Страница 10 из 12
Мистер Фиск так много дал ей – спас, вернее и не скажешь. Вытащил девчонку из такой темной и ужасной бедности, о которой она редко позволяла себе вспоминать. Он не сделал Майю сильной – об этом она позаботилась сама, – но указал ей путь к силе. Помог вырасти и измениться. И если теперь ему нравилось наблюдать за битвами – пусть, ей не жалко, это самое меньшее, чем Майя могла его отблагодарить.
Мужчины подошли чуть ближе. У них в руках тоже были дубинки. А Майя сжимала копье шайеннов, которое когда-то принадлежало ее отцу, а до него – деду и прадеду. Копье было сделано в конце восемнадцатого века и переходило по наследству. Для Майи старинное оружие отыскал мистер Фиск – только это и осталось у нее на память о семье. Девушка всегда обращалась с копьем очень бережно, хоть и использовала в боях, когда считала нужным.
Она уже тренировалась с этими мужчинами, и не раз, вряд ли они научат ее сегодня новым приемам. Ленни – тот, что слева, – считал себя бойцом смешанных единоборств. Он был силен, двигался технично, но ему не хватало уверенности в себе. Справа стоял Амаль, не первой молодости, но все еще в хорошей форме. С годами он стал двигаться медленнее, однако это компенсировалось большим опытом.
Со спины к ней подобрался Нетто. Хороший парень, по собственной воле он ни за что бы ее не ударил, однако мистер Фиск высказался недвусмысленно – потребовал драться в полную силу. У Нетто было три дочери, две старших собирались поступать в колледж, и он не мог спорить с боссом и рисковать потерей работы – надо содержать семью.
Мистер Фиск желал увидеть, как Майя разделается с нападающими, однако она решила, что не станет их калечить. Все они были неплохими парнями, и, если бы их удары достигли цели – хотя такое вряд ли возможно, – они бы искренне горевали. И Майя разработала план: сбить противников с ног, обезоружить, но не калечить, рук и ног не ломать.
Амаль сделал ложный выпад, следом еще один и пошел вперед, высоко подняв руку.
Майя сразу поняла, что последует за первым приемом. Ленни не любил театральщины и просто бросился на нее со всей силой и скоростью, на какие был способен. Грубый удар, никакой техники.
Она подняла над головой копье, как только сзади напал Нетто, сбила Ленни на пол и уклонилась от удара Амаля. Сойдя с траектории опускающейся сверху дубинки, она ткнула Нетто тупым концом копья с резиновым набалдашником в солнечное сплетение. Мистеру Фиску Майя сказала, что надевает на копье резиновый колпачок, чтобы древесина не рассохлась раньше времени, хотя на самом деле мягкая резина смягчала удары во время таких тренировочных боев.
Нетто упал, выронив дубинку. Майя отбросила его оружие подальше носком ботинка, отступила на шаг и лишила оружия Ленни – обе дубинки вылетели за пределы ринга. Амаль повернулся к девушке. Они остались один на один. Огромный мускулистый боец и худенькая двадцатидвухлетняя девушка, которая едва доходила ему до плеча. Он печально смотрел на нее, заранее готовясь к неминуемой боли поражения.
УИЛСОН ФИСК стоял в тени у окна, за которым шумел город, и с довольной улыбкой смотрел на девушку.
Конечно, она была оружием, инструментом, как и другие. Он использует ее для достижения своих целей, и все же Майя Лопез нравилась ему больше других. До встречи с Фиском она была дикой, безжалостной жертвой большого города. Он превратил ее в оружие, пусть не самое мощное, но определенно очень интересное.
Он вспомнил о фортепиано, которое побудило его присмотреться к девушке. Он приказал своим людям следить за Майей после смерти ее отца. Ей было четырнадцать лет, ее засасывала бездушная система приемных семей, в которых она видела лишь безразличие и жестокость, вытащившие на поверхность ее самые темные инстинкты. И хотя Майя была единственным ребенком своего отца, Фиск не хотел рисковать. Вдруг она узнает правду? Захочет отомстить? Он должен был убедиться, что девчонка не принесет ему лишней головной боли.
