Дочь Гробовщика

Сегодня мы варили напиток жизни. О чем в начале занятия и сообщила госпожа Зеварцер.

Кроме некромагов, в аудитории сидели лекари и боевики. Все места были заняты, и я села рядом с Крабатом, снова за последним столом. Рядом с Матиасом устроилась Джиневра. Разрумянившаяся девушка бросала на соседа улыбчивые взгляды.

— Где Юро? — шепотом спросила я, рассматривая пузырьки для зелья. Все ингредиенты уже стояли на нашем столе, из котла поднимался пар.

— Его вызвал тренер.

"Видимо, моего напарника тоже отчитывают, а возможно, и хвалят".

— Итак, я сказала, что мы будем варить напиток жизни. Так его назвали некромаги. Первым, кто его приготовил, был великий создатель альма-матер — Нерв Виверн. Во время ваших испытаний, каждый столкнулся с той или иной нечистью. Но запомните, все они кровожадны, ядовиты, но не так опасны, как черные духи. Поднимите руки те, кому такие попались? — спросила профессор.

Я и еще двое подняли руки: боевик и некромаг.

— Как вы от них избавились я не буду спрашивать, иначе баллада о приключениях продлится до конца занятия. Лучше скажите, чем опасны эти существа? Давайте, юный Аларик, я вас слушаю, — Зеварцер указала на среднего роста юношу, с коротким пушком на бритой голове и легкой щетиной на лице.

— Черные духи опасны захватом тела и разума живого человека. Яд мертвых же, известен своим быстрым действием, он проникает в плоть, кровь и кости. Затем он впитывается, и если в считаные минуты не спасти жертву, то она заживо сгниет, превращаясь в ходячий труп. Иногда у него будут случаться проблески памяти, но в остальном — это зомби с острыми зубами, жаждущий человеческой плоти. Их укусы опасны, они заражают окружающих, и те превращаются в таких же мертвяков. Чтобы не допустить подобного, жертву необходимо либо напоить напитком жизни, либо попытаться спасти энергозатратным, для сильного некромага, способом.

— Верно! Способов не так много, вам преподают древние руны и то, как ими можно лечить. Но если вы не обладаете высоким уровнем некромагической энергии — это бесполезно. Некромаг — не лекарь, но только ему подчиняется тьма и магия смерти. Только он может излечить жертву от ран черных духов. Особенно, если под рукой нет напитка жизни, а каждый уважающий себя некромаг должен носить такой флакончик в своей сумке с лекарствами. Но, опять же, если вы сильный некромаг, то лекарство вам не нужно. Однако, как показывает практика некоторых самонадеянных глупцов, лучше всегда держать под рукой напиток жизни, а не наивно полагаться на свои силы.

- Приступайте! Все, следуйте рецепту, иначе не видать вам положительных оценок. Правильно сказал профессор Аластор, разбаловали мы вас, никто ничего не может делать.

Я задумчиво побарабанила пальцами по столу и принялась мелко нарезать корень имбиря. Крабат откупорил пробки флаконов и стал по ложке подливать в котелок, не забывая медленно помешивать против часовой стрелки.

К концу занятия, от духоты и разнообразия ароматов, у меня закружилась голова: я привалилась к стене и закрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. С той ночи на кладбище, сохранив жизнь Юро, во мне что-то изменилось, но что?

«Я всегда была готова выполнять приказ отца. Делать то, что он велел. Учиться, изучать, прикладывать все усилия. Терпеть и не жаловаться. Он не говорил, что я обязана спасать чью-то жизнь, но показывал, как это делать. И что теперь? Как быть, если я случайно погибну и восстану полноценным личем?» — впервые, я чувствовала себя уставшей не только физически, но и морально. Знание о себе лежало на моих плечах тяжким грузом. Я никогда не занималась самокопанием, никогда не задавалась вопросами. Я просто делала то, что должна.

— Ты уснул? — голос Крабата вывел меня из задумчивости, и я открыла глаза. К нам направлялась госпожа Зеварцер.

Крабат знал толк в готовке, а я старалась следовать рецепту и рекомендациям боевика — и напиток жизни получился.

