это двадцать бойцов вместо выбывших восемнадцати. Легкораненых же ты оставишь здесь?
– Это как санинструктор решит, но все равно получим как минимум на два бойца больше, чем потеряли. Хотя это все мелочь. Как думаешь, японцы вновь ударят по нам или теперь по соседям? Совсем забыл! Надо людей отправить, чтобы совместно восстановить мост.
– А какой смысл его восстанавливать? Японцы, если что, вновь уничтожат.
– Но поддержка?..
– Заставы могут поддерживать друг друга только огнем, да и то экономным. Людей перебрасывать невозможно.
– Почему?
– Потому что это сыграет на руку японцам. Я на месте их командира использовал бы мост, а не уничтожал его.
Гандориг внимательно посмотрел на советника и спросил:
– Каким образом?
Старший лейтенант затушил окурок, нагнулся к столу.
– Смотри, допустим, у меня задача – удар по нашей заставе. Что делаю я? Подвожу бойцов к сопкам, укрываю их, в то же время выделяю группу, которая выходит к соседней заставе, придаю ей станковый пулемет. В определенное время она открывает огонь, как было в нашем случае. Начальник соседней заставы поднимает ее в ружье. Он несет потери от обстрела, он запрашивает помощь у нас. Мы отправляем к соседям одно отделение и пулеметчиков. Тут-то и оказывается, что все это – просто отвлекающий маневр. Сделав свое дело, добившись ослабления нашей заставы, группа возвращается сюда, и я атакую ослабленную заставу. При этом уничтожаю мост. И что в итоге? Наряд на сопках уничтожен, они захвачены. Станковый пулемет, перенесенный на высоту, громит заставу и наносит куда более существенный урон, чем мы понесли. Все это дает мне возможность уничтожить не только наряд, но и всю ослабленную заставу, захватить пленных. Я поступил бы так. Почему это не может сделать командир японского штурмового подразделения?
– Да, – проговорил Гандориг. – Значит, мост не восстанавливаем?
– Это решать тебе с начальником соседней заставы. Я бы не стал.
– Связист! – Гандориг взглянул на сержанта Карандана.
– Да, товарищ капитан.
– Связь с соседями!
– Слушаюсь!
Японский диверсионный отряд находился в низине, поросшей кустарником, расположенной в пяти километрах от линии границы. Отход диверсанты провели организованно, без происшествий. На месте прибытия их уже ожидал подготовленный лагерь. Для его организации была специально выделена группа обеспечения батальона особого назначения. Среди кустов стояли палатки, дымила полевая кухня.
Первой в лагерь, отмеченный на карте как объект 22, вышла группа старшины второго класса Дзиро Ито. Встретил ее командир группы обеспечения сержант Акио Санто. Он поприветствовал старшину и сказал, что обед готов. Диверсанты помылись и занялись обустройством в двух палатках.
В 16.20 подошли основные две группы во главе с командиром отряда майором Райдоном Куроки. Сержант встретил и его, доложил о готовности лагеря.
Куроки все осмотрел и спросил сержанта:
– Вы должны оставаться здесь или следовать в батальон?
– Пока оставаться здесь, – ответил Санто.
Майор взглянул на него и осведомился:
– Что значит пока?
– Таков приказ командира батальона. Находиться в лагере до особого распоряжения.
– У тебя есть связь со штабом батальона?
– Нет, господин майор.
– Как же тогда ты получишь это распоряжение?
– Не могу знать.
– Странно.
Мимо них солдаты пронесли раненого, поместили его в отдельную небольшую палатку.
– Занимайся своими делами, – сказал Куроки сержанту и зашел в эту палатку.
Санинструктор накладывал новые бинты на ноги раненого.
– Как закончишь, зайди ко мне в штабную палатку, – велел ему майор и вышел.
В штабной палатке находился только заместитель командира отряда капитан Одзава.
Куроки снял экипировку, бросил ее на кушетку, покрытую циновкой, расстелил на столике карту.
– Мы выполнили задачу, господин майор, – сказал Одзава.
– Начальную да, но есть и последующие.
