Волки

— Не нужно, товарищ генерал. Я все понял.

— Ну, раз понял, тогда иди, выполняй здания.

Вернувшись в офис, Мартын через час пригласил к себе Павла.

— Павел, у тебя есть люди для проведения акции в Казани?

— Что, опять вопрос с Быком? Ты же сам сказал, чтобы мы на время забыли про него.

— Нет, я не про Быка, — сказал Мартын. — В Казани нужно устранить вора в законе Пашу Орского. Он в понедельник приедет из Нижнего Новгорода в Казань вместе с неким Долговым.

— Кто его еще сопровождает? — поинтересовался Павел.

— Больше ничего не знаю. Вора нужно убрать, чтобы никаких осечек не было. Ты меня понял, Павел?

— Сегодня у нас пятница, — размышлял вслух Павел. — Значит, у нас на подготовку от силы два дня. Мартын, в Казани мы можем разжиться стволами или тащить их отсюда?

— Созвонись с Корейцем, поинтересуйся у него. Короче, иди и занимайся этим делом.

Павел позвонил в Казань Корейцу и поинтересовался у него инструментом. Кореец ответил не сразу. Прикидывая различные варианты, он пообещал Павлу достать нужный ему инструмент. В воскресенье вечером группа из трех человек выехала в Казань.

Долгов вышел из вагона поезда «Нижний Новгород — Казань» первым. Осмотревшись по сторонам, он закурил и стал ждать Пашу. Тот вышел в сопровождении двух своих охранников. Паша был с большого похмелья, и поэтому его всегда розовое лицо было серым и несколько помятым. У него сильно болела голова, во рту было противно от выкуренных сигарет.

— Долгов! Почему ты так плохо встречаешь гостей на родной земле? — обиженно говорил Паша. — Где обещанная водка, машина и телки?

— Погоди, Паша, я сейчас разберусь, — пообещал Долгов.

Он вошел в здание старого вокзала и стал искать глазами знакомые лица казанских ребят. Через минуту Долгов вернулся в сопровождении двух человек. Они взяли из рук охраны вещи и молча направились на выход с перрона.

В двух «мерседесах», ожидавших их на привокзальной площади, они поехали в центр города. Выехав на Кольцо, остановились у гостиницы «Татарстан».

— Паша, веди себя в гостинице нормально. Говорят, что отдельные номера здесь прослушиваются КГБ, — предупредил Долгов.

— Заметано. А что, лучшего места в городе нет? Ты меня специально селишь под комитетчиков?

Долгов укоризненно посмотрел на него и промолчал.

— Слушай! Надеюсь, ресторан-то здесь хоть функционирует?

— Думаю, что да, — ответил Долгов.

Они вышли из машины и направились в гостиницу.

Вечером Долгов заехал к Паше в гостиницу. Паша был уже навеселе и находился в прекрасном добродушном настроении.

— Долгов, давай махнем немного водочки, — предложил он.

— Думаю, что не стоит, Паша, пить. Через час ребята соберутся на «Жилке», и им не понравится, если ты будешь замазанным. Дело, ради которого мы собираем людей, серьезное, и поэтому пить лучше не надо.

— А мне плевать на ваши татарские порядки. Теперь я буду здесь устанавливать свои законы, — парировал Паша, набрасывая на плечи черный пиджак.

Они вышли из гостиницы и сели в припаркованные недалеко от гостиницы авто.

— Долгов, у нас время еще есть? — поинтересовался Паша. — Давай заедем к моей старой знакомой. Я с ней переписывался, когда отбывал свой первый срок на вашей «двойке». Представляешь, прошло столько лет, а я ее даже ни разу и не видел. Хотелось бы посмотреть на нее. Тогда она меня здорово поддержала, таскала посылки. Смешно, не правда ли?

— А у тебя адрес ее есть?

— Как сейчас помню, по-моему, улица Максимова, а дом, с ее слов, стоит буквально напротив Дворца культуры. Квартира, если не соврать, одиннадцатая. Муравьева Люся.

— Можно заскочить. Это по дороге.

Минут через тридцать-сорок они остановились на улице Максимова, напротив Дворца культуры имени Ленина.

Долгов вышел из машины и вошел во двор одного из домов. Около подъезда сидели на лавочке старушки.

— Извините, бабули, вы случайно не знаете Муравьеву Людмилу?

