Очень плохой профессор

— Не пришел! — Подтвердила Алексеева.

Подхватила чашку с кофе, сделала большой глоток и, поморщившись, слизнула языком молочную пенку с верхней губы. Она сама не понимала, как порочно это выглядело — просто была самой собой. И, кажется, была немного пьяна…

— Сколько вы уже выпили? — Спросил мужчина, подтягивая к себе ее чашку.

Наклонился, втянул ноздрями аромат кофейной горечи и крепкого алкоголя. Бррр! Похоже, концентрация была, что надо. Не удивительно, что студентка так разоткровенничалась в его присутствии, да еще и выглядела такой раскрасневшейся и отчаянной.

— Что? — Как-то странно прищурилась она.

— Сколько такого кофе вы уже выпили, Алексеева?

— С коньяком? — Девушка покосилась на официанта. — Два.

— Хм.

— Просто я вообще не пью. Никогда.

— Тогда всё ясно. — Озеров встал, достал из кармана несколько купюр, бросил на стол и скомандовал: — Я отвезу вас домой. Идемте.

Студентка распахнула свои невозможно красивые глаза и уставилась на него:

— А если…

— Он не придет. — Решительно мотнул головой Матвей. И тут же поправился: — В любом случае, такие знакомства опасны. Особенно для хорошеньких молодых девушек.

Поняв, что только что он сам снова перешел черту, мужчина поспешил нахмурить брови. Обычно студенты университета старались не злить принципиального и неподкупного профессора, поэтому Алексеева тоже не стала спорить: быстро поднялась со стула, дрожащей рукой прихватила свой плащ и шмыгнула носом, ожидая дальнейших указаний.

— Там дождь. Накиньте капюшон. — Сухо сказал Озеров, когда девушка потянулась за сумочкой.

Капюшона на ее плаще не было, зонтика с собой тоже не имелось, поэтому Алексеева просто накинула плащ на голову прежде, чем выйти за мужчиной прямо под ливень. Озеров быстро переступал через лужи, продвигался всё дальше и дальше вдоль темной улицы, а девушка неуклюже бежала за ним и старалась не отставать.

— Садитесь. — Мужчина открыл ей пассажирскую дверцу.

— С-спасибо…

Она впорхнула в салон и смущенно поправила подол юбки, неожиданно обнаживший ее стройные ножки. «Только секс. Никаких обязательств» — пульсировало в висках Озерова. Всё могло быть просто, если бы не тот факт, что эта девушка была его студенткой.

— Всё нормально? — Поинтересовался он, заводя мотор.

— Да.

— Пристегнитесь.

— Да. — Алексеева засуетилась, оттягивая на себя тугой ремень.

Салон наполнился аромат ее духов — тонким и нежным. Сердце Матвея Павловича забилось быстрее. Девушка совсем не походила на ту, которая способна заняться сексом с первым встречным. Скромная, тихая, с хорошей фигурой. Алексеева была невероятно хороша собой. Ну, как такая, как она, может прийти в дешевую гостиницу, чтобы по-быстрому избавиться от девственности?

— А я вас не так себе представляла. — Раздалось в тишине, сопровождаемой лишь стуком капель дождя о кузов машины.

Автомобиль неспешно пробирался вперед по темному шоссе.

— Не понял. — Отозвался Озеров.

— Я думала, вы черствый, как сухарь.

Похоже, это было комплиментом.

— Я и есть. — Напряженно вцепившись в руль, хрипло ответил мужчина.

Алексеева застенчиво улыбнулась и уставилась в окно. Эта девушка заставляла Матвея чувствовать себя не в своей тарелке.

— Сухарь не стал бы меня жалеть. — Тихо произнесла студентка.

Заметив, как ее пальцы нервно натянули ткань юбки на внезапно оголившуюся коленку, мужчина сглотнул. У него никак не получалось сосредоточиться на дороге. Приходилось постоянно отговаривать себя от того, чтобы поддаться соблазну и положить ладонь на ее бедро.

— Простите еще раз, Матвей Палыч. — Взглянув на него из-под ресниц, сказала девушка, когда автомобиль притормозил возле подъезда многоэтажки. — У меня было это… помутнение рассудка, вот.

— Ничего страшного, Алексеева. — Прикусил язык Озеров. Он никак не мог понять, что же мешает ему отпустить сейчас эту девушку в темноту ночи. Профессор наклонился, с недоверием всматриваясь в очертания подъезда. — Я вас провожу.

