Страница 12 из 14
– Если бы!
«Иногда кажется, что все! Тупик, конец, безнадега! Вы растеряны, вам страшно и хочется убежать… Но проблемы придется решать, от них никуда не денешься. Давайте сделаем это вместе».
Профессор вспомнил свою безвыходную ситуацию, вспомнил, как лишился компьютера, архива, адресов и исторических заметок, вздохнул и согласился, что решать надо, и действительно, никуда не денешься. Вот с Леночкой… тут уж решать нечего. Эх, Леночка!
«Запомните… – призывал в самом конце экстрасенс и путешественник. – Нет, зарубите себе на носу: жизнь всегда продолжается!»
– Жизнь всегда продолжается! – повторил вслух Игорь Владиславович и задумался.
В легких вечерних сумерках мерцали неярко золотые корешки фолиантов в книжном шкафу да слабо шевелилась гардина на окне. С улицы долетал невнятный шум шагов, голосов и автомобильных моторов, что еще больше подчеркивало тишину, царившую в квартире профессора. Пустоту и одиночество. Но как бы там ни было, прав экстрасенс, и жизнь все-таки продолжается. Историческая наука как нельзя более наглядно это доказывает, а кроме того…
Тут мысли Игоря Владиславовича прервал пронзительный дверной звонок, напоминавший мяуканье драной уличной кошки, безмерно раздражавший профессора. Профессор вздрогнул и прислушался – может, ошиблись дверью? Но звонок повторился, и тогда Игорь Владиславович, полный сомнений и опасений, поднялся и отправился встречать гостей.
– Никуда я не пойду, – сказал Олег Монахов журналисту Алексею Добродееву двумя часами ранее, когда последний сообщил, что сегодня их ждут в гости. – У меня болит нога.
Монах лежал на диване в центре комнаты, подложив под больную ногу пару подушек, смотрел в потолок и не обнаруживал ни малейшего желания разговаривать – отвечал нехотя, сквозь зубы.
– Я пообещал, что мы придем, – твердо сказал Добродеев. – Профессор Игорь Владиславович Лещинский – достойнейший человек, ученый с мировым именем…
– Это он подает на тебя в суд? – перебил Монах. – Ты же говорил, что старый склочник.
– Я?! Никогда ничего подобного я не говорил! – возмутился Добродеев.
– Как же не говорил, когда говорил. – Монах, изображая, как ему скучно, закрыл глаза. – Я же прекрасно помню. А еще сказал: сутяга и зануда. Он что, передумал судиться? Или ты пообещал больше не писать глупостей?
– Ничего я не… Просто сказал, что сожалею о недоразумении.
– А опровержение написал?
– Ну! Когда я неправ, я неправ, ты же знаешь. Вставай!
– Не встану.
– Хочешь помереть на диване?
– Хочу.
Добродеев присел на край дивана.
– Жалеешь, что пропустил сезон? Еще не вечер, подлечишь ногу, и вперед! Считай, что тебе повезло, Христофорыч, мог вообще без ноги остаться. И с девушками познакомился…[5] Марина давно звонила?
– Утром. Хотела забежать…
– Вот видишь! А ты?
– Сказал, что занят. Мне не нужна благотворительность. Я набрал три кэгэ из-за этой чертовой ноги! И главное – все сюда! – Он похлопал себя по животу.
– Нога – это мелочь, главное…
– Моя жизнь не имеет смысла, – перебил Монах. – Отстань, Лео. Твоя нога для меня тоже мелочь.
– Моего друга, профессора Лещинского, ограбили, – внушительно сказал Добродеев. – Грабители напугали его сестру, и она умерла. Дело было ночью. Елену Владиславовну – очень милую старую даму – я прекрасно знал. А профессор был в отъезде. Умер хороший человек, случилась трагедия, а ты носишься с какой-то ногой!
– Грабители? – Монах открыл глаза. – Что украли? Деньги? Золото?
– Откуда у профессора золото? Унесли компьютер и статуэтку Будды и разбросали бумаги. Видимо, искали деньги.
– Будда ценный?
– Понятия не имею. Бронзовый, из Таиланда, триста лет. В остроконечной шапочке в бирюзовых бусинах. Я лично видел. Наверное, ценный.
– На хрен им бронзовый Будда? Точно бронзовый? Может, думали, что золотой?
– Может. Сдадут в ломбард.
– Сейчас этого добра навалом, тянут с блошиных рынков Европы и Азии, никто не возьмет.
