Космический дальнобойщик

– Я понял, – сказал Прендергаст, потягивая бренди из большого низенького бокала. – Но я не могу дать вам удовлетворительного ответа на этот вопрос.

– Что заставляет меня упомянуть еще один вопрос, – продолжал я. – Кому принадлежит этот лабиринт?

Еще одна любимая мозоль, если судить по напряженным физиономиям вокруг стола.

– Мы думаем, что это, должно быть, часть первоначального земного лабиринта, – сказал доктор Гутман, – потерянная часть. Я так понял, что вы заметили, что здесь мы можем дышать без помощи искусственных приборов.

– Так могут и некоторые инопланетяне. Что заставляет вас думать, что это потерянная секция земного лабиринта?

– А что заставляет вас сомневаться? – отпарировал Гутман. – Уж, наверное, не то, что планета удалена от первоначального лабиринта.

– Я не подвергал ничего сомнению, я просто спрашивал, – Гутман был совершенно прав, но почему этот вопрос был таким щекотливым?

Совершенно прав, если говорить о евклидовой геометрии, то части лабиринта совершенно хаотично раскиданы, некоторые планеты удалены от Родион солнечной системы на тысячи световых лет.

– Есть только один портал на Акватерре, – вмешался капитан, – однако есть и еще один отрезок Космострады, который ведет в тупик. Там попросту нет портала. Мы думаем, что это была предполагаемая строительная площадка двойного портала обратно на Семь Солнц. Вы же должны были заметить, что на Семи Солнцах есть входной портал, которым никто не пользуется.

– А может портал оказаться под водой? – спросил я.

– Нет. Его просто никогда не установили. Почему этого не сделали, можно гадать до бесконечности.

– Наверное, потратили все заложенные фонды, – пошутил Гутман, поблескивая глазами. – А заявление с просьбой выделить дополнительные средства просто не прошло.

– Кажется, сегодня вы полны вопросов, Джейк, – заметил капитан.

– У меня есть еще один, возможно, самый важный из всех. – Я обвел жестом комнату. – Откуда появляется все это? Вы сказали, что бренди – здешнее. Неужели это означает, что вы получаете что-то по импорту? Откуда вы можете импортировать что-либо, и кто вам это поставляет?

– Мои поздравления, – сказал Прендергаст. – Вы задали вопрос, который не приходит в голову большинству из тех, кто случайно проскочили через неизвестный портал. Они видят, что у нас тут есть кое-какая промышленность, и сразу решают, что все это должно быть местного производства. Возьмите, например, титаний, из которого сделан корабль. У нас тут есть своя сталь, но пока что не нашли тут никаких запасов руды. Вне сомнения, они просто под водой. У нас тут не хватает многих вещей. Но то, что мы не можем произвести, нам продают рикксиане.

– Рикксиане? – ахнул Джон. – Вы хотите сказать, что отсюда есть выход в рикксианский лабиринт?

– Не через Космостраду. Но через обычное пространство – да.

Джон посмотрел на него непонимающими глазами.

– Обычное пространство?

Я сказал:

– Вы хотите сказать, что рикксиане тащат сюда товары через Космостраду, а возвращаются космическими кораблями?

– Да. Прендергаст закурил тонкую сигару ярко-зеленого цвета. – Их отдаленный мирок-планетка лежит только в двенадцати световых годах отсюда, что делает путешествие на скорости ниже световой невероятно долгим, но им, кажется, все равно. – Он улыбнулся. – Никто на Космостраде вообще не принимает во внимание космические перелеты, поскольку вам даже не приходит ничего подобного в голову, когда вы можете просто переехать десять парсеков, не отрывая колес от земли. Но рикксиане никогда не оставляли развитие космической техники и перелетов. Это дает им возможность соревноваться с нами в этой области.

– А что они увозят взамен? – спросил я.

– Вы в настроении угадывать загадки? – спросил капитан с дьявольской ухмылкой. – Что это такое: выглядит как золото, желтое, и стоит того, чтобы за ним как следует поездить?

– Понятно. – В этом был смысл. Золото и остальные драгоценные металлы всегда стоят того, чтобы ради них поездить. – Тут у вас есть золото, как я понимаю.

Все засмеялись.