Он вышел из машины, открыл ей дверцу и протянул руку.

— Поздно уже, чтобы одной шататься. — Мрачно сказал он, кивая в сторону компании молодых людей, рассевшихся на скамейке с бутылками в руках.

— Да всё в порядке. — Кокетливо улыбнулась Алексеева, вкладывая свою маленькую ладонь в его руку и выбираясь из машины. — Местные это.

— Все равно. — Отчеканил Озеров. — В следующий раз не бродите одна. — Он подвел ее к подъезду и отпустил руку. — И бросьте эти ваши глупости со знакомством в сети. — Наткнувшись на ее пытливый взгляд, профессор прочистил горло и добавил: — Лучше уделите это время учебе. Вам еще зачет сдавать на днях.

— Это я умею. — Грустно сказала студентка.

Она открыла дверь, и свет из подъезда осветил их лица.

— Всего доброго. — Хрипло сказал мужчина, разглядывая ее.

Кожа девушки была нежной и бархатной, на щеках играл легкий румянец. Мерцающий в темных волосах свет мягко струился вниз по ее лицу и касался полных, припухших губ. Глаза девушки, смущенно смеясь, вдруг обожгли его, и Озеров ощутил, как жар, распространившись по телу, прицельно ударил прямо в низ живота.

— И вам. — Тихо ответила она.

Вот тут выдержка и подвела строгого профессора. Он сам не понял, как его руки оказались на теле молоденькой студентки, а губы жадно впились в ее приоткрытый рот.

4

Ольга за вечер перенервничала так, что хватило бы на десятерых. Сначала весь день готовилась к встрече: принимала душ, делала депиляцию, выбирала наряд, укладывала волосы. Потом несколько раз порывалась уйти из кафе, опасаясь, что нарвется на маньяка, а в итоге, поняв, что никто не придет, в отчаянии замахнула коньяку.

Это и стало ее фатальной ошибкой. Для совершенно не пьющего человека даже небольшая доза, принятая на голодный желудок, оказалась весьма существенной. В тот момент, когда профессор Озеров подошел к ней в кафе, девушка была крайне разгорячена эмоциями. Потому и болтала, как заведенная, о том, о чем следовало бы помалкивать перед грозным преподавателем. А теперь, когда немного проветрилась по дороге домой, Алексеева вдруг осознала, что вела себя неподобающе, и ей стало жутко стыдно.

— Всего доброго. — Прохрипел он.

Глядя на Озерова, Ольга впервые призналась самой себе, что вечно хмурый, суровый профессор отчаянно, почти до дрожи в коленках ей нравился. И теперь, когда они стояли наедине в полутьме, укрытые лишь козырьком подъезда от бушующей стихии, она больше не думала о том, что ее свидание с незнакомцем не состоялось. Ведь произошло что-то совершенно иное: Алексеева вдруг впервые отважилась и подняла на него взгляд.

Сделала то, чего не позволяла себе в университете. Посмотрела ему в глаза. Да, ей было стыдно, но еще больше — интересно. Ведь девушка впервые видела его не железным дровосеком, или Роботом, как его втайне величали ее сокурсницы за непробиваемость и беспощадный нрав. Она увидела в нем Мужчину. Живого, сильного, излучающего магнетизм. Притягательного, уверенного в себе и порочного. Одним взглядом зеленых глаз заставляющим ее дрожать от страха и желания.

— И вам. — Тихо обронила она, потупив взор.

И только собралась позорно сбежать от того, что натворила, как Озеров сделал шаг вперед, стиснул ее в своих объятиях и жадно поцеловал.

Боже, он реально целовал ее… Властно, настойчиво, жадно. Вжимал в холодную кирпичную стену, льнул своим горячим телом к ее телу, терзал руками ее лицо, шею, спускался ниже — к талии и затем к бедрам. Ольга задыхалась, отдаваясь внезапно нахлынувшей страсти, и отвечала ему с горячностью прожженной распутницы. Девушка сама себя не узнавала.

Ей казалось, что там, где пальцы профессора касались ее кожи, оставались следы от ожогов. А когда руки мужчины нетерпеливо переместились к ее ягодицам и крепко сжали их, с губ девушки сорвался хриплый стон. Это было так восхитительно, что она больше не могла себя сдерживать.