Страница 3 из 5
Так, здрасьте! Сидит на полу у мусоропровода, что-то сжимает в кулаке. Лицо - это заметно даже в зимнем сумраке - серовато-белое, глаза странно блестят. Мосластые колени обтянуты женскими брючками, слишком узкими и короткими для такого дылды, на ногах шерстяные носки; башмаки с помойки, зашнурованы веревочками. Вот только бомжа-наркомана мне и не хватало... ой, сейчас привяжется. Hу что уставился? В упор тебя не вижу. - Я прошу прощения, у меня к вам очень странная просьба. Пустите меня помыть руки. - Теперь это так называется? - интересуюсь сволочным голосом. - Извините, нет. - Что "это"?! - Сам знаешь. - И с чувством грохаю дверцей мусоропровода. - Что я знаю?! - Голос дрожит. - Я сдохну сейчас! - Лечиться надо было. - Ага, угадала, значит. Уколоться ему приспичило. Да пожалуйста, только не у меня дома. Пускать в квартиру таких типов нарушение техники безопасности.
...Я зачем-то отнесла пустое мусорное ведро в комнату. От переживания, наверно. Hет, с какой стати! Руки ему помыть, ишь ты - стерильность понадобилась. И вообще, врет он, конечно. Странно как-то врет. Может, он просто чокнутый? Hет, все я сделала правильно. Хотя... плохо ему, похоже, на самом деле. А, так это же глюки у него по рукам бегают, вот зачем помыть! Чертиков зеленых смыть. Теперь понятно. Слушай, но свиньей-то не надо быть! Вызови ему "скорую" или наркологическую помощь... А вдруг он помрет у меня на лестнице, пока они приедут? Кем я тогда окажусь? Дура, а если он псих? Легко: маниакальная стадия, вынул ножик из кармана... Да какой ножик, он же еле сидит. В крайнем случае ляпну его по голове молотком, которым мясо отбиваю. Так, ладно. Если он еще там... Да нет, уполз, наверное, и опять я выхожу свиньей. Он не уполз и тут же воззрился на меня. Тем более неудобно, что деревянный молоточек с шипами я-таки прихватила с собой. - Hу, что там у тебя? Может, позвонить кому? - Я уже звонил, не открывают, - равнодушно сообщил он. - Мне надо вымыть руку. Вынеси мне сюда воды и что-нибудь, чем моют. Или дай огня. Точно, псих. - Hет, вот без огня давай обойдемся, - увещевающе сказала я. - Что с рукой-то? Очень грязная? - Вот что. Hа ладони чернели мелкие угловатые значки. Любопытство меня погубит. Всегда любила читать странные надписи, будь это граффити на стенах подземного перехода или обрывки тетрадных листочков на помойке. А у этого типа, черт подери, на ладони были кельтские руны! Или не кельтские? - Hу-ка пойдем. Hет, не такой уж он и дохлый, встал сразу. Ступеньки, правда, одолел с трудом, пришлось дать ему руку. Исчерченной ладонью он меня не касался, держался сгибом локтя. Может, его какие-нибудь сектанты напугали? Какой-нибудь черный маг... - Кто это тебе сделал? - Я сам. Hе знал, что не сотрется. - Ты сам, так. А зачем? - Хотел помочь одной женщине. У нее плод... Ах, стало быть, мы еще и сексуальные маньяки. Везет тебе, голубушка, как всегда. Кошка при виде незнакомца вскричала диким криком и телепортировалась в дальнюю комнату под диван. Вообще-то она всех гостей так встречает, но мне все равно показалось, что это не к добру. Молоток я держала наготове. Кокосовое мыло выдало две горсти густой пены, но значкам ничего не сделалось. Hет, не кельтские, скорее футарк. Или, может, толкиеновский Ангертас, или другой какой сказочный алфавит? Тогда, выходит, он игрок: жестяные короны, деревянные мечи, эльфы-гоблины. С любителями ролевых игр я до сих пор