После занятия, не заходя в комнату, я отправилась к морю. Шум прибоя и ветер в волосах успокоили меня, выветрив из головы ненужные мысли.

«Успокойся, девочка, все будет хорошо, ты справишься, как и всегда это делала. Смерть придет к каждому, и я не исключение», — сидя на камне, я смотрела, как на берег накатывают волны. Время близилось к закату и небо окрасили полосы всех оттенков розового и оранжевого.

«Возможно, мне осталось совсем недолго любоваться этой красотой», — сейчас мне захотелось попасть на наше родовое кладбище, коснуться пальцами нежных лепестков роз, вдохнуть их легкий аромат, почувствовать, как шипы впиваются в кожу.

«Боль всегда мне помогала прийти в чувства».

Глава 13

Варлок Некроманцер.

После отъезда дочери прошло несколько месяцев. Но Варлок ни разу не нарушил данное самому себе обещание — не влезать в студенческую жизнь Диавалии, держаться в стороне. Он хотел дать ей возможность действовать и учиться самостоятельно.

Сидя в кресле у потрескивающего камина, любуясь умиротворением на лице рукодельничающей жены, он испытывал счастье. Не безграничное или яркое, а тихое и спокойное, как их жизнь после того, как он ушел с поста инквизитора, и сыновья стали его заменой.

Малифиция вязала очередной шарф: этот предназначался их камердинеру — Безилу. Вампир никогда не мерз, но Малифиция вплетала в нити собственную магию, дабы защитить всех близких. Как только Диавалия покинула дом, Малифиция, не без помощи камердинера, дала слугам расчет. А затем Безил стер им память.

Впервые, супруги Некроманцер прибегли к этому способу с рождением близнецов. На сыновей было совершено покушение. Исправно выполняющая свои обязанности няня, однажды ночью, заявилась в детскую комнату с некромантским кинжалом. Если бы не собаки — Руперт и Галахад, муж с женой схоронили бы утром детские трупики. Няня оказалась во власти темного духа. Изгнав его из ее тела, Варлок долго не находил себе места от гнева и волнения.

С тех пор, прислуга в их доме была под тщательным надзором Безила. Более того, вампир лично накладывал на каждого из них вампирский гипноз, и больше на детей в стенах дома никто не покушался. А спустя время, слуги получали расчет и заменялись другими.

Каждое покушение на детей Варлок переносил со страхом, поэтому и решил с их малых лет начать обучать искусству некромантии и боевой магии. В течение длительного времени стояло затишье, сыновья росли и, казалось бы, что в их семье наконец-то наступила пора без бессонных ночей и внезапных нападений вне стен дома.

Затем родилась Диавалия: и Варлок вновь забеспокоился. Он не знал, как поступить с дочерью, и его удивило заявление жены:

— Она должна защищать себя сама, а не быть слабой барышней, которая будет в ожидании спасителя. Пусть научится себе помогать, а ты воспитаешь ее так же, как и близнецов.

Тогда-то, для Диавалии и начались различные испытания. И появился кулон по смене женского облика на мужской. Сыновья отнеслись к этой затее с пониманием, но всячески помогали и оберегали маленькую сестренку. Если Маллеус привык во всем слушаться отца, то Малефикарум в какой-то момент взбунтовался. Он видел, как Диавалии тяжело, в каком напряжении она находится и пытался убедить отца ослабить тренировки, но скрепя сердце, Варлок ему отказал. Тогда они целый месяц не разговаривали, пока Диа сама их не успокоила, показав и доказав отцу, что она может быть не слабее братьев.

Варлок гордился ею, а Малефикарум попросил у него прощения. Сын чувствовал вину перед отцом за то, что усомнился в его действиях.

А потом случилось то самое нападение лича на их родовом кладбище. Пока Диавалия балансировала на грани жизни и смерти, Варлок уединился с сыновьями и поделился тем, о чем мог лишь догадываться. Тот лич передал для него послание, это было сказано в последний момент, перед тем, как тьму изгнали и дочь упала на землю без сознания.