Страница 4 из 467
— Это еще не значит, что завтра, лучше говоря, сегодня утром, ее уже там не будет, — заметил Ник Картер.
— Посмотрим, — отозвался Дик, — она оскандалила меня в моих собственных глазах и я не успокоюсь, пока не отомщу ей. Вот послушай объявление, которое я думаю поместить.
Он набросал на бумажке карандашом несколько строк и прочитал:
«Диана! Надеюсь, вы исполните ваше обещание. Я буду ждать вас ежедневно, начиная с четырех часов, на углу Пятой авеню и 59-й улицы, у входа в Центральный парк, в моем автомобиле. Дик».
Ник Картер задумался.
— Твое намерение хотя и рискованно, но оно может привести к цели, — проговорил он, наконец. — Но, говоря откровенно, эта Диана противник опасный. Она открыто заявила мне, что ненавидит меня и что будет стремиться к тому, чтобы уничтожить меня. Во всяком случае ты рискуешь многим.
— Ты еще, чего доброго, закутаешь меня в вату и поставишь под стеклянный колпак, — прервал его Дик, — нет, уж ты не старайся, Ник, я настаиваю на своем.
Ник Картер встал и взял руку своего помощника.
— Милый мой, — убедительно проговорил он, — остерегайся. Как сыщик я только одобряю твою затею, но какой-то внутренний голос…
— Оставь, Ник, — решительно ответил Дик, — я не могу смотреть тебе в глаза, прежде чем не поквитаюсь с этой женщиной. Да, впрочем, ведь я на самом деле не ребенок и не раз уже находился в опасности. Поэтому пожелай мне всего хорошего, а я извещу тебя, как только добьюсь какого-нибудь результата.
Целые сутки о Дике не было никаких известий.
Объявление в газете появилось и Ник Картер не сомневался в том, что Дик привел свое намерение в исполнение и встретился с Дианой.
Сидя за завтраком и раздумывая об этом деле, он вспомнил молодого миллионера Файрфильда, который первый обратил его внимание на таинственное преступление, жертвой которого стала Наталья Деланси.
«Пожалуй, Файрфильду интересно будет узнать, что Диана снова появилась на горизонте, — подумал Ник Картер, — сегодня до обеда у меня нет срочных дел. Пойду-ка я к Файрфильду в «Мамонтову» гостиницу».
На исходе десятого часа Ник Картер позвонил у дверей Файрфильда. Ему открыл лакей и сообщил, что господин еще не встал.
— Неужели мистер Файрфильд так долго спит? — воскликнул сыщик, — ведь, обыкновенно, он встает очень рано.
— Да, но он приказал мне дать ему сегодня выспаться, — ответил лакей, — он вернулся домой позднее обыкновенного, около трех часов ночи. Прикажите разбудить его?
— Нет, пусть себе спит, у меня не такое уж важное дело.
Ник Картер отправился в читальню при гостинице, взял книгу и углубился в чтение.
Лишь без десяти минут одиннадцать он опять поднялся по лифту на пятый этаж, где жил молодой миллионер.
Лакей попросил сыщика войти в библиотечную комнату.
В этой самой комнате Ник Картер в свое время слушал потрясающее повествование валиков.
— А разве господин все еще не встал? — спросил он лакея.
— Нет, что-то не слышно. Но теперь я его разбужу, а то он сделает мне выговор, что я отпустил вас.
— Куда девался этот эскиз? — спросил Ник Картер, когда лакей уже хотел выйти из комнаты.
— Какой эскиз? — спросил лакей Фергюсон, останавливаясь на пороге между библиотечной комнатой и гостиной, за которой была расположена спальня.
Сыщик указал на рамку на стене, в которой прежде висел эскизный портрет Дианы Кранстон, набросок карандашом, исполненный Файрфильдом.
Ник Картер в свое время очень этому удивился, но Файрфильд ему тогда сказал:
— Не смейтесь, мистер Картер. Я вовсе не влюблен в Диану Кранстон, но я в жизни не видел более красивой женщины и только потому набросал этот эскиз.
А теперь на стене висела пустая рамка.
— Не знаете ли вы, почему эскиз вынут из рамки? — спросил сыщик.
— Понятия не имею, — ответил Фергюсон в полном недоумении, — я не заметил бы пустой рамки, если бы вы не указали на нее. Сегодня я еще не был в библиотечной комнате, но знаю наверно, что сегодня ночью, когда я сидел в комнате у господина и ждал его возвращения, картина еще висела на месте.
