Дочь Гробовщика

— Я. Не найдется случаем нового гроба или хотя бы досок для него?

— А как же, все есть, а чего это ты удумал?

— Если вам не сложно, дайте мне доски, а там получите ответ на свой вопрос.

Старик пожал плечами, и сходил в сарай неподалеку.

Из нового материала, я сотворила новый добротный гроб, а старый сожгла очищающим пламенем.

Взмах рук и от моих пальцев отделились синие нити, они коснулись скелета, оплетя каждую косточку и перенеся его в новый гроб, а затем и в могилу.

— Вот для чего! Снимаю шляпу, юный некромаг. Ну да, не буду вас отвлекать, пойду поговорю с господином Аластором, — и он скрылся за завесой вечернего тумана.

Смахнув с ладоней остатки магии, я наклонилась над могилой, проверяя, ничего ли я не пропустила, когда меня с силой толкнули в спину, и я чудом не поцеловалась с черепушкой Аричибелы Сноуленд. Сверху на нас упала крышка, перекрыв доступ к свободе. На внутренней крышке замерцала знакомая мне руна — ограничитель магии. Я не слышала голоса, только шорох и стук падающей сверху земли, которая перекрывала свет между тонких щелей.

«Очередной неизвестный «доброжелатель» решил избавиться от меня».

— Создавала гроб для вас, леди Аричибелла, а оказалась в нем сама, — «Нужно выбираться, а у меня как назло не осталось сил, а крышку прочно прибили магией».

— Простите леди, я вас немного потесню. Жаль ваша атласная подушка сгнила вместе с внутренним убранством старого гроба, она бы мне пригодилась чтобы, вздремнуть сейчас, — я отодвинула сверкающий благодаря мне белизной скелет в сторону, черепушка уютно легла на мое плечо. «Романтика», — я сделала успокаивающий вдох и закрыла глаза, погрузив себя в летаргический сон некромага, чтобы не тратить оставшийся воздух.

Спустя примерно три часа я открыла вспыхнувшие фиолетовым блеском глаза и ударила по крышке синим, наполненным энергией шариком, но ничего не получилось, даже трещины.

«Вот как, замуровали основательно, а собирались ли вообще меня отсюда вытаскивать?», — в этом я сомневалась, скребя ногтями поверхность и... все получилось.

— Недотепы, от магии защиту наложили, а от элементарной лопаты, молотка или ножа — нет, — злорадствовала я.

Постепенно, но верно, с затекшими руками и шеей, я проделала в доске знатную щель, осталось только проломить ее.

— Еще раз прошу прощения, леди Аричибелла, но мне нужна ваша конечность, — в дело пошла длинная рука, а точнее кость, которой пришлось бить в щель, пока мне на живот и грудь не посыпалась земля. С трудом, но я расшатала две доски и протиснула между ними руки, выламывая деревяшки наружу. Земля мешала видеть: пришлось ставить вокруг себя защитный купол. И я начала постепенно продвигаться наверх, едва не увязнув. Раздвигая землю руками, я вылезла из могилы грязная, но вполне живая и чертовски злая.

Я лежала на холодной траве, в окружении тумана, глубоко дыша и глядя, как из-за тучи выплывает луна, я услышала волчье завывание.

Медленно встав и мысленно извинившись перед могилой несчастной леди, которая терпела со мной одну компанию и только хотела уйти, как передо мной возникли Юро и Крабат.

— Только не говори, что ты решил выспаться? — прошипел Крабат, буравя меня взглядом.

— Не скажу, — я пожала плечами, в упор глядя на злющего боевика.

— Тебя не было несколько часов, мы приходили к дверям твоей комнаты, но в спальне тебя не оказалось и решили проверить кладбище, а тут ты — вылезаешь из могилы. Расскажешь, что произошло, и почему у меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел, как ты вылезаешь из свежей могилы? — Юро оглядел меня с ног до головы.

Я была вся в земле, волосы всклочены и ногти сплошь черные.

— Нечего рассказывать. Кто-то столкнул меня в могилу, когда я приводил ее в порядок, и закрыл гроб крышкой, навешав на нее анти-магические чары, чтобы нельзя было выбраться, — я широко зевнула и сонно потерла глаза тыльной стороной ладони.