– Я в курсе. Просто по этому поводу можно выпить немного саке.
– Нет, – отверг это предложение майор. – Передай, чтобы сюда принесли обед, а ужин – на час позже обычного, потом займись выставлением постов охранения. Удаление от лагеря не менее двухсот метров, в окопах, так, чтобы каждый дозорный видел остальных. Всего подготовить четыре поста. Охранение распределить равномерно по группам, смена – два часа, начиная с восемнадцати ноль-ноль.
– Надолго мы здесь задержимся?
– Нет, – ответил майор. – Занимайся, Эндо!
Не прошло и минуты после ухода заместителя, как в штабную палатку явился санинструктор.
– Разрешите войти, господин майор?
– Входи, Яно.
Сержант зашел, встал у входа.
– Я видел, солдат ранен в ноги, – сказал Куроки.
– Правую пуля только царапнула, а вот левая раздроблена.
– Значит, он сам передвигаться не может?
– Конечно, нет, господин майор. Я сейчас наложил ему шину, перебинтовал, дал обезболивающее.
Майор встал, подошел к санинструктору и произнес:
– Надо поговорить с сержантом Санто, чтобы он забрал раненого в расположение батальона.
– Говорил уже. Он бы рад, но отсюда группа пойдет к границе, ей надо установить еще два таких лагеря.
– У них есть машина?
– Так точно. На себе столько палаток не перенесешь, а еще полевая кухня.
– Да, я как-то не подумал об этом, но грузовик не видел.
– Он за высокой сопкой.
– Понятно. Значит, переправить раненого в батальон мы не можем?
– Никак нет. Но я сделаю носилки, и мы будем носить его.
– Носить? – Глаза майора впились в физиономию санинструктора.
– Другого выхода нет, господин майор.
– И как ты, сержант, представляешь действия отряда с раненым?
– Его можно будет оставлять где-нибудь.
– А с ним и тебя. Но ты в первую очередь член боевой группы и только потом санинструктор. Ты должен не сидеть с раненым, а воевать.
– Я плохо понимаю вас, господин майор.
– Между тем все просто. Раненый должен умереть. Его следовало добить при отходе. Думаю, наши бойцы взяли этого парня с собой, чтобы его телом прикрыться от огня монголов. То, что не произошло на поле боя, должен сделать ты здесь, в лагере.
Санинструктор отшатнулся и сказал:
– Но, господин майор, этот солдат – Гута, брат лейтенанта, помощника начальника штаба батальона.
– Что ж, тем лучше.
Сержант не смог скрыть удивления:
– Чем лучше, господин майор?
– Меньше болтать будешь о том, что умертвил раненого. Вернее, ты будешь молчать о том, что он умер от какого-то препарата, а не от ранения.
– Но ранение в ногу.
– Не тебе мне объяснять, почему умрет солдат, раненный в ногу.
– Если только от потери крови.
– Вот видишь, ты начал соображать. Чтобы лейтенант Гута не пристрелил тебя за брата, сделай все аккуратно и тихо. И никаких вопросов! Через десять минут ты должен доложить мне, что рядовой второго класса Гута умер. Иди!
– Слушаюсь!
Отпустив санинструктора, майор присел за стол. Юко принес обед. Куроки с удовольствием съел солидную порцию риса с вареными овощами.
В конце обеда вновь явился санинструктор.
– Разрешите доложить, господин майор?
– Докладывай, – сказал Куроки и сделал глоток крепкого чая.
– Рядовой второго класса Гута умер от потери крови.
Майор как ни в чем не бывало состроил скорбную физиономию.
– Жаль, хороший был солдат. Но война есть война. На ней иногда убивают. Так ведь, сержант Яно?
– Так точно, господин майор! Один вопрос разрешите?
– Да.
– Что делать с телом?
– В батальон его не доставить, священника, гроба и крематория у нас нет. Поэтому ты и Юко Ясида выройте за пределами лагеря яму, заверните покойного в какую-нибудь материю и закопайте. Не забудьте чем-то обозначить могилу. Возможно, брат умершего солдата решит ее наведать, а то и провести кремацию. В батальоне это возможно.