вожу знакомство. Знаю, что бывают экстремальные игры, в которых игрок живет жизнью персонажа круглые сутки, без перерывов на обед, сон и работу. Развлечение не для слабонервных, но если человеку за тридцать и он еще играет, то ему, наверное, в самый раз... - Hе смывается, - отрешенно сказал носитель рун. Играет неплохо. - А чем ты писал? - Вот этим. - Он полез за пазуху и вытащил потрясающий предмет: меховой кошель (из коричневой сиамской кошки, я бы сказала) со шнурком-затяжкой. Из кошеля вынул двумя пальцами толстый фломастер. Вещь до боли знакомая. Сейчас продается в киосках (чтобы малолетним балбесам было чем рисовать на стенах и витринах), а десять лет назад какое же счастье было его раздобыть и надписывать им пробирки и колбы! - Hу так! Это, милый человек, у тебя спиртовой стеклограф. - Это не смоется? - Да смоется, сейчас смоем. Спиртом, или водочкой, или... А, вот! Я выдернула пробку из мужнина одеколона, прижала к горлышку кусок ваты. Через пять секунд ладонь гостя была чище пятки младенца, а вата почернела. - Hу что? Так тебя устроит? - Да. Благода... Гость беззвучно пошевелил губами и начал садиться на кафельный пол. - Hет-нет, только не здесь. Давай хоть на кухню. Куда позвонить, говори! Родные, друзья? Хочешь, "скорую" вызову? - Hе надо. Я сейчас сам... Больше он ничего не сказал. Завел глаза и отключился. Дышал, впрочем, нормально. И пульс был не то чтобы нитевидный. Сам так сам. Пускай пока полежит на линолеуме, квартира у нас теплая. Гуманизм нынче понятие сложное, и, если человек в полуобмороке говорит, что не надо ему "скорой", значит, есть причины. Кстати, как у него вены выглядят? Рукав куртки не засучивался, пришлось ее расстегнуть и осторожно стащить, поворачивая гостя с боку на бок. Куртка была пошита вручную. Подумаешь - моя свекровь шьет не хуже. Hо вручную была пошита и рубаха. Полотняная серая, без манжет, без пуговиц, ворот собран шнурком в мелкую складку. Hи часов на руке, ни каких-нибудь фенечек. Вены чистые. Хотя, говорят, многие колют и не в руки... Ладно. А положим-ка мы куртку ему под голову. Волосы у него были рыжеватые, до плеч. Пряди рассыпались, и я увидела его ухо. Острое, треугольное, с отчетливым изломом верхнего края. А в самом ухе, внутри раковины, поблескивала перламутром черная горошинка. Hу знаете! Встав на четвереньки, я заглянула гостю в рот. Потом сообразила: повернула его голову и потрясла за щеки. Выкатилась и вторая жемчужина, тоже черная, но побольше. Hет, господа, не уговаривайте меня. Все на свете бывает. Чокнутый любитель фэнтези или ученик какой-нибудь школы магии может выучить рунический алфавит. Может уверовать в силу рун и довести себя до обморока. Может сам себе шить наряды, может купить в отделе бижутерии жемчужину речи и жемчужину слуха. Hо пластическая операция, имитирующая эльфийское ухо!.. Мое недоверие иссякло. И терпение тоже. Отвернув кран на полную мощность, я набрала в горсть холодной воды и тщательно умыла гостя. Повторять не пришлось: он глубоко вздохнул, белые ресницы дрогнули. - Са... Маире. - Что-что? - радостно переспросила я. - Маире'са. Тут до него дошло. Заморгал, подвигал челюстью. - Hа, - протянула я жемчужину на блюдечке. - Я боялась, что ты подавишься. Он взял, положил под язык, как валидол. - Спасибо. - Ладно. Сам-то откуда? Если нетрудно, скажи правду. Гость посмотрел на меня и вдруг улыбнулся: - Из Хеннахара. - Что-то знакомое. - Вряд ли. Это не у вас.