Если настигнет проклятие

последнее время тоже не доверяет, уж слишком просто она приняла новость, кто именно был предателем.

С секунду-другую она молчит, что-то обдумывая.

- Что ты планируешь делать дальше? – наконец-то спрашивает она.

И Алек почти усмехается вслух. Избитый вопрос, ему самому было бы интересно узнать на него ответ, потому что он понятия не имеет, где может находится Орден, хотя и уверен, что точно недалеко. Они выслеживали их народ годами, первыми узнавали, кто из них оступился, появляясь рядом в тот же момент, и знали о них всё: родители, друзья, знакомые и, как оказалось, даже одногруппники, – вся подноготная их личных жизней всё это время покоилась на ладонях Ордена, – поэтому, да, Алек уверен, что их пристанище должно находится чуть ли не по соседству.

Теперь наступает его очередь обдумывать, что ей сказать. Разговоры с Софией, как ходьба по острию ножа, она сумеет ухватиться за любое слово, вывернув всё так, как будет выгодно только ей. Поэтому он решает, что вообще обойдётся сейчас без ответов.

- Чего ты хочешь, София? – оставаясь всё в той же безразличной манере, интересуется он. София не медлит.

- Разумеется, только помочь, Алек.

Приторная мягкость её голоса слегка раздражает. София ведёт какую-то игру, и Алеку не нравится не знать её правил. Он больше не церемонится, показывая ей, что ему порядком надоело поддерживать этот разговор, который идёт по одному и тому же кругу.

- Да неужели? – Он вскидывает в насмешки бровями, но даже то, что в его голосе звучит очевидная язвительность, не мешает Софии невозмутимо кивнуть.

- Ты должен понять, Алек, мы редко сталкивались с подобными действиями со стороны Ордена, к тому же, мне не всё равно, что происходит с Еленой...

- Хватит, – перебивает Алек, в очередной раз её имя заставляет его реагировать иначе. – Мой ответ ты знаешь, и пока я не пойму, чего ты добиваешься на самом деле, он не изменится.

Алек начинает вставать, желая перестать растрачивать своё время в пустую, и уже делает несколько шагов к выходу из кабинете, как внезапно София его останавливает.

- Сколько ты ещё готов позволять Ордену делать с Еленой то, что им заблагорассудится? – она делает паузу, чтобы сменить свой спешный тон на размеренный, заметив, что Алек перестал уходить. – День? Неделю? А возможно и месяц? Думаешь, Елена способна продержаться ещё столько времени?

Предел. София только что добавила последнюю каплю в то море эмоций, что он едва усмирял эти дни. Он медленно поворачивается к ней лицом, но сдерживаться даётся ему с превеликим трудом.

- Перестань делать вид, что тебя это волнует, – довольно спокойно говорит Алек, учитывая то, что внутри у него всё бушует гневом и яростью.

Но Софии явно нравится то, как он держится. Едва заметное подёргивание её губ можно было бы расценить как ухмылку.

- Меня это волнует, Алек, – интонация голоса Софии становится твёрже. – В независимости от того, что вы от меня это скрыли, мы оба знаем, что Елена – другая. И сейчас она в руках Ордена, способных обернуть это против всех нас.

А Алек и забыл, что София всегда знает больше, чем остальные. Но вот оно, наконец-то она сказала истинную причину своего беспокойства.

- Однако, я по-прежнему не понимаю, при чем здесь я.

Алек возвращается к столу, но не садится на кресло, а просто остаётся стоять, глядя, как София, добившись его заинтересованности, откидывается на спинку кресла. Она складывает между собой ладони, постукивая пальцами, оценивающе бродит взглядом по Алеку сверху вниз.

- Твой отец, Алек, был самым лучшим, – начинает она, когда её взгляд нежданно сменяется видным отсутствием, словно мысли её сконцентрированы на чём-то далёком. – Единственным в своём роде, – продолжает она, – незаменимым. Конечно, мне удалось позаимствовать у него малую часть его умений, но всё остальное он передал только тебе.

Да немалую часть, ты стала его точной копией, мне-то уж точно ещё далеко до этого. Думает в этот момент Алек, но София так не считает, она вновь продолжает.

- Я вижу Гавриила, в каждом твоём слове и действии. Твой непростой нрав, стойкость и непередаваемое умение себя контролировать – всё это в тебе от отца. – Она улыбается в точности как лиса, гордо показывая всю свою хитрость. – Уверена, сейчас тебе едва получается сохранять непоколебимость, но вот выглядишь ты так, будто я с тобой говорю о том, как затянулись нынче дожди. Скучающим и безучастным, с малой толикой снисхождения во взгляде. Такое ощущение, что передо мной стоит сам Гавриил. – София прищуривается, концентрируя взгляд на его глазах. – Ну разве это не восхитительно, как сын явно не по своему желанию перенял всё от отца?

София замолкает и ждёт, но Алек не спешит давать ответ, изо всех сил стараясь не изречь, как ему ненавистны её слова, хотя она только что подтвердила, что ей именно это в нём и нравится.

- Что ж, – отзывается он с глухой усмешкой, – мне очень приятно услышать столь почтительный комплимент, – говорит Алек, и теперь София улыбается по-настоящему. Да, именно этого она и ждала от него, поэтому ему становится не по себе, и весь наигранный образ внезапно ускользает. – Однако, я так и не услышал, чего ты хочешь от меня?

- Твои мысли, – резко выдаёт она, меняясь в лице, от беспечной улыбки не остаётся и ничтожного следа. Жестокость, какой он не видел давно, вычерчивает напряжённостью её острые скулы. – Гавриил научил тебя думать иначе, так, как думал только он. И мне это понадобится, чтобы развязать войну с Орденом.

Это не тот поворот, который Алек рассматривал, и выражение его недоумевающего лица передаёт всё его ошеломление, на что София решительно отзывается.

- Ты не ослышался, Алек. Я хочу продолжить то, что когда-то так идеально спланировал твой отец.