Космический дальнобойщик

…Пока меня не разбудила очередная выбоина, и я увидел, что дорога выскочила из джунглей на полосу в десять метров шириной с каждой стороны автострады, где никакая растительность не могла существовать, кроме низенькой травки.

Сэм ждал, когда ему можно будет влиться в движение. Невероятно медленная телега с какой-то конструкцией роллеров, почти не дававшей сцепления с дорогой, виляя, проревела мимо, а ее фары показались просто светлячками в сравнении с блестящим парадом остальных машин. Сэм проверил сканеры и выехал на дорогу, гладкую-гладкую дорогу Космострады. Ах, какое хорошее чувство! Меня нежно вдавило в сиденье, когда Сэм включил ускорение, и скоро мы мчались сквозь низко стелющийся туман, который пах влажными травами и влажной землей, запах джунглей, который я не хотел бы чувствовать у себя в ноздрях, влажный и гнилостный. Я закрыл вентили кабины и промыл ее чистым воздухом. Потом загерметизировал ее. Мы сделаем прыжок во множество световых лет на Грумбридж-34B, где была переходная дорога на безвоздушную луну газовой планеты-гиганта.

– Эй, посмотрите, кто проснулся. Тебе лучше? – Сэм говорил тихо.

– Более или менее. Сколько времени мы путешествовали по тому проклятому ботаническому саду?

– Почти всю ночь. Мы, однако, пропустим зарю. Мне кажется, мы примерно в ста кликах от портала.

– Роскошно. Чем скорее мы уберемся из этой салатницы, тем лучше для нас.

Я оглянулся и увидел Дарлу и Читу, которые скорчились вместе на заднем сиденье, заснув, как трехлетние дети. Я почувствовал, что мне еще меньше лет, и снова провалился в небытие. Без снов.

Предостерегающее гудение портала разбудило меня. Я чувствовал себя еще лучше, но рот у меня словно был набит ватой, и все в теле болело.

– Лучше скажи этим двум, чтобы пристегнулись, – сказал Сэм.

Я завопил через плечо, и они проснулись, протерли глаза и пристегнулись. Мимо пролетали предостерегающие знаки, и вдруг мы оказались в тумане, который окутал весь подъезд к порталу. Коридор безопасности, полоса, отграниченная двумя белыми линиями, разматывался на нас из тумана.

– Ты на инструментах? – спросил я.

– Не-а. Использую наводящие маркеры.

Туман стал еще гуще, и линии потускнели – потом, как по маслу, туман мгновенно исчез, и мы проехали мигающий красный сигнал пункта стыковки и пронзили силовое поле портала. Поле держит атмосферу, но дает возможность твердому телу проехать насквозь. Мне всегда хотелось спросить, что произойдет, если машины, которые создают это поле, внезапно испортятся. Насколько я знаю, такого никогда не случалось и никому не приходило в голову беспокоиться об этом, кроме меня. Вообще-то никто не собирается проводить бессонных ночей, думая о том, что произойдет, если портал совершенно испортится и цилиндры упадут. Такое вроде как тоже никогда не случалось, по крайней мере, в известных Лабиринтах.

Мы почувствовали минутное притяжение неведомой силы, это с нами работали жадные пальцы гравитации.

– Смотри в оба, Сэм!

– Это всегда был тяжелый, поганый портал. Его надо откалибровать. БУУУМ!

Тяжеловоз словно упал, ударившись по Космостраде Грумбриджа. Джунгли пропали, и вокруг нас простиралась холодная плоская земля сателлита, омытая тусклым красным сиянием основного карликового солнца Грумбриджа-34B. Оно висело на огромной занавеске неба, покрытого звездами. Газовый гигант висел над нами справа и занимал сейчас примерно сорок пять градусов неба.

– Напомни мне подать жалобу в ближайший офис по техническому обслуживанию Космострады, – пошутил Сэм, отлично зная, что рекалибрация будет выполнена самим порталом, когда наступит время. Так же, как и поверхность дороги Космострады, порталы сами себя ремонтировали.

– В один прекрасный день мы материализуемся под поверхностью дороги, – сказал он, повторяя страшную сказку, которая тоже принадлежала к фольклору Космострады. – Ей-богу, мне интересно, что тогда случится. Взрыв?

