Возмездие

— Саша! Ты же на пенсии. Это что-то меняет или нет?

— Я врач, Семёныч. На фронте я лечил не только наших бойцов, но и раненых немцев. А в отношении пенсии могу сказать, что сейчас на неё не проживёшь. Вот я и подрабатываю немного в больнице. Пусть небольшие деньги, но всё-таки поддержка.

Хозяин в знак благодарности пожал ему руку.

— Я завтра вечером зайду, посмотрю больного. Пусть он поспит. Судя по его внешнему виду, он давно нормально не спал.

Он вышел из дома и шаркающей старческой походкой направился домой.

Молодой организм Лаврова успешно боролся с возникшей инфекцией. Уже через двое суток температура у него спала, и боль, так мучавшая его в последнее время, практически прошла. Вечером, после очередного осмотра врача, Павел начал собираться домой.

— Павел, это ты куда, на ночь глядя, собрался? — поинтересовался у него Гаврил Семёнович.

— Спасибо Вам за всё, Гаврил Семёнович, я поеду домой. Загостился я у Вас, пора и честь знать.

— Может, завтра утром поедешь? А то как-то нехорошо отпускать человека в ночь.

— Мне лучше ночью, чем днём, — ответил Павел. — Да и Вам меньше хлопот.

— Погоди минутку. Присядь. Хочу поговорить с тобой, Павел.

Лавров сел на диван и приготовился к предстоящему разговору.

— Скажи мне, сынок, ты ещё долго собираешься воевать? Ты и так накрошил этих бандитов достаточно. Может хватит крови?

Павел на минуту задумался. Громов был прав, ведь он уже сполна отомстил бандитам за убийство Надежды. Сейчас у него уже не было кровных врагов, если не считать ещё одного, пусть и косвенно, но причастного к убийству Надежды. Этим человеком был начальник криминальной милиции городского управления Новиков.

— Всё правильно, Гаврил Семёнович, накрошил я их достаточно. Можно было бы и закончить на этом, но остался ещё один человек, это большой милицейский начальник, который помогал этим бандитам. Вот он мне и нужен. После того, как я покончу с ним, я перестану убивать, и буду считать, что все причастные к убийству Вашей дочери получили сполна.

— Может не стоит этого делать. Ведь убийство работника милиции может быть расценено как террористический акт. Надежде бы это не понравилось.

— Мне сейчас уже всё равно, какой краской будет окрашено это убийство. А в отношении Вашей дочери могу сказать лишь одно, я её до сих пор люблю. Я ещё тогда, когда лежал в больнице и не мог попасть на её похороны, дал себе слово, что отомщу за неё. Я человек слова, раз пообещал, то должен сделать.

Громов покачал головой и посмотрел на Павла. Лавров так и не понял этого жеста. Громов то ли осуждал его решение, то ли соглашался с ним.

— Ты знаешь, Павел, мы сегодня с женой были на кладбище. Спасибо тебе за памятник. Он нам очень понравился. Мы там с женой немного поплакали, жалели, что у нас с ней так и нет внуков. Ты, наверное, знаешь, что мы оба с Анастасией из детского дома, у нас с ней практически нет родственников. Мы были так рады за Надежду, когда она дождалась тебя с войны. Это действительно больше походило на сказку, чем на реальность. Мы так ждали, что вы поженитесь, и у вас появятся дети. Но видно не суждено, Бог так и не дал нам внуков.

— Гаврил Семёнович, Вы не против, если я ещё немного поживу в Вашем доме?

— Что ты. Живи, сколько хочешь. Мы с этим домом не можем совладать, а не то, чтобы что-то вкладывать ещё в один дом.

— Спасибо. Вы знаете, я отремонтировал мотоцикл, который нашёл в Вашем сарае. Сейчас езжу на нём.

— Я уже видел его. Молодец. Это не мой мотоцикл, соседский. На нём сосед наш Андрюшка разбился. Вот его родители и отдали этот мотоцикл мне.

— Понятно. Тогда я поеду. Мне ещё нужно заехать в одно место.

