Страница 54 из 470
Инспектор сердито рассмеялся.
— Черт возьми, почему же этот болван, начальник полиции, не сообщил нам всего по телефону? — воскликнул он.
— Какая была бы от этого польза, — спокойно возразил Ник Картер, с улыбкой глядя на своего друга, — вряд ли мы поступили бы иначе, чем теперь.
— Пожалуй, ты прав.
— Наверно прав, так как решительно никто не допустил бы и мысли, что лежавшая неподвижно в течение полугода Занони так внезапно исчезнет!
— Пусть будет по-твоему, а теперь скажи, пожалуйста, Ник, как ты представляешь себе всю эту историю? Неужели ты на самом деле думаешь, что Флинн и миссис Фильдс были подкуплены и допустили доктора Кристаля в камеру Занони, позволив ему беспрепятственно вынести ее из клиники?
— Ничего подобного, — возразил сыщик, — во-первых, таких испытанных служащих сразу не подкупишь, тем более при таких обстоятельствах. Они всегда должны считаться с вероятностью навлечь на себя беду на всю жизнь. А затем мы ведь имеем дело с лицами, честными и заслуживающими доверия. Нет, задумываться над этим — значило бы зря растрачивать дорогое время. Я тебе вот что скажу, Жорж, — прибавил он убедительным тоном, — привратник и медсестра были обмануты!
— Очень красиво сказано, понятно, они были обмануты, — с раздражением произнес инспектор, — но каким образом?
Ник Картер с улыбкой посмотрел на своего друга.
— Видишь ли, Жорж, дело гораздо проще, чем ты думаешь, — спокойно сказал он, — в данном случае пущен в ход старый и испытанный прием: гипнотическое внушение. А нам хорошо известно, что Занони именно в этом очень сильна.
— Как хочешь, а я ни за что не пойму, каким образом эта шайка умудрилась оказать гипнотическое влияние на привратника и на медсестру, — сердито проворчал начальник полиции, — если твоя теория верна, то надо предположить, что Занони и доктор Кристаль в одно и то же время проделали в разных местах клиники свои сеансы гипнотического внушения.
— Я в этом и не сомневаюсь, — все также спокойно заметил сыщик.
— Отлично! Не объяснишь ли ты мне в таком случае, каким образом доктор Кристаль имел возможность общаться с Занони, а Занони с ним? — волнуясь, спросил инспектор.
— Милейший друг мой, на это могу тебе ответить только то, что наш брат, сыщик, так же, как и врачи, может руководствоваться только предположениями, — ответил Ник Картер, усаживаясь поудобнее на диван. — Врачи называют это диагнозом, у сыщиков это именуется прирожденным чутьем. Если диагноз оказывается правильным, то больной выздоравливает, если наше чутье правильно, то мы устанавливаем мотивы преступных действий и способ выполнения их, а если нам везет, то мы на основании наших выводов, иногда, накрываем злодея. Способ возможности общения между Занони и доктором Кристалем вызывает целый ряд предположений; но он мне кажется не настолько важным, чтобы стоило из-за него ломать голову. Достаточно того факта, что доктор Кристаль был впущен привратником в клинику не менее как за полчаса до момента обнаружения бегства Занони.
— Совершенно верно, — проворчал инспектор, — другими словами, ты хочешь сказать, Ник, что доктор Кристаль прежде всего загипнотизировал привратника.
— Именно, — согласился сыщик, — нам с тобой хорошо известно, какую силу имеет гипноз. Им можно искусственным путем усыпить большинство людей, причем они, проснувшись, не будут иметь ни малейшего понятия о том, что они в течение известного промежутка времени находились в состоянии бессознательного отсутствия воли. Я, вероятно, не ошибусь, если предположу, что вынутый доктором Кристалем портсигар испускал настолько сильный одурманивающий запах, что ничего не подозревающий привратник стал особенно восприимчивым для примененного к нему гипноза.
— Повторяю тебе, Ник, привратник производит впечатление вполне честного и достойного доверия человека, — качая головой, возразил инспектор, — он клялся всем святым, что и минуты не беседовал с незнакомцем и сейчас же выпустил его из дверей, которые затем и запер за ним.