– Вот именно, сказал капитан, осмотрев богатый салон. – Вам бы никогда и в голову не пришло, правда? У нас есть золото, но мы же не можем его есть. Совершенно бесполезная субстанция, которая, однако, служит замечательным меновым средством, даже среди инопланетян.

Вошел стюард и прошептал что-то на ухо капитану. Прендергаст посмотрел на меня.

– Кажется, кто-то звонит вам, Джейк. Телефон ждет вас в холле.

20

Я очень тревожился, пока шел в холл. Только Лори могла звонить, а это означало неприятности. Я получил ее зашифрованное сообщение как раз перед тем, как ушел за покупками. Я беспокоился и по другим причинам. С обеда я ушел со смутным ощущением, что Прендергаст был посвящен во все и на все способен. Это могло означать, что на корабле могли содержаться и пленники. Я особенно беспокоился за телеологистов. Я велел им пропасть с глаз долой после обеда, выбраться посмотреть на ночную жизнь корабля, пойти в казино, пойти на танцы, что угодно. Лишь бы они держались в общественных местах. Но куда им теперь идти?

Дежурный администратор поставил передо мной телефон, громоздкое сооружение, сделанное из грубозернистого дерева, как и те телефоны, которые стояли в комнатах. Я поднял трубку.

– Да?

– У меня ваш пиджак, – сказал мужской голос. – Хотите прийти и забрать его?

– Кто это?

– Владелец машины, которую вы украли.

Пилюля заставила мою пасть сработать быстрее, чем я сообразил, что я говорю.

– Значит, владелец машины, которую я украл. Ну что же, без дураков. Что я могу для вас сделать?

– Можете прийти в мою каюту и забрать ваш пиджак, а заодно дать мне на вас посмотреть.

– Это самое меньшее, что я мог бы сделать. Правильно? Но позвольте задать вам один вопрос: откуда вы знаете, что это я украл вашу машину и вообще, что я что-нибудь украл?

– А мне сказала маленькая птичка.

Это выражение я уже много лет не слышал. Собственно говоря, сам акцент заставил меня вспоминать давно прошедшие годы моего детства. Это был настоящий американский акцент, и для меня это звучало именно так, как про меня самого говорят люди – анахронизм, и все. Я вспомнил, что он проорал нам, когда я уезжал в его машине: подонки вшивые…

– Ваша маленькая птичка полна МЕРТЕ.

– Слушай, Мак. В следующий раз, когда будешь угонять машину, не оставляй в ней кучу документов в куртке с твоим именем… да еще на переднем сиденье. Дошло?

Дошло… надо же, какое слово.

– Да ладно, – сказал я. – Ты меня поймал. А что теперь?

– Как я и сказал, приходи и забери ее. Я все равно хотел бы с тобой встретиться. Не каждый человек может управляться с моей машиной и при этом выжить, – он фыркнул. – Не беспокойся, я не стану махать на тебя кулаками. Это было страшно – вот так гоняться за тобой, но я получил свою машину назад. Поэтому никаких плохих чувств и никакой обиды у меня на тебя нет. Я и так собирался рвануть через этот неизвестный портал.

– Серьезно? Как ты сюда добрался? И откуда ты знал, что я рванул через неизвестный портал?

– Откуда я знал? Да ты, наверное, шутишь. Пол-Максвеллвилля было у тебя на хвосте, приятель. Я просто пристроился в эту очередь. Как я сюда попал? Просто купил старую развалюху на продаже подержанных машин, вот как. Заплатил дикую цену за эту проклятую телегу. Она меня просто разорила. Если подумать, то мне из тебя надо дух вышибить хотя бы за одно это.

Я восхищался грамматикой, словарем. «Развалюха» – про старую машину, «дикая» цена – естественные для меня выражения, которые так легко срываются с его уст. Это был голос из моего прошлого, целые эпохи тому назад, сто световых лет назад…

– Ну что? Проявишься?

– Какой у тебя номер каюты?

– Триста двадцать два, палуба Б. Дошло?

– Дошло.

– Я жду, – он повесил трубку.

Сперва мне самому надо было позвонить. Я автоматически сунулся пальцем в основание аппарата, но обнаружил, что нет кнопок. Я спросил клерка, как мне позвонить.