— Езжай. Постарайся остаться живым, Павел. Ты нам не чужой, и мы всегда будем рады твоему приходу.

Павел надел куртку и вышел во двор. Оглянувшись, он увидел чету Громовых, которые стояли на крыльце и махали ему рукой. Сев в трамвай девятого маршрута, он поехал на железнодорожный вокзал.

Новиков вернулся с очередного заслушивания по нераскрытым убийствам, которое проходило в прокуратуре республики и устало сел в своё большое и удобное кресло. Ему пришлось докладывать о работе участковых инспекторов милиции, хотя эта работа не относилась непосредственно к его прямым должностным обязанностям, заместитель министра почему-то поднял его, а не другого заместителя начальника УВД, отвечающего за работу этой службы. Ему было крайне неприятно выслушивать нарекания в свой адрес со стороны прокурора республики и заместителя министра.

— Ваши подчинённые плохо работают, — сделал вывод прокурор республики. — Я не верю, что этого человека невозможно найти. Не на Марсе же он живёт?

— Я тоже так считаю, — поддержал его заместитель министра. — С того момента, как МВД забрало это дело к себе в производство, активность городского управления, как мы видим, упала.

Новиков попытался оправдаться, начал говорить, что участковые инспектора милиции не подчиняются ему, что ими руководит другой заместитель начальника городского управления, однако его никто не стал слушать.

— Владимир Иванович, я бы на Вашем месте правильно воспринял эту критику в свой адрес. Я бы не стал перекладывать ответственность с себя на кого-то другого. Вы в конечном итоге отвечаете за раскрытие этих преступлений, и не так важно, какими средствами Вы их раскроете, с помощью сотрудников уголовного розыска или участковых инспекторов.

Новиков не стал спорить с заместителем министра, так как тот был абсолютно прав, а во-вторых, это было бы крайне необдуманным шагом с его стороны. Он молча сел на своё место, и предпочёл больше не вступать ни в какие споры с руководством министерства.

Вслед за ним на трибуну поднялся следователь прокуратуры. Он долго и монотонно отчитывался перед собравшимися сотрудниками о проведённой следствием работе, о результатах проведённых экспертиз. В заключение своего отчёта он подвёл не совсем утешительный для многих итог.

— В настоящее время следствие не может утверждать, что все вышеперечисленные убийства совершены одним и тем же человеком. Для подобного утверждения необходимо заключение экспертизы, которой, к сожалению, у нас нет. Пока мы придерживаемся версии уголовного розыска, что все эти преступления совершил один человек по фамилии Лавров. Нам ничего не остаётся, как надеяться на его скорое задержание. Именно только его задержание решит эту проблему.

Заместитель министра удивлённо посмотрел на прокурора республики. Тот поднялся с места и громогласно заявил, что в случае задержания Лаврова, вопрос о его причастности к этим убийствам снимется автоматически.

— У нас достаточно в штате опытных и высококвалифицированных следователей, способных уличить любого преступника в совершённом им преступлении. Дело за вами, товарищи сыщики, — сказал прокурор и сел на место.

Новиков сидел в кресле и размышлял над словами, сказанными ему заместителем министра после этого заслушивания.

— Владимир Иванович, министр крайне недоволен твоей работой лично. Не буду скрывать, что твой непосредственный начальник считает, что ты развалил работу возглавляемого тобой аппарата. Все хотят крови Лаврова, или твоей. Я хорошо понимаю, что у тебя очень много работы, однако ни министр, ни я не хотим быть «козлами отпущения» по этим преступлениям. Я хотел бы тебе напомнить, что у тебя осталась всего одна неделя до установленного мной срока.

— Я всё помню, товарищ заместитель министра. Пока меня память не подводит, — коротко ответил Новиков. — Поэтому и принимаю все меры по розыску этого человека. Вы знаете, товарищ полковник, я многого ждал от этого заслушивания. Рассчитывал, что Лаврова объявят во всесоюзный розыск, однако надежды мои не оправдались. У прокуратуры, как Вы сами слышали, нет оснований предполагать, что эти преступления совершены одним лицом.

Он сделал паузу и посмотрел на заместителя министра.