Страница 380 из 470
— Ну вот, товарищи сообщили ему, что в тюрьме появился дух, что дух этот есть сам дьявол, что он бесшумно бродит по коридорам и галереям, а через решетки и двери камер проходит так, как будто их и не существует совершенно. Говорили ему также, что он перелетает с галереи одного этажа на галереи, лежащие этажом выше или ниже, как птица, хотя расстояние равняется, по крайней мере, 14 футам; что за спиной сторожей он пускается в дикую пляску и притом так бесшумно, что никто из стражников ничего решительно не замечает.
— Какие глупости! — заметил на это Ник Картер.
— По словам Кона, — продолжал директор, — этот дух пускается на самые разнообразные проделки. Он заходит в камеры, когда последние на ночь запираются тройными замками, трогает находящихся в них заключенных за лицо, будит их уколами булавок, трясет их и награждает оплеухами. Словом, этот странный гость делает все, чтобы породить в заключенных ужас и страх. И это ему вполне удалось: заключенные доведены до последней степени озверения!
— А Кон также находился в таком взволнованном состоянии? — поинтересовался сыщик.
— Нисколько! Он заявил к тому же, что он вообще не верит в духов, хотя тут же прибавил, что другие заключенные, напротив, более чем склонны верить всему этому.
— А каково вообще поведение этого заключенного?
— Он один из самых примерных, в смысле поведения, и ни разу не подавал повода к жалобам.
— Говорил ли он когда-либо, что питает надежду быть однажды опять помилованным и получить свободу?
— Конечно, все пожизненно заключенные втайне лелеют эту надежду — без нее они погибли бы!
— Я так и думал, — пробормотал Ник Картер. — По-моему, он просто видит во всей этой истории удобный случай, который даст ему возможность бежать.
— Разумеется, он никогда ничего об этом не говорил, — слегка улыбнулся директор, — но повторяю, все пожизненно заключенные носятся с мыслью о более или менее раннем освобождении.
— И эта мысль становится уверенностью, — добавил Ник Картер, — как только какой-нибудь особенно энергичный и отважный узник начинает видеть реальную возможность бегства. Да, господин директор, я, кажется, вижу уже, в каком духе мне придется действовать. Ну-с, а что же вы сказали Кону в ответ на его заявление?
— Я поблагодарил его за сделанные мне сообщения и отослал его с приказанием держать ухо востро и зорко следить за всем происходящим вокруг него. Через несколько дней я обещал снова позвать его к себе. После этого я вызвал к себе сторожей и с каждым из них говорил с глазу на глаз.
— Что же вы узнали?
— Почти что ничего. Все они слышали о том, что говорилось среди заключенных; некоторые из последних даже жаловались им, но они не обратили на эту болтовню никакого внимания.
— Понимаю. Какое же приказание дали вы сторожам?
— Почти такое же, как и Кону, то есть внимательно следить и потом сделать сообщение о своих наблюдениях.
— Что же вы потом узнали нового?
— Через два дня у меня был опять разговор с Коном, он сказал мне, что заключенные продолжали стучать, сообщая о появлении духа.
— Причем, конечно, за это время он и сам уже успел увидеть привидение? Не так ли?
— Совершенно верно, — подтвердил директор, — но откуда у вас такое предположение?
— Я говорил вам, что составил себе уже некоторый план. Но будем продолжать. Как описал духа господин Кон?
— Гм… Он говорил, что привидение имеет тот образ, который обыкновенно дают черту на картинах, только этот черт был гораздо меньше, чем он его себе представлял, не такой большой и не такой сильный.
— Иначе говоря, по наружности соответствовал приблизительно фигуре стройной женщины? — неожиданно спросил Ник Картер.
— Да, женщины или, быть может, мальчика, как говорил Кон.
Ник Картер понимающе усмехнулся и опять неожиданно спросил:
— Говорил ли Кон, что привидение заходило в его камеру?
Директор утвердительно кивнул головой.
— И это, конечно, сразу исцелило его от неверия?
