Страница 170 из 470
— Великолепно! Быть по сему! — воскликнул Дик, — а члены мафии, конечно, подумают, что ты на самом деле совершил убийство, и потому почтят тебя полным доверием.
— Будем надеяться. Но теперь я должен идти.
— Не придти ли мне совершенно случайно в Атлантический сад?
— Нет, пока не двигайся с места, Дик. Нас еще не должны видеть вместе, — ответил Ник Картер и ушел.
* * *
Ровно в половине одиннадцатого Ник Картер вошел со стороны Бовери в большой Атлантический сад.
Как всегда по субботам, ресторан был переполнен, и сыщику стоило большого труда получить отдельный столик.
Ему было нелегко удержать этот столик исключительно за собой, так как масса прибывающих гостей домогалась присесть к нему.
Около четверти двенадцатого в зал вошли кавалер с дамой. Они направились прямо к тому столику, за которым сидел Ник Картер, и присели к нему, не спросив даже разрешения.
Так как сыщику не было поручено задать пришедшим какой-либо вопрос и таким образом удостоверить их личность, то он решил до поры до времени не обращать на них никакого внимания и предоставить им начать переговоры. Он нисколько не сомневался в том, что это была именно та чета, которую имел в виду Меркодатти, тем более, что беглым взглядом он убедился, что, как изящно одетая дама, так и ее кавалер — родом из Италии.
Спустя несколько времени кавалер встал и ушел так тихо и незаметно, что даже Ник Картер обратил на это внимание лишь тогда, когда он уже подходил к выходу из зала.
Дама осталась на своем месте.
Она была красавица, каких мало, и своим страстным, южным лицом напоминала только что распустившийся пышный цветок граната.
Ник Картер еще думал над тем, как теперь быть, как вдруг заметил, что на него устремились ее черные глаза.
— Давно ли вы уже находитесь в этой стране, мистер Спада? — спросила она.
Стало быть — пароль. Ник Картер немедленно ответил:
— Для меня существует одна только страна, все мои помыслы постоянно там.
— Вы говорите об Италии?
— Именно, об Италии.
Беседа прекратилась.
Но Ник Картер взглянул на большие стенные часы, на которых было без десяти двенадцать, и произнес:
— Не пора ли нам уходить?
— А куда вы еще собираетесь в столь поздний час?
— Я условился быть в определенном месте.
— Ах, вы условились быть в определенном месте, — как-то машинально повторила она.
Хотя они теперь уже обменялись условленными репликами, прелестная незнакомка все еще не собиралась уходить. Она не вставала с места и устремила на Ника Картера свои большие, черные глаза с выражением, смысл которого сыщик не мог разгадать. Взгляд ее выражал бесконечную печаль и горе. Ему даже казалось, что она хотела сообщить ему нечто весьма и весьма важное.
Наконец она собралась с духом, перегнулась через стол и шепнула Нику Картеру.
— Известно ли вам, что вы затеваете и куда я должна проводить вас?
— Я знаю только то, что я должен встретиться с вами здесь, а затем без рассуждений довериться вам, — ответил Ник Картер.
— Неужели, — настойчиво продолжала молодая женщина, — вас не предостерегает внутренний голос, не говорит вам, чтобы вы не подвергались ожидающей вас опасности?
— Нет! Да я, говоря правду, и не задумывался над этим, — спокойно возразил сыщик.
— Вы не доверяете мне? Сознайтесь.
— Рассудок велит относится к каждому человеку с недоверием, пока можно будет убедиться, что доверие не будет обмануто, — уклончиво ответил сыщик.
Она взглянула на стенные часы.
— У нас есть еще несколько минут времени, — шепнула она, — как бы я хотела, чтобы вы мне поверили. Как бы я хотела быть вашим другом.
— Почему бы нам и не подружиться? — ответил Ник Картер, пожимая плечами.
— Я нисколько не в обиде на вашу неотзывчивость, так как вы, конечно, должны предполагать, что я испытываю вас, как это уже делал сегодня Меркодатти.
— А если я на самом деле так предполагаю? Что вы тогда сделаете?
