Индексация

Глава 1. Чьей воле мы отдались?

Я плакал, потому что у меня

не было футбольных кед,

но однажды я встретил человека,

у которого не было ног.

Зинедин Зидан

Суббота, 12 Августа 2017 года

Сквозь веки утреннего сна, первое, что донеслось до сознания Макса, был шум проезжающих на улице машин. Затем он услышал знакомое негромкое урчание холодильника на кухне. Он дома.

Глаза не хотели открываться, как будто веки были свинцовыми и опухшими.

Невероятным усилием воли, одновременно приподнимая брови, Макс всё-таки произвёл успешную расстыковку век.

Взгляд упёрся в большой женский розовый сосок.

От неожиданности, изначальным порывом явилось прикрыть его рукой, что, собственно, Макс и сделал, но потом, вспомнив все события вчерашнего дня, так же резко, как будто от удара током, убрал ладонь с груди.

Этого простого действия было достаточно, чтобы обладательница розового соска, покряхтывая потянулась и изогнула спину, передавая мелкую дрожь спальному ложе.

Это была Светка. Вернее, Светлана Викторовна Рассадова – главный государственный налоговый инспектор выездных проверок, она же бригадир команды инспекторов, в последние 3 месяца оккупировавших бухгалтерию предприятия Макса.

Светка была довольно миловидной блондинкой, хотя по корням волос можно было определить, что она русая. Среднего роста, но плотненькой, так как кость у неё была широкая. Выдающимся в её телосложении была грудь шестого размера, или как многие такую называют – «папина радость», которая была относительно упругой и широко расставленной. Светке было 35 лет, но она была «разведёнкой», воспитывающей одна 10-летнюю дочь.

Про возраст и дочь Макс узнал накануне, когда они сидели в ресторане «Добрыня Никитич» и куда Максим пригласил Светлану Викторовну для ведения деловых переговоров о рисках и последствиях налоговой проверки для его предприятия и возможных вариантах решения проблем.

Всё начиналось как всегда: сначала настороженная светская беседа о погоде, экономическом положении в стране, проблемах предпринимательства. Вопрос о лояльном отношении контролёров к деятельности предприятия был решён, как ни странно легко и практически сразу, поскольку устроил всех. Записка с цифрой перекочевала из наманикюринной руки Светланы Викторовны под салфетку, лежащую перед Максимом. Ему хватило лишь беглого взгляда, чтобы принять решение и утвердительно кивнуть головой.

После этого «лёд» быстро растаял, чьему таянию способствовало активное употребление горячительных напитков (по общему предпочтению пили только водку) и темы для разговоров стали более фривольными.

Между порциями блюд, Светлана Викторовна, как бы доверительно наклонялась к уху Макса, чтобы сказать своё мнение о том или ином посетителе ресторана, манерах официантов, или посмеяться над «профессионализмом» доморощенных певцов, заказывающих песни под караоке. Притом каждое её «доверительное обращение» сопровождалось упором её руки на коленку к Максу и этот упор с каждым разом был всё выше и доверительней.

После очередной отлучки в дамскую комнату, куда Светлана Викторовна брала с собой телефон, она возвратилась к столику и чуть заплетающимся языком проговорила:

– Эх, гулять, так гулять! Сегодня пятница, а значит она – развратница!

Эта фраза, как позже узнал Макс, означала, что с дочерью переночует бабушка и Светка сегодня идёт «во все тяжкие».

После пятичасового ресторанного общения и выкушав изрядное количество «беленькой», Светка созрела на показ мастер-класса под караоке.

Пела она классно, или просто захмелевшему Максу так казалось, но под её исполнение песни «Ты, теперь я знаю, ты на свете есть…», он впервые за 3 месяца профессионального общения с ней, ощутил неимоверную тягу оградить её от тягот жизни, пригреть под своим крылом и… затащить в постель.

Хотя вопрос о том, кто кого тащил в постель так и остался для Макса открытым, поскольку после ресторана, Светка, на волне общественного признания посетителей ресторана, получив порцию оваций и аплодисментов, захотела немного «растрястись» на танцполе в «Бессоннице» – одном из ночных клубов города Белогорска.

