Северная корона

Он протянул к ней руку. Перчатки Киган носил редко, утверждая, что ему так проще «чувствовать корабль». Теперь он чуть закатал рукав комбинезона и кивнул на собственную кожу. Там четко просматривалась линия загара, расчертившая запястье. На этой планете, под неярким солнцем Арахны, даже загар получался с рыжеватым оттенком.

— Ну и что? — удивилась Альда. — Ты уж извини, если я первая тебе об этом сообщу, но рыжие и на Земле быстро загорают! При чем тут все поселение?

— Ты тоже загорела. Перчатки ты носишь реже, чем я, и это все видно по лицу.

— Опять же, Киган, что с того?

— А то, что они, — Киган указал на спящее поселение, — не загорели вообще. За всю свою жизнь, проведенную на этой планете под этим солнцем. Делай выводы.

Тут не нужно было и спрашивать, что он имеет в виду. Все уже давно заметили, что жители поселения отличаются болезненной бледностью, светлыми волосами и схожими чертами. Однако Альда предполагала, что этому есть разумное объяснение: например, что они укрываются днем и выходят ночью.

Но все оказалось наоборот, ночи тут боялись, а днем люди работали, отправлялись в джунгли и к реке. Они были под солнцем — пока оно не уходило за горизонт. Они тут загоревшими до бронзы должны быть, на каменной пустоши мало тени!

Да, это всегда было на виду. Однако Альда и подумать не могла, что ей придется обращать внимание на чей-то загар.

— Я не понимаю, что это может значить…

— Я тоже не понимал, — кивнул Киган. — Не моя юрисдикция, говоря пафосно, с этим должны были разобраться другие.

— Ноэль?

— Да, и сегодня она уже говорила с капитаном. А еще, ты не поверишь, помог Стерлинг. И хотя слова «Стерлинг» и «помог» диковато смотрятся в одном предложении, иногда так бывает. Пойдем, капитан хочет поговорить со всеми нами.

— И ты молчал? — поразилась Альда.

— Я догадываюсь, что она скажет, и мне хотелось, чтобы ты была готова к этому.

Не худшее желание, вот только Альда сомневалась, что к такому можно подготовиться. Она уже знала, сколько людей живет на Арахне, она их всех чувствовала. Как она могла смириться с тем, что их обрекут на долгую мучительную смерть?

Встречу Лукия назначила в медицинском кабинете, Блейна оттуда уже выпустили, предоставив пришельцам возможность поговорить без посторонних. Альда и Киган пришли последними, но упрекать их никто не стал. Чувствовалось, что остальные подавлены новостями — кроме Лукии, которую дар капитана спасал от губительных страстей.

— Вы знаете, что я вам скажу, — объявила она. — Вы, я думаю, и сами чувствовали, что что-то с этими людьми не так. Но теперь Ноэль провела исследование, я поговорила с Номадом о предыдущих поколениях, да и Стерлинг раздобыл кое-что интересное, и все наконец-то стало на свои места.

Ноэль наблюдала за ней, переминаясь с ноги на ногу, но в разговоре не участвовала. Похоже, она и вовсе ушла бы с этой встречи — если бы ей позволили.

— Первое поколение, люди, которые родились на Земле, прожило недолго, — продолжила Лукия. — Еще когда мы приземлились, приборы показывали, что солнечная радиация здесь сильнее, чем на Земле. Нам с вами она не вредит лишь потому, что у людей со способностями крепкое здоровье. У первого поколения поселенцев такого преимущества не было, мало кому из них удалось дожить до пятидесяти. Когда я услышала об этом от Номада, я решила, что дело ограничивается одной радиацией — если мы говорим только о продолжительности жизни, а не о насильственной смерти в клыках хищников, например. Но если так, это не объясняет, почему второе поколение, рожденное уже на Арахне, было более жизнеспособным, а третье и вовсе чувствует себя так же хорошо, как на Земле.

— Но вы нашли другое объяснение? — тихо спросила Альда.

— Ноэль нашла, а сообщение Стерлинга подтвердило ее догадки. Ноэль, прошу.

