Северная корона

На пару секунд изображение Фостера исчезло, сменившись картинкой на экране. Даже Альда, едва изучившая эту планету, мгновенно узнала растение на фотографии. Да и как перепутать с чем-то эту упругую молочно-коричневую шляпку!

— Это мрикк, — подтвердил ее догадки Фостер, снова появившийся на экране. — Самый крупный гриб на этой планете, по крайней мере, из известных людям. Его наземная часть может достигать колоссальных размеров, а подземная, грибница, и того больше. Насколько я понял, хотя это еще нужно перепроверить, она простирается под всеми болотами и прерывается только у подземной реки, вода просто выжигает ее. Так вот, мрикк гораздо совершенней, чем вы предполагаете. В поселении его чаще всего используют для розжига огня, а иногда — для еды. Но из его мякоти можно получить масло, которое обладает удивительными целебными свойствами. Оно не только исцеляет любые раны на коже без заражения микроорганизмами, но и защищает от солнечной радиации. Жителями Арахны это не нужно, мы уже приспособились к этому миру, заплатив ему, увы, огромную цену. Но для пришельцев все будет по-другому. Речь идет не только об этой планете, использование мрикка упростит жизнь на любой условно обитаемой планете с сильной солнечной радиацией.

— Неплохо, — оценил Рале. — Это и правда может стать серьезным аргументом для руководства флота.

— Но это еще не все, — продолжил Фостер, словно услышав его сквозь пространство и время. — Мне удалось получить образцы грибницы, и они куда удивительней, чем наземная часть мрикка. Запас целебных веществ в этом растении просто огромен. Я даже нахожу это ироничным: Земля, породившая наш вид, никогда не создавала растений, настолько полезных для человека. Конечно, мрикк, как и любое растение на Арахне, заражен колониями микроорганизмов. Но уже сейчас на «Хелене» есть оборудование, позволяющее очистить его. Я уверен, что те, кто сумеет добраться сюда, будут обладать более совершенной техникой. В моих исследованиях есть все необходимые материалы по мрикку. Я изучал это растение много лет, я провел все необходимые анализы, я могу доказать каждое свое слово! Более того, мрикк легко поддается культивации. При должной поддержке, в поселении можно наладить его выращивание и даже создание готовых лекарств. Я не знаю, как сегодня обстоят дела на Земле, есть ли вообще Земля — или сбылись те мрачные предсказания, которые заставили наших предков покинуть планету. Но я знаю, что человечество всегда будет нуждаться в совершенных лекарствах, и Арахна сможет их дать.

Альда невольно перевела взгляд на Кигана. Что если это как раз то, что ему нужно? Проводить такие эксперименты очень опасно, это понятно. Но если они не будут успевать, может, стоит попробовать?..

«Нет, — осадила себя Альда. — Мы доберемся, Ноэль справится безо всяких грибов!»

Она ожидала, что это конец записи — ведь Фостер сказал все, что нужно. Однако у ролика оставалась еще пара минут, и действительно, после недолгой паузы ученый продолжил.

— Я не знаю, кто и когда найдет эту запись, найдут ли ее вообще. Если нет, то во всех этих словах просто нет смысла. Поэтому я буду верить, что ее найдут. Я прошу передать ее моему сыну, Блейну Ренфро, или кому-то из его потомков, если его уже нет на этой планете. Блейн… Я хочу, чтобы ты знал: я никогда не сердился на тебя. Все ошибки, которые ты допустил, были необходимы тебе, это — путь взрослого человека. Так же, как все ошибки, которые ты еще допустишь. Я не знаю, как пройдет наше с тобой прощание. Подозреваю, что не слишком тепло — иначе нельзя, если учитывать, как все сложилось сейчас. Но я уверен, что в свои последние моменты я смогу простить тебя. Я уже сейчас чувствую это. Я тоже не безгрешен, и порой я выбирал путь неправильно. Но я всегда, каждый день своей жизни, любил тебя, и все, что я делал, было для тебя. Для тебя — больше, чем для всей этой планеты. Принять то, что мне придется умереть раньше срока, будет непросто, я знаю, не настолько я герой, чтобы выкинуть свою жизнь. Но я уверен, что смогу пройти этот путь до конца, потому что в этом мире есть ты, и, как бы ни сложилась судьба Арахны, наш род теперь неразрывно связан с ней. Живи — и позволь нашей судьбе продолжиться на этой планете, но уже не как во временном пристанище, а как в родном доме, если путь на Землю для нас все-таки закрыт.