– Значит, поняли, как лопухнулись. Может, выбросят, улика все-таки.
– Это все? А что полиция?
– Наверное, ищут. Но не убийство же, и кража пустяковая. Как ты понимаешь, очередной мелкий «висяк». Профессор очень переживает, без Елены Владиславовны он как без рук, к жизни совершенно не приспособлен, не знает даже, где покупают продукты. Старый холостяк, никого не осталось, всю жизнь одна наука, некому воды подать, если что. Смотри, Христофорыч… – Добродеев многозначительно покачал головой.
– И ты туда же? Анжелика все мозги проела, пристраивает подружек, хронических старых дев. И ты, Брут? Чего же он хочет?
– Кто?
– Профессор!
– Он очень на тебя надеется, Христофорыч…
– В каком смысле? Я же не собака-ищейка. Что ты ему наговорил?
– Наговорил… Ничего такого, ты же меня знаешь. Сказал, что ты мой друг, бывалый человек, дал адрес твоего сайта. Ты же сам писал, что готов помочь всем, попавшим в безвыходную ситуацию. Вставай! Кроме того, надо поддержать ученого морально, чисто по-человечески. Возьмем хорошего коньячку, копченого мясца, посидим… Между нами, он страшно растерян и вышиблен из седла. Мы же гуманисты, Христофорыч.
– Вышиблен из седла! – с восхищением повторил Монах. – Каков стиль! А мы, значит, попытаемся вшибить его обратно. Может, у него была коллекция картин или монет, ныне украденная?
– Ничего такого. Пара картин художников местного розлива, городские пейзажи. Грабители на них не польстились.
– Странные грабители! Лезть ночью в профессорскую квартиру, где нет ничего ценного… Это как-то непродуманно, я бы сказал. Вот когда мы с Жориком в свое время грабили один дом, мы предусмотрели все! Я влез внутрь, он ждал с машиной снаружи, причем двигатель работал. И мы знали точно, что брать, и где оно лежит[6].
– Вы грабили дом? – Добродеев вытаращил глаза. – Серьезно? Или шутка такая?
– Серьезнее не бывает. Припекло нас с Жориком, ну мы и… – Монах прищелкнул языком. – Богатые люди, добра полно всякого… Да они бы даже не заметили пропажи.
– И что? Вас не поймали?
– Обижаешь, Лео. У меня тут все схвачено! – Монах постучал себя пальцем по лбу. – Операция прошла успешно. Почти.
– Почти?
– Почти. По независящим от нас обстоятельствам, так сказать. Ладно, сейчас не об этом. Как-нибудь поделюсь. Серьезные грабители действуют днем, как правило, по наводке и сначала «пасут» квартиру. А тут как слоны в посудной лавке…
– Ты хочешь сказать… Что ты хочешь сказать? Что действовали любители?
– Я хочу сказать, что это были случайные люди, возможно, начинающие грабители. Нам почему-то кажется, что грабить нужно под покровом ночи…
– Нам?
– Нам, простым обывателям, которые не в теме. Нам, Лео, нам! Вспомни, сколько раз мы с тобой для пользы дела проникали в чужие квартиры. Мы же могли действовать днем, не вызывая подозрений, не шарахаясь от собственной тени, а мы упорно лезли ночью. Почему? Не думал?
– Как-то не очень… думал, – озадачился Добродеев.
– Подумай, Лео. Подумай и скажи. Напряги извилины. Ну?
– Черт! Действительно. Чтобы не нарваться на соседей?
– Чтобы не нарваться на соседей, – повторил Монах. – Допустим. Но не это главное, Леша. Запомни: неопытному любителю комфортнее грабить ночью, так как ему кажется, что ночью он невидимка. И это есть вопиющее заблуждение. Помнишь пресловутого человека в ливрее? Слесаря или пожарника никто не замечает, пока он орудует днем, но если он начнет шляться с «кишкой» по подъездам ночью, то это сразу бросится в глаза и вызовет нешуточные подозрения.
– Ночью все спят, некому бросаться в глаза.
– Гипотетически, Леша. Кроме того, они, грабители эти, рискуют разбудить хозяев. Как я понимаю, именно это и произошло с сестрой профессора. Она услышала шум и пошла посмотреть.
5
Подробнее читайте об этом в романах Инны Бачинской «Девушка с синей луны» и «Ошибка бога времени».
6
Подробнее читайте об этом в романах Инны Бачинской «Девушка с синей луны» и «Ошибка бога времени».