Даже если хилер хотела отсидеться в стороне, теперь ей пришлось подняться и вывести на старый монитор изображение — судя по всему, картинку из-под микроскопа.

— Условия на Арахне близки к земным, но они не идеальны… не идеальная копия, — пояснила она. — Если считать Землю единицей, то Арахна… Ну, это где-то восемь десятых. Или семь. Есть существенная для людей разница в воздухе, в солнечной радиации, не говоря уже о погоде, растительном и животном мире… Все это можно пережить без последствий максимум год, и то — местный год, который короче земного. А поселенцы оказались здесь на много лет. Поэтому планета должна была убить их, или они должны были приспособиться.

Она указала на экран, по которому метались какие-то частички — быстро, без определенного порядка, будто в панике.

— На что именно мы смотрим? — уточнил Рале.

— Это микроскопические паразиты, которыми сегодня заражен каждый житель поселения. Именно благодаря им произошла быстрая адаптация людей как вида к Арахне.

— Где именно они живут?

— Я обнаружила их в крови, — ответила Ноэль. — Но, полагаю, они пронизывают все тело, все органы. Именно они вырабатывает вещество, которое через поры покрывает кожу местных жителей защитной пленкой. Поэтому они совсем не поддаются влиянию солнца, даже не загорают. На этапе следующего поколения это вполне может замедлить процесс старения, увеличив ожидаемую продолжительность жизни…

— До четвертого поколения еще нужно дожить, так что не уходи в теорию, — велела Лукия. — Только по делу.

— Хм… Да, конечно… Так вот, я обнаружила их в крови Блейна, потом взяла кровь у еще нескольких поселенцев. Результат совершенно точен: этот вид слился с людьми, со всеми, и все третье поколение — это уже результат симбиоза.

— Поэтому они все похожи друг на друга? — догадалась Альда.

— Именно так. Думаю, влияние паразита и вовсе пытается сделать их идентичными друг другу, но мешают человеческие гены. При этом сам паразит не разумен, даже если он обитает в головном мозге, он не влияет на мышление и поведение. А еще эти существа не вредят носителю, напротив, они получают от него питательные вещества и умирают вместе с ним, поэтому они заинтересованы в том, чтобы носитель жил как можно дольше.

— Уже удалось узнать, откуда они? — поинтересовался Киган.

— Да, и тут как раз помог Стерлинг, — кивнула Лукия. — Он обнаружил похожих паразитов в речной воде. Думаю, именно этот вид и породил тот, который обитает теперь в людях.

У них не было доказательств, но иногда доказательства и не нужны. Люди могут есть разную еду — но они все пьют одну и ту же воду, ведь другого источника поблизости нет. Заражено было еще первое поколение, причем все одновременно. Но для них паразиты ничего сделать не могли, организмы, в которые они попали, уже были взрослым и даже стареющими.

Другое дело — плод, который развивается в теле зараженной матери. Ребенок эволюционирует вместе с паразитами и рождается уже с подвидом, идеально приспособленным к жизни именно в его теле. Паразиты защищают его от агрессивной атмосферы Арахны, а он, сам того не зная, кормит их.

Или зная?..

— А колонисты… им известно, что они заражены? — спросила Альда.

— Не похоже, но тебе придется проверить их мысли, ложь в этом случае недопустима. Хотя я считаю, что им ничего не известно: судя по всему, их усилия были сосредоточены на выживании, а не научной работе.

Но теперь они узнают.

— Насколько эти паразиты опасны для нас? — полюбопытствовал Рале. У него по-прежнему был такой вид, будто ничего особенного не случилось.

— Для солдат специального корпуса — не опасны вообще, — поспешила заверить его Ноэль. — Если, конечно, мы не просидим тут сотню лет! А вот для обычных землян… Вероятность заражения — 99 %.

— Неизвестно, как паразиты поведут себя на Земле, — добавила Лукия. — На Арахне они стабильны, потому что вынуждены защищать носителя. На Земле условия благоприятней, может начаться ускоренное развитие.

— Которое непредсказуемо?

— Именно так.

Можно было сколько угодно спорить о том, справедливо это или нет, и доказывать, что колонисты ни в чем не виноваты. Факт остается фактом…