— В общем, это пустяки. Мистер Файрфильд говорил мне, что собирается уничтожить этот эскиз. Вероятно, он так и сделал сегодня утром. А теперь пойдите разбудите его.
Фергюсон ушел.
Не прошло и полминуты, как Ник Картер вдруг услышал страшный крик.
Вслед за тем в дверях появился лакей, дрожа всем телом, с бледным, как смерть, лицом и задыхаясь, проговорил:
— Идите… скорее… что-то ужасное… мой хозяин мертв… убит!
Двумя прыжками Ник Картер очутился в спальне.
Достаточно было одного взгляда, чтобы видеть, что никакая помощь больше не нужна.
Файрфильд был мертв.
— Успокойтесь, Фергюсон, — обратился Ник Картер к рыдающему лакею, — возьмите себя в руки.
— Но, ведь это ужасно, — рыдал лакей, — кто бы мог ожидать этого.
— Так-то оно так, но слезы тут уже не помогут. Он умер несколько часов тому назад.
— Вызвать ли полицию или врача? Чем я могу быть полезен? — засуетился Фергюсон.
— Очень многим. Прежде всего сядьте на стул возле окна и сидите смирно, пока я вас не позову.
— Как угодно, мистер Картер. Господи, Боже мой! Я его любил, как родного сына! Я служил у него еще, когда он был совсем юношей, а до этого служил еще у его отца.
— Знаю, знаю, — участливо отозвался Ник Картер, — и вполне понимаю, что это для вас ужасный удар. Но вы должны успокоиться, чтобы ясно отвечать на мои вопросы.
Во всей спальной царил ужасный беспорядок, точно здесь произошла страшная борьба.
Подушки, одеяло и простыни были сорваны с постели и валялись на полу.
На простыне видны были кровяные пятна, даже пол и стены были забрызганы кровью.
Стоявший обыкновенно у изголовья кровати стул лежал опрокинутый на середине комнаты, равно как и маленький столик, а также и стоявший раньше между окнами маленький диван, на обивке которого тоже виднелась кровь.
Одна из старинных гравюр была сорвана со стены с такой силой, что крючок был переломан, а стекло — разбито.
На полу валялись также осколки статуи Меркурия, сброшенной с высокой тумбы.
Большой письменный стол был отодвинут от стены, ковер разрезан.
Даже тяжелая кровать была сдвинута с места.
В общем, комната имела такой вид, точно в ней бесновался сумасшедший.
Труп лежал поперек кровати; голова свисла вниз и почти касалась пола.
Пальцы правой руки судорожно вцепились в складки ковра.
Лицо было обезображено до неузнаваемости.
Очевидно, убийца колотил покойного по лицу уже после его кончины.
На теле виднелась масса колотых ран, из которых каждая в отдельности была смертельна.
Очевидно, на Файрфильда было совершено нападение, когда он уже лег в постель.
На нем была лишь ночная сорочка, все остальные принадлежности костюма валялись в разных местах на полу.
Пока лакей Фергюсон, сидя у окна, закрыл лицо руками и тихо рыдал, Ник Картер с привычной тщательностью осматривал всю комнату.
— Странно. Очень странно, — бормотал он, качая головой, — поразительная вещь: самые талантливые преступники обязательно пересаливают и таким образом сами уничтожают тот эффект, которого хотели добиться.
Восприняв общую картину происшествия, Ник Картер вернулся в библиотеку, подошел к телефону и вызвал сыскное отделение главного полицейского управления.
— Это ты, Джордж? — спросил он, когда ему ответили.
— Я самый! А это ты, Ник? Узнаю тебя по голосу! — воскликнул давнишний друг сыщика, полицейский инспектор Мак-Глусски, — что случилось?
— Приезжай немедленно в «Мамонтову» гостиницу.
— Сейчас приеду. Разве что случилось?
— Мой приятель Альварий Файрфильд сегодня ночью убит в своей комнате.
— Боже праведный!
— Случайно я находился здесь, когда лакей покойного обнаружил убийство; кроме него и меня да теперь и тебя, никто пока еще ничего не знает об этом убийстве. Мне было бы очень приятно, если бы ты приехал, прежде чем дело получит огласку.