– Сэм, ты отлично знаешь, что этого случиться не может, я уже прошел все стадии этого спора сто раз в ста различных пивнухах. Переход через портал – это не вопрос передачи материи, это вопрос геометрии. Пространства по обеим сторонам портала соприкасающиеся, а не конгруэнтные. Мы только что пережили невыровненность, где вход оказался выше выхода. – Если бы ситуация была обратной, а разница не превышала бы нескольких сантиметров, то ощущение было бы такое, словно переезжаешь выбоину. Без проблем. Однако если бы несоответствие уровней было больше, скажем, метр или около того, то мы бы налетели на тот край металла дороги, которым кончается въезд в портал, и нас бы размазало по дороге. Но мы все равно бы остались на входе в портал. Но никакого взрыва бы не было. В энный раз я все это объяснял Сэму, и он смеялся.

– Я просто дразню тебя, сынок. Мне нравится видеть, как у тебя шерсть на загривке встает дыбом, когда ты споришь с этими тупыми водилами. Но скажи мне, почему мы ничего не слышим про такие происшествия?

– По той же причине, по какой все несчастные случаи с порталами очень трудно проверить. Но кто знает? Может быть, есть какие-то механизмы безопасности, а может быть, есть что-то в природе искаженного времени и пространства, что исключает подобные штуки. Я не знаю. Это чудо, что они могут вообще что-то выровнять с какой-то степенью точности на расстоянии дюжины световых лет. Есть многое в Космостраде, что мы не знаем. Одна из самых больших тайн – это то, зачем дорога вообще понадобилась.

– Ну, – ответил Сэм, – я так думаю, что им приходилось тащить тяжелое оборудование с одного места на другое, пока они от одного цилиндра добирались до места, где предстояло поставить следующий. Технология, которая так хорошо управляется с гравитационными силами, не нуждается в том, чтобы строить дороги для наземных средств транспорта. Разве нет?

– Тут ты меня прищучил. Черт, может, в бюджете отыскались лишние деньги и бюрократы не могли себя заставить отдать то, что уже раз попало им в лапы. Они просто должны были их потратить, поскольку бюрократы во всей вселенной одинаковы.

– Я так понимаю, что ты шутишь?

– Не совсем. В сравнении с потрясающей инженерной техникой, которая построила сами порталы, положить между ними дорогу, которая сама себя технически обслуживает – детская игрушка. Просто пришло в голову – и сделали.

– Я никогда не думал об этом таким образом, – сказал я, почесывая в затылке. – Но, черт возьми, почему они плюхнули цилиндры просто на поверхность планет? Почему не оставили их в космосе?

– Слишком много вопросов, Джейк, а у нас нет ответов.

Беседа подстегнула мою память.

– Кстати, это мне кой о чем напоминает. Я весьма интересно побеседовал с Джерри Спарксом там, в мотеле.

Я пересказал то, что услышал. Сэм сперва никак не комментировал сказанное, потом заметил:

– На мой взгляд, звучит, как обычная дорожная байка, Джейк.

– Что в точности соответствует моим чувствам, – я оглянулся на Дарлу, которая с интересом следила за нашей беседой. – А ты что думаешь?

– Насчет чего? Космострады или слухов о тебе?

– Все равно. И то, и другое.

– Я в это верю. Я хочу сказать, в слухи про тебя. Если кто-то и сможет найти дорогу обратно во времени, это вы, парни.

– Спасибо.

Я взглянул на газового гиганта. Он был огромный и величественный, раскрашенный параллельными пастельными полосами, на нем красовались словно бы мушки от второй луны, которая сейчас по нему проходила. Внизу пылевой реголит поверхности луны был сметен в плавные низкие кучки, которые здесь и там были испещрены кратерами с голубоватыми отверстиями.

Я повернулся к Дарле.

– Кстати, до сих пор этот вопрос как-то не возникал, но куда ты ехала, когда мы подхватили тебя на Тау Кита-2?

– Маш-сити, – ответила она без колебания. – Я там раньше бывала, когда пела. Но я искала работу менеджера в ночном клубе. Мне рассказали, что там имеется вакансия.