Страница 10 из 10
– Спасибо. Еще раз скажу: для меня очень значимо, что вы разговариваете со мной о столь личном. Забавно, но сейчас, пока вы говорили, мне вдруг вспомнился сон, который приснился мне несколько дней назад. Я забыла его, но теперь он очень явственно проступил в сознании. Я шла по пустынной дороге, и мне откуда-то было известно, что последний, кто проходил тут до меня, был мой пес, Балу. Потом я увидела Балу на обочине, подошла, наклонилась и заглянула ему в глаза. Помню свою мысль: «Ты и я – мы оба живые души». А потом я подумала: «Я не лучше, чем он».
– А какие чувства были у вас в этом сновидении?
– Сначала я была очень рада снова увидеть свою собаку. Понимаете, Балу умер за три недели до того, как мы полетели в Штаты. Шестнадцать лет он был моим другом, и я очень тосковала. Можно сказать, что я согласилась поехать в Штаты именно потому, что надеялась развеять печаль в поездке. У вас была собака? Если нет, то вы вряд ли поймете.
– Нет, я предпочитаю кошек, но думаю, что могу понять глубину вашей боли.
Наташа помедлила и кивнула, как будто удовлетворенная моим ответом.
– Да, боль очень глубокая. Муж говорит, что даже слишком. Он думает, Балу заменял мне ребенка. Я, кажется, не говорила вам, что у меня нет детей.
– Стало быть, в сновидении вы идете по той же дороге, что и Балу несколько недель назад, а потом смотрите ему в глаза и говорите: «Мы оба живые души, и я не лучше тебя». Как вы думаете, что пытается сказать вам это сновидение?
– Я знаю, о чем вы думаете.
– Скажите мне.
– Оно говорит, что я иду по дороге к смерти, как Балу.
– Как все живые души.
– Да, как все живые души.
– А вы, что вы об этом думаете?
– Я думаю, что весь этот разговор мне не на пользу.
– Вам некомфортно его вести.
– Еще несколько таких целительных сессий, и мне придется ехать домой на «Скорой помощи».
– Все эти симптомы, о которых вы говорили вчера: чувство отстраненности, отделенности от своей жизни – все это было нужно, чтобы избавить вас от боли, которую переживают все живые души. Давайте посмотрим, с чего мы начали. Вы вошли в мой кабинет с фотографией…
– О нет, не начинайте снова!
– Помню, вы запретили мне об этом упоминать, но я не подчинюсь, потому что это важно. Прошу вас, послушайте, что я хочу сказать. Вы все это и так уже знаете. Я не скажу вам ничего такого, что вы не знаете сами. Но всегда проще отгораживаться от того, что говорит вам кто-то извне, чем когда что-то поднимается из ваших собственных глубин. Думаю, какая-то часть в вас уже пришла к тому же выводу, который я хочу вам предложить. Все это есть в сновидении, где вы идете по той же дороге, что Балу. Я поражен, что этот сон, несущий ключ к нашей загадке, всплыл в вашей памяти ровно в тот момент, когда мы собирались заканчивать. И фотография, которую вы дали мне вначале, должна была стать для меня намеком, в каком направлении мне двигаться.
– Вы утверждаете, что я все это знала? Вы меня переоцениваете!
– Не думаю. Я просто говорю о той части вашей личности, где обитает мудрость.
Мы оба посмотрели на часы. Время сессии закончилось несколько минут назад. Поднимаясь и собирая вещи, Наташа спросила:
– Можно, я напишу вам по электронной почте или «Скайпу», если у меня возникнут вопросы?
– Разумеется. Но помните: я старею. Так что советую не откладывать это надолго.
Глава 4
Спасибо тебе, Молли
Несколько месяцев назад я был на похоронах Молли. Она много лет не только вела мою бухгалтерию, но и была для меня доброй феей широкого профиля, одновременно досаждая своей педантичностью. Наши деловые отношения начались в 1980-м. Я нанял ее извлекать корреспонденцию из почтового ящика и оплачивать мои счета, пока проводил годичный академический отпуск в Европе и Азии. Я вернулся, и вскоре Молли перестала довольствоваться своей скромной ролью и постепенно подчинила себе все мои домашние дела. Она занималась финансами, оплачивала счета, разбирала письма, ведала моими статьями, рукописями, контрактами. Она уволила моего садовника и привела свою бригаду для ухода за нашим садом, а потом свою бригаду декораторов, уборщиков, разнорабочих… Если же работа по дому была небольшой, Молли выполняла ее своими руками.
Остановить ее не было никакой возможности. Однажды, вернувшись домой, я обнаружил на подъездной дорожке несколько грузовиков и Молли. Она стояла у подножия огромного дуба и командовала рабочим, забравшимся высоко в крону, указывая ему, какие ветки нужно спилить. Зная ее натуру, я удивился, что она не залезла на дерево сама. Молли настаивала, что обсуждала со мной обрезку дуба, но я был уверен, что ничего об этом не слышал. Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, и я немедленно ее уволил. Я пытался сделать это еще как минимум три раза по другим поводам, но Молли это не волновало.
Если я ворчал по поводу размера оклада, который она хотела получать, Молли напоминала мне – вполне справедливо – о мучительных вечерах, которые мы с женой проводили над чековыми книжками, счетами и налоговыми декларациями, пока в нашей жизни не появилась она, и советовала мне принять на двух пациентов больше, чтобы хватило ей на зарплату. Молли была уверена в своей незаменимости, и должен признаться, мои споры с ней и попытки уволить никогда не были полностью всерьез, потому что я знал, что она права.
Я искренне горевал по Молли, когда она умерла от рака поджелудочной железы, и не сомневался, что не найду никого, сравнимого с ней.
В день похорон стояла прекрасная солнечная погода; погребальная церемония проходила на обширном заднем дворе дома ее сына. Среди приглашенных я с удивлением увидел несколько своих коллег по Стэнфорду. Мне и в голову не приходило, что они тоже были ее клиентами, но я вспомнил, как трепетно Молли относилась к соблюдению конфиденциальности. Когда поминальная служба подошла к концу, я сразу же собрался ехать, поскольку должен был встретить друзей в аэропорту, но у ворот меня окликнули. Я обернулся: ко мне спешил статный пожилой мужчина в элегантной широкополой панаме, его сопровождала очаровательная женщина.
Он понял, что я не узнаю его, и представился:
– Я Элвин Кросс, а это моя жена, Моника. Я ходил к вам на терапию сто лет назад.
Ненавижу эти неловкие ситуации. Память на лица никогда не была моей сильной стороной, а с годами стала еще хуже. В то же время я не хотел огорчать своего бывшего пациента, показав, что не помню его, поэтому тянул время в надежде, что информация всплывет из глубин памяти.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.