Человек Фиска показал ему видеопленку, собранную из записанных в разное время кадров: голодная девочка с боем добывала себе еду, защищалась от назойливого приемного папаши и таких же братьев, едва не отправив их на тот свет, ласково разговаривала на языке жестов с другой глухой девочкой, не такой смелой, не умевшей защищаться от жестокого мира и хищников, которые в нем обитают. В глазах Майи редко мелькало что-то человеческое, и казалось, вскоре в ее душе совсем не останется тепла.
– Она опасна, – прямо заявил Фиску его помощник. – Лучше всего ее просто прикончить.
А потом она села за пианино. На старом, расстроенном инструменте с разбитыми клавишами Майя играла Шопена, одну из самых сложных его сонат, и играла безупречно. Более того, музыка звучала страстно и нежно. Глухая от рождения девочка виртуозно играла на фортепиано.
– Я ее удочерю, – сказал Фиск. – Подготовь документы.
После этого не прошло и недели, как Майя переехала к Фиску. Страх и постоянные мучения остались позади, и девочка расцвела. Она ошеломила его своими удивительными способностями. Как она научилась играть на пианино? Просто увидела по телевизору концерт. Один раз. И все. Она идеально воспроизводила любое хоть раз увиденное движение, словно зеркало.
Майя стала одним из его самых ценных приобретений. Фиск пока не решил, какую роль ей уготовить, но знал, что ее возможности, как и верность, безграничны.
Он неподвижно смотрел, как трое взрослых мужчин медленно поднимались с пола. Они заработали пару синяков и кровоподтеков, но серьезных переломов ни у кого не было. Девчонка не любила причинять соперникам боль. А это нехорошо. Придется подтолкнуть ее к более жестоким схваткам, а когда она докажет, что готова выполнить его задание, он откроет ей всю правду о своих делах.
– А вы опять, – начал он, – бились не в полную силу. Или мне показалось, Нетто?
– В полную, – потряс бритой головой здоровяк. – Вы ж велели не сдерживаться, ну мы и послушались.
Фиск с сомнением прищурился. Мужчины любили Майю, считали чуть ли не младшей сестренкой. Надо бы выставить против нее новых бойцов, с которыми она не знакома, но кто знает, вдруг подвернутся слабаки. Пока с них довольно знать, что за ними постоянно наблюдают. Может, они и не хотят причинить девчонке боли, но и Фиску противоречить не решатся.
– Не сдерживайся, когда дерешься с ними, – сказал он, пристально глядя Майе в глаза. – Они знают, что в жизни никто не застрахован от поражения.
Она кивнула, и второй раунд начался. Фиск был уверен, что Майя могла бы раскидать этих троих меньше чем за минуту, однако затягивала каждый бой До двух минут. С одной стороны, ей нравилось контролировать ситуацию. Он понимал ее тактику и одобрял. Но с другой, она явно не хотела унижать соперников и потому била их осторожно, чтобы случайно не покалечить.
Какая она сильная… еще бы избавилась от глупой сентиментальности!
Хоанг, его третий секретарь, вошел в спортивный зал, шагая широко и уверенно, как будто говоря: «А мне ничуть не страшно!» Недобрый знак.
Никто не любит приносить плохие новости – особенно такому хозяину, как Фиск!
– Что случилось?! – рявкнул Фиск.
Хоанг собрался с духом и доложил со всей изворотливостью, которую в совершенстве освоил на факультете деловых отношений и предпринимательства.
– Черт подери! – взревел Фиск.
Он сжал кулаки и замахнулся. Хоанг безмолвно дрожал, не двигаясь с места. Один удар – и секретарю конец, однако Фиск за последние годы научился сдерживать свой гнев. Иначе никто не поверит, что некогда безжалостный делец переродился. Чтобы исполнить взлелеянную мечту, нельзя показывать истинное лицо на людях, а значит, необходимо развивать внутренние силы, контролировать себя и среди своих.
Фиск разжал кулаки.
– Я разберусь, – бросил он и взмахом руки отпустил секретаря.
Интересно, Хоанг догадывается, что едва не расстался с жизнью? Раньше он и не подумал бы колебаться, однако теперь за каждым его шагом следили газетчики, и выходить из образа было нельзя. Ведь он нашел себе в мире новое место, а жестокое обращение со служащими не к лицу благородному бизнесмену.