Эту часть их похождений Макс практически не помнил. Всё, что врезалось урывками в память – это вспышки стробоскопа, неимоверный шум в ушах и частые «дринки» у барной стойки под дольку лимона на шпажке…

– Доброе утро, Ковбой! – прохрипела Светка, – при этом пару раз кхыкнула, прочищая горло. – Ну ты и скоростной жеребец! Вчера я даже не успела сесть в седло, а ты уже в стойло! Надо исправлять ситуацию, а то я превращусь в Снежную Королеву.

Макс попытался как-то оправдаться, что, мол, спиртное виновато, да и устал он за неделю, но получилось как-то неубедительно и жалко.

– Как ты смотришь на то, чтобы подбросить угольку? – спросила Светка, притом этот вопрос звучал не как вопрос, а как приказ и руководство к действию.

Макс опять предпринял слабую попытку что-то возразить, то бишь, зубы не чищены, но его уже никто не слушал.

– Так, где у нас тут уголёк-фитилёк? – сама с собой разговаривая, проговорила Светка и нырнула под махровую простынь.

Через короткий промежуток времени, Макс, по приливу волны наслаждения и равномерному колыханию простыни понял, что Светка всё-таки добралась до его «угольных копей».

Через час, откричавшись и отдышавшись, раскрасневшаяся Светка выпалила:

– Ладно, Ковбой, мы победили! – хотя «победила» она одна. – Но не расслабляйся, это только артподготовка. Думаю, нам надо чаще обсуждать вопросы по налоговой проверке, она ведь по факту только началась. – Приподняв одну бровь, Светка полувопросительно улыбнулась.

По её уверенному, командному тону, Макс понял, что у Светки уже наметилась какая-то перспектива в плане их взаимоотношений, что подтвердилось ещё в одной её фразе:

– А шторы надо-бы тебе постирать…

Максиму Сергеевичу Пахомову три месяца назад стукнуло 40 и его День Рождения совпал с не совсем радостным «подарком» для руководителя любого коммерческого предприятия – приходом налоговых ревизоров на выездную налоговую проверку. Коллектив предприятия, несмотря на возражения с его стороны о поздравлении в эту дату, всё же поздравил его, организовав лёгкий фуршет, но без шариков и преподнеся в качестве подарка кожаный портфель марки «Brialdi».

В свои сорок Макс выглядел не более, чем на 35. Симпатичный брюнет с голубыми глазами, атлетичной и подтянутой фигурой, так как всегда старался поддерживать себя в хорошей физической форме. Предпочитал удерживать свои антропометрические данные в идеальной пропорции: рост 185 сантиметров, вес 85 килограммов. Два, а то и три раза в неделю ходил в фитнес клуб «Спортэк», где помимо часовой кардионагрузки на эллипсоиде, ещё час посвящал общей физической подготовке (ОФП) на различных тренажёрах и после этого один час уходил на инфракрасную сауну и бассейн.

Максим с детства был строен и спортивен и неоднократно выступал сначала на школьных, а затем и институтских соревнованиях по лёгкой атлетике. Любимой его дистанцией было 400 метров, которые он в лучшие годы пробегал, выбегая из 50 секунд, что соответствовало званию кандидата в мастера спорта. Для разнообразия в школе ходил на секцию волейбола, а в институте в секцию восточных единоборств «Кёкусинкай» и даже имел синий пояс и 7-ой кю.

Любовь к спорту Максу привил его отец – Сергей Алексеевич Пахомов, школьный учитель физкультуры.

Максим всегда помнил отца на школьной спортивной площадке со свистком во рту, его громогласные и резкие команды ученикам и обращение к ним – «балбесы» или «шкеты». В то же время, он не мог не замечать в глазах у сверстников уважение к его отцу и зависть по отношению к нему.

Отец стал с ним заниматься с 12 лет, потому что до этого Макс был «захвачен в плен» желанием матери дать сыну музыкальное образование. Она тоже была учителем в школе, но другой дисциплины – музыки.