— Люську, что ли? — переспросила одна из них. — Кто ее сынок, не знает в нашем доме. Вот она, кстати, идет, наверное, возвращается из магазина.

— Спасибо, — ответил он и направился к идущей ему навстречу женщине.

Судя по ее виду, ей было около тридцати пяти лет. Загоревшее лицо свидетельствовало о том, что она работала на открытом воздухе.

— Людмила, — обратился он к ней. — Можно вас на минуточку?

— Чего нужно? — бесцеремонно ответила она. — Вы, наверное, ошиблись молодой человек? Я вас не знаю.

— Людмила! Вон в той машине находится мужчина, которого вы хорошо когда-то знали. Вы даже писали ему на зону. Сейчас он в Казани и хочет с вами встретиться.

— Где он?

Из машины, не торопясь, вышел Паша и нерешительно остановился. Он явно не знал, что ему делать дальше. Внезапно из-за стоявшей в стороне машины показались два парня с автоматами наперевес. Один из них поднял автомат, и воздух разорвала короткая автоматная очередь. Паша Орский схватился за грудь и упал на дорогу. Вторая очередь прошила дверцу «Мерседеса». Второй автоматчик стал спокойно расстреливать вторую машину сопровождения.

Стоявший во дворе дома Долгов что есть силы бросился бежать, стараясь укрыться от пуль. Неожиданно дорогу Долгову преградили стоявшие во дворе гаражи. Он остановился перед ними, не зная, что ему делать дальше. Короткая автоматная очередь пригвоздила его к металлическим воротам гаража.

Муравьева бросилась к телу Паши и со слезами на глазах закрыла его своим телом. Она закричала так пронзительно, что убийцы не решились приблизиться и добить истекающего кровью человека. Побросав автоматы в багажник, они на большой скорости покинули место расправы.

Вскоре прибыли наряды милиции и кареты скорой помощи. Они констатировали смерть пятерых человек. Несмотря на два огнестрельных ранения в грудь, Паша был жив. П В карете скорой помощи его срочно отправили в тринадцатую городскую больницу, где сразу же сделали операцию. Из операционной его перевезли в отделение интенсивной терапии.

Весть о покушении на вора в законе моментально облетела весь город.

Я был в командировке в Челнах, когда в Казани произошло покушение на Пашу Орского. Приехав, я, не заезжая домой, сразу же поехал на работу. Министр проводил совещание, и поэтому я не мог найти ни Вдовина, ни Феоктистова. Сев в кресло, я включил автоответчик и стал слушать сообщения.

— Виктор Николаевич, завтра из Москвы прибывают три товарища, которым нужны две «косилки» Я не исключаю возможности, что ими готовится какой-то акт, возможно, даже убийство. Звонивший мне москвич проговорился о возможной дате этого акта. Этой датой является ближайший понедельник.

Я еще раз прокрутил эту информацию. Несмотря на звуковое искажение голоса, в звонившем человеке я узнал Корейца. Я поднял трубку и стал набирать его номер, однако телефон Корейца не отвечал.

Дождавшись окончания совещания, я направился в кабинет Вдовина.

— Здравствуйте, Анатолий Герасимович, — поздоровался я с ним. — Судя по вашей внешности, спрашивать о делах не имеет никакого смысла.

— Вы угадали, Виктор Николаевич. Весь день только и делаешь, что идешь с одного совещания на другое. Никого не волнует, что в городе произошло серьезное преступление, которое необходимо раскрывать. Для наших чиновников важнее Сабантуя ничего нет. Придется всех снимать с работы над этим преступлением и бросать на охрану общественного порядка.

— Что сделаешь, Анатолий Герасимович, это мы уже проходили и раньше. Стоит поднять голос, выразить свое неудовольствие подобным решением, и тебя сразу же запишут в число неугодных аппарату людей. Скажите, кто сейчас занимается покушением на Пашу Орского, район или город?

— Вы меня удивляете, Виктор Николаевич. Конечно, район. Если бы были какие-то зацепки по этому делу, его бы непременно забрали оперативники города.

— Вы знаете, пока я был в командировке, мне позвонил мой человек и предупредил о возможном убийстве в городе. Он не знал конкретно, кого будут убивать, но предупредил, что приезжают три москвича, которым нужны два автомата. Сообщил, что акция может быть уже в ближайший понедельник.