— Показание миссис Фильдс почти тождественно с показанием привратника, — с улыбкой заметил Ник Картер, — мне их лично и расспрашивать не нужно, чтобы прийти к выводу, что они оба говорят чистейшую правду. И все-таки оба говорят неправду, выражаясь чисто отвлеченно, то есть они лгут бессознательно. Это-то и есть особенность гипноза, что загипнотизированному лицу можно внушить, что угодно.
— Я понимаю, — сказал инспектор, — что доктор Кристаль мог загипнотизировать привратника. На самом деле привратник, быть может, стоял на одном месте в течение часа точно статуя, пока доктор Кристаль с Занони вышли из клиники, и он пришел в себя лишь после того, как запер дверь за ушедшими.
— Мало того, когда привратник очнулся и к нему вернулось сознание, он помнил только то, что какой-то незнакомец постучал в дверь, передал ему букет гвоздик и сигару и ушел не позже, чем через минуту, как было ему внушено доктором Кристалем, — добавил сыщик с многозначительной улыбкой.
— Хорошо, пусть будет по-твоему, Ник. Но это еще не объясняет нам, каким образом доктор Кристаль общался с Занони. Остается только еще допустить, что Занони в присутствии загипнотизированной медсестры накинула на себя принесенное ей доктором Кристалем платье и под руку с ним вышла из клиники.
— Вот именно так я и представляю себе весь ход дела, — признался Ник Картер, — и меня ничуть не удивило бы, если бы наша парочка села в стоявший вблизи экипаж и уехала.
— Вот что, — воскликнул инспектор, — ты наводишь меня на странный случай, имевший место в ту ночь!
— В чем дело? — поинтересовался сыщик.
— Наши розыски привели к установлению следующего факта, что в роковую ночь, в десятом часу, на углу Третьей авеню и 18-й улицы стояла закрытая карета. Мы разыскали ее, и кучер показал, что какой-то незнакомец, наружность которого он хорошо помнит, заговорил с ним.
— Я уверен, — насмешливо заметил Ник Картер, — что этот незнакомец был похож на доктора Кристаля, как две капли воды.
— Совершенно верно, — подтвердил инспектор Мак-Глуски, — незнакомец заявил кучеру, что в клинике задерживают незаконным образом и против ее воли его сестру, и что ее собираются объявить сумасшедшей, хотя она вполне здорова. Ты знаешь, наши нью-йоркские кучера не слишком щепетильны, тем более, если им хорошо заплатить, а в данном случае так оно и было. Так вот, кучер прождал около часа, затем незнакомец подошел к нему со стороны Второй авеню, ведя под руку закутанную в длинный плащ женщину с густой вуалью на лице, которую он и усадил в экипаж. Затем он сел сам и приказал кучеру ехать в Бронкс, по указанному им заранее адресу.
— Черт возьми! История становится все интереснее, — сказал Ник Картер, откладывая сигару в сторону, — ты, разумеется, немедленно отправился по этому адресу и узнал…
— Почти ничего не узнал, — продолжал инспектор Мак-Глуски, — то были недавно только открытые в том пригороде меблированные комнаты, содержащиеся супружеской четой с вполне безупречной репутацией. За три дня до интересующего нас происшествия к этой супружеской чете явился изящно одетый господин и нанял пустовавший первый этаж, из двух меблированных комнат. Он заявил, что его зовут мистер Армстронг, и что через несколько дней к нему приедет его молодая жена. За квартиру он уплатил за месяц вперед. На третью ночь, когда хозяева и прочие жильцы давно уже спали, подъехала карета; из нее вышел новый жилец, помог выйти даме под густой вуалью и вместе с ней вошел в свою квартиру, а карета уехала.
— Что же стало потом с этом интересной четой, — смеясь, спросил сыщик, — наверно, содержатели новооткрытых меблированных комнат уже потеряли своих жильцов?
— Ты угадал, мудрый Ник, — должен был признаться инспектор, — путем расследований установлено, что эта таинственная чета пробыла в квартире всего лишь несколько часов, а с рассветом скрылась навсегда. В комнатах были найдены два совершенно новых чемодана без всяких наклеек. Их содержимое не представляло никакой ценности, и состояло из кое-какой одежды, больше ничего там не оказалось.