— Да, — согласился директор, очевидно, совсем не понимавший, к чему клонились вопросы сыщика. — Во второй раз Кон уже производил совершенно другое впечатление: он был, видимо, крайне напуган.
— Еще бы, я не сомневался, что именно так это и будет.
Директор неожиданно встал и, качая головой, остановился перед сыщиком.
— Откровенно говоря, мистер Картер, вы просто смущаете меня своими загадочными вопросами и восклицаниями. Ну скажите, отчего вы непременно ждали, что Кон на сей раз будет напуган?
— Очень просто: потому что этот господин Кон только разыгрывал ту роль, которая была ему назначена во всей этой грандиозной комедии, — спокойно ответил сыщик, с улыбкой глядя на директора.
— Но ведь это тогда из рук вон что такое! — закипятился директор. — Но я ровно ничего не понимаю из ваших намеков.
— Выслушайте меня, милейший господин директор, — спокойно возразил Ник Картер, несколько раз затянувшись сигарой. — После того, как дух посетил уже некоторых заключенных, Кон посредством перестукивания получил от главного режиссера всей комедии поручение сделать вам заявление, что он и сделал. В награду за его сговорчивость ему обещали свободу, как только вся история приведет к желаемому концу.
Директор только покачал головой и ничего не ответил.
— Скажите-ка мне теперь, как велико расстояние между камерой храброго Кона и камерой Кварца? — с тонкой улыбкой осведомился Ник Картер.
— Их камеры расположены рядом, они соседи.
— А? В самом деле? Но я надеюсь, что вы разделили этих джентльменов с тех пор, как в тюрьме зашалила нечистая сила? — спросил сыщик, чрезвычайно заинтересованный.
— Нет, я этого не сделал, — возразил директор, — да и к чему же было отдавать такое распоряжение?
— Ничего. Тем удобнее для моего плана. Потому что, как только я несколько разберусь во всем этом деле, я попрошу вас призвать Кона сюда, а меня вместо него отправить в его камеру.
— Боже мой! Мистер Картер, вы шутите?
— Я никогда не шучу в таких делах, — сухо возразил сыщик.
— Праведный Боже! Но вы окончательно сбиваете меня с толку! — воскликнул директор и даже покраснел. — Что же вы думаете этим достигнуть? Вы не обманете ни одного заключенного, верьте мне!
— Я лучше поверю своему собственному убеждению, которое говорит, что такой обман во всяком случае удастся.
— Вы осрамитесь в тот самый момент, когда вам начнут стучать, и вы должны будете ответить.
— Может быть, я и осрамлюсь, а может быть, все-таки достигну этим того, что мне нужно, — с обычным своим хладнокровием возразил Ник Картер.
— Как хотите, — заявил, наконец, директор и, засунув руки в карманы, откинулся на спинку кресла, как человек, который знает, что упрямого не переспоришь.
— Оставим пока этот вопрос, — сказал сыщик, смеясь, — рано еще решать его. Лучше скажите мне, часто ли вы еще вызывали к себе Кона?
— Да пожалуй, еще раз двенадцать.
— И господин Кон с каждым разом казался все более напуганным, не правда ли? — с иронией осведомился сыщик.
— Совершенно верно.
— Я полагаю, — продолжал допытываться Ник Картер, — что, кроме Кона, вы вызывали к себе и некоторых других заключенных?
— Несомненно. Я опросил, по крайней мере, человек шесть.
— И что же пели они вам?
— Приблизительно то же самое, что перед тем рассказывал и Кон.
— Они были действительно напуганы?
— Без сомнения и притом так, что о притворстве здесь не может быть и речи.
— Скажите, пожалуйста, милейший господин директор, давали вам другие заключенные описание демона?
— Разумеется, и все их описания совершенно совпадали друг с другом.
— Иными словами, все они видели настоящего черта с рогами, копытами и другими адскими атрибутами?
— Да, но иногда привидение являлось в красной мантии, два раза оно было в развевающихся белых одеждах, а иногда этот дух приходил… гм, как бы мне выразиться, — директор откашлялся, — без всякой одежды, так сказать, голый.