***

Он нервничал, сильно, и это было видно. Он пришел в заброшенный зал, уже обеспокоенный чем-то, это заметила не только Ноэль, Рене тоже насторожилась, поднялась в своей клетке.

Значит, пришло время финальных решений. Ноэль поняла это до того, как он успел сказать хоть слово. Она знала, к чему все идет, но надеялась, что ей не придется это делать. Она ждала, что Лукия ее спасет, что ей не нужно будет пересекать черту, о которой она в будущем пожалеет.

Но Лукия так и не пришла. Наверно, это правильно… Вряд ли капитан так уж отчаянно ее искала. Скорее всего, она доверилась Ноэль, решила, что хилер с таким высоким номером может решить свои проблемы самостоятельно.

Ноэль перевела взгляд на заточенный металл и тяжело вздохнула. Что ж, придется решать…

— Госпожа Ноэль, поздравляю, вам больше не придется ждать своей участи в этом печальном месте, — с насмешливым почтением сообщил Оливер. — Сегодня все решится!

— Вот как? — тихо спросила Ноэль. — Почему же?

— Ваши друзья сообщили, что скоро уйдут. С целительницей или без нее! А мы ведь не можем этого позволить, правда?

Это не могло не удивлять: капитан Лукия объявила, что они улетают? Вряд ли это блеф, совсем не в ее стиле! Значит, появились новые обстоятельства, и всем теперь нужно было спешить.

— Оливер, успокойся, — сказала Рене. — Ты не в себе! Ты слишком волнуешься, в таком состоянии легко сделать глупость.

— Может быть, — кивнул он. — Но я не могу медлить и ждать, пока не успокоюсь. Ты ведь поддалась порыву!

— И куда меня это привело?

— Будем надеяться, что мне повезет больше!

Рене была не такой уж плохой, Ноэль уже поняла это. Властной и наглой — да, но разве не такой человек нужен, чтобы позаботиться о людях на этой планете?

Для Оливера обратной дороги уже нет, он поддался страху, а это всегда плохо. Если не станет его, получается, от совета останется лишь трое молодых. Значит, придется договариваться с кем-то из этих двоих.

— Не нужно этого делать, — покачала головой Ноэль. Заточенное лезвие, совсем маленькое и легкое, давило на ее ладонь, словно не было на этой планете предмета тяжелее. — Все еще можно исправить.

— Это уже не тебе решать, дитя! — нервно рассмеялся Оливер. — Твоя роль теперь проста: ты будешь мерой преданности твоих друзей. Насколько дорога для них твоя жизнь? Как далеко они готовы пойти ради тебя?

— Я уже говорила: никто не будет менять миссию, даже если на кону моя жизнь. Но это и не обязательно. Им не придется делать выбор. Я им этого не позволю.

— Что же ты можешь изменить?

— Я не скрывала этого с самого начала. Я могу убить вас, тем самым решая проблему. Если вы не отступите, я сделаю это прямо сейчас.

— Ты слишком много болтаешь!

— Это ваш окончательный ответ?

— Нам больше не о чем говорить!

— Значит, и правда не о чем, — вздохнула Ноэль.

Она сотни раз бросала метательный нож на тренировках и никогда — в полевых условиях. Но когда дошло до дела, оказалось, что принципиальной разницы нет. Нужно только сосредоточиться на цели и думать о том, что перед тобой не живой человек, а такая же мишень, как в академии.

Металлическое лезвие сорвалось с ее руки маленькой хищной птичкой. Оливер уже подошел к решетке, и попасть в него было нетрудно. Самодельный нож вошел ему в бок, не слишком глубоко, но этого было достаточно.

Оливер перевел удивленный взгляд на рану, которая, по его мнению, никак не могла стать смертельной. Он хотел засмеяться, но улыбка застыла на его лице, искажаясь в жуткую гримасу. Он попытался крикнуть, однако из его горла вырвался лишь глухой хрип. По его телу прошла судорога, безжалостно сжимающая мышцы. Она отшвырнула его, изогнула и заставила застыть на полу — теперь уже навсегда.