— Однако ты здесь. Как выбрался? — продолжил допрос Крабат.

— Своими силами, — я пошевелила перед ним острыми ногтями и прошла мимо. Хотелось принять душ, выпить чашку чая и лечь на нормальную подушку, шея и спина болели, руки отнимались от перенапряжения, ко всему прочему я сильно вспотела, и рубашка неприятно липла к телу.

— Ты не видел, кто тебя столкнул?

— Крабат, — я резко остановилась и посмотрела ему в глаза, — не задавай вопросов, на которые уже получил ответ. Какое тебе дело, кто меня столкнул, что на утесе, что здесь? Своим состоянием озаботься, от тебя несет паленой плотью, — бросила раздраженный взгляд на его грудь, где под балахоном заживала пентаграмма. Я была не в том состоянии, чтобы отвечать на вопросы, возможно погорячилась, но не могла понять этой неуместной заботы. Привыкла все делать сама, рассчитывая только на себя, как и учил отец. Фыркнув, я развернулась и пошла в сторону общежития. Сильно болела спина.

Юро удивленно смотрел в след уходящему Некроманцеру и присвистнул:

— У Диаваля, оказывается, тоже случаются нервные срывы. Уж слишком он был спокоен, а тут на тебе! Видать хорошо досталось парню, пока он торчал в этом заколоченном гробу.

— Видимо, я сам ненавижу замкнутое пространство, а оказаться там в одиночестве… — «Как только мы закончили с уборкой и вернулись в общежитие, к Ариану подошел один из его подпевал и шепнул, что Диаваля нет. Тот отмахнулся, мол — все Некроманцеры больные на голову педанты в уборке кладбищ. Что же произошло, может на него напали», — волнение шевельнулось в сердце Крабата. Он поморщился. — От меня действительно так несет?

Юро принюхался и кивнул:

— Плохо заживает? — оборотень ободряюще коснулся его плеча.

— Но откуда Диаваль об этом знает? — Крабат провел пальцами по тому месту, где под одеждой был ожог.

— Вряд ли сын Варлока Некроманцера не знает всего, что знает родной отец. Пошли, сходим к лекарям, видимо тот мятный крем не сильно тебе помогает, только воспаление и снимает.

— Видимо, — Крабат поморщился. Выглядел он действительно болезненно, но кроме него пока что никто с их курса не прошел это испытание. Он бы и сам мог подождать до окончания университета, но хотел поскорее все сделать. Дядя Аластор предупреждал о боли, отговаривал племянника, но Крабат не отступил. Главное — он выдержал: и теперь пойдет по стопам родителей. Избавит мир от скверны, из-за которой они погибли.

Глава 5

Диавалия

В комнату я вернулась с большой радостью: горячий душ, чистая одежда и ужин, необходимое мне спокойствие и тишина.

Лис бегал вокруг меня, прежде чем я потушила свет и завернулась в одеяло. Животное поскребло коготками о подоконник и улеглось на подушках.

Было ли мне страшно оказаться закрытой в гробу? Да, было. Та практика, которую я проходила с отцом и братьями отличалась тем, что я всегда знала - в любой момент меня спасут. Здесь же, все оказалось иначе. И если бы не собственные ногти, я не знаю, смогла бы выбраться наружу или пролежала бы в летаргическом сне до тех пор, пока не перестало хватать воздуха.

«Мне нельзя умереть, ни в коем случае». Лис спрыгнул со своего места и забрался ко мне на кровать. Он осторожно ступал по одеялу, прежде чем уткнулся мне в руку. Я свернулась калачиком и стала медленно его гладить, по щекам потекли предательские слезы. Сколько раз я запрещала себе плакать, сколько раз успокаивала, нашептывая во мраке ночи слова утешения, терпела испытания, тренировала силу воли, но уже во второй раз в университете на мою жизнь посягнули.

Проснувшись на рассвете, я написала братьям еще одно письмо, в подробностях описав свое заключение в гробу. На первое послание они так и не ответили... «Их могли вызвать в любой момент на место преступления на то или иное кладбище».

Некоторое время я подробно изучала университетский устав, в нем четко говорились, что на территории учебного заведения, как и близлежащем кладбище, насилие между студентами запрещено.