— Что-то такое в вас производит на меня впечатление, что я так искренно хочу вам помочь, но… — впрочем тише. Надо уходить.
Она встала со стула и Ник Картер ясно заметил выражение безграничного страха на ее лице.
Сыщик молча поднялся и вслед за прелестной незнакомкой вышел на улицу, где еще царило оживление.
— Куда мы теперь направимся? — спросил он.
— Немного дальше нас ожидает закрытая карета. Вот сюда, прошу вас.
Пройдя шагов сто, она снова остановилась и указала на карету.
Ник Картер подошел к ней и поспешил открыть дверцы.
Когда карета быстро помчалась вперед, он спросил свою спутницу.
— Что это вы хотели сказать мне в ресторане, когда вдруг остановились на полуслове? И отчего вы не докончили вашей фразы?
— Оттого, что за нами следили, — тихо ответила она.
— Кто следил?
— Пеллурия.
— Быть не может. Я нигде его не видел.
— И все-таки он был там. Он стоял возле двери.
— Вы, кажется, боитесь его?
— Его боятся все, придет и ваш черед бояться его.
— Я знаю чувство страха только по названию, — спокойно ответил Ник Картер.
— Смею ли я верить этому? Действительно ли вы храбрее других? — нерешительно спросила она.
— Я всегда говорю одну правду.
— Вы не обманете моего доверия, если я буду говорить с вами совершенно откровенно?
— Прежде чем ответить позвольте спросить: вам поручено задавать подобные вопросы?
— Нет, я говорю от себя самой! Итак, вы не выдадите меня?
— Если вы считаете меня способным на подобный поступок, то лучше ничего не говорите, — резко ответил Ник Картер.
— И вы будете также откровенны со мной, как и я с вами?
В этом момент внутренность кареты озарилась светом уличного фонаря и сыщик ясно мог видеть лицо своей прелестной собеседницы. К удивлению своему он заметил, что у нее на глазах были слезы.
Его «шестое чувство» подсказало ему, что он вполне может ей довериться.
— Да, я вам верю вполне, — произнес он более сердечным тоном, чем говорил до сих пор, — не знаю, что именно влечет меня к вам. Во всяком случае не ваша красота, такие качества на меня не действуют. Но мне почему-то кажется, что мы с вами будем друзьями.
— Дай-то Бог! Он один знает, что мне нужен совет и поддержка.
— Я готов служить вам и тем и другим.
— Поклянитесь! — воскликнула она со сверкающими глазами.
— Клянусь честью, я буду вам верным другом!
— Помните, — произнесла она, — ваша клятва равносильна присяге на престоле Всевышнего и она не может быть отменена той присягой, которую от вас потребуют в ближайшем будущем!
— Ничто не может уничтожить данное мною честное слово!
— Я верю вам!
Она помолчала немного и вдруг заговорила совершенно иным тоном:
— Известно ли вам вообще, куда я вас везу?
— Ни малейшего понятия не имею.
— Но вам по крайней мере известно, почему именно мне поручено проводить вас?
— Мне известно только то, что мне сообщили Меркодатти и Пеллурия. По их словам мне предстоит быть причисленным к тайному сообществу, поставившему себе целью, уничтожение союза «Черной руки».
— Вот как? И вы верите этому?
— Нет, я не так легковерен. Мне кажется, что я еду именно на сходку союза «Черной руки».
— Так оно и есть. Но теперь объясните мне: каким образом вы могли согласиться вступить в подобный союз? У вас совсем не такой вид. Я не допускала возможности, чтобы такие люди, как вы, могли стремиться к тому, чтобы вообще приходить в общение с членами союза «Черной руки».
— Приходить в общение еще не значит разделять принципы, — возразил сыщик, — мало ли по каким причинам приходится знаться с теми или иными людьми. Вспомните, что великие и знаменитые исследователи часто переодевались в самые вычурные наряды, чтобы ознакомиться с бытом некоторых диких народов. Говорят, что один из самых известных исследователей Африки принял участие в трапезе, где дикие ели человеческое мясо, с тем только, чтобы не возбуждать подозрений и не рисковать жизнью.