Страница 61 из 66
Я молча положил трубку и моментально вспомнил последний Новый год, который я справлял в колонии строгого режима. Последний год, перед тем как перейти на работу в Управление уголовного розыска, я работал в системе исправительно-трудовых учреждений. Так вот, руководство управления УИТУ и направило почему-то меня в колонию накануне Нового года. Это было вызвано тем, что якобы в одном из отрядов колонии назревал бунт, и осужденные хотели его поднять как раз в новогоднюю ночь.
Я приехал в колонию около часа дня. Представившись начальнику учреждения, я вместе с заместителем начальника по режиму направился на территорию колонии, где стали методически обходить все отряды, переходя из одного здания в другое.
— Вот видите сами, Виктор Николаевич, в отрядах всё спокойно, так что Ваши информаторы просто напускают туман.
— Вы так говорите, товарищ подполковник, как будто я, по доброй воле, от нечего делать, прикатил к Вам в учреждение, чтобы перед Новым годом, прогуляться с Вами по колонии.
— Не буду оспаривать решение Вашего руководства, но пока как Вы сами видите, всё спокойно.
Мы вышли с ним с территории учреждения, и он повёл меня в помещение, в котором проходят длительные свиданья осуждённых со своими родственниками.
— Извините, ничего другого предложить не могу. Можете занять вот эту комнату и пока отдыхать. Часов в восемь вечера, проведём тщательный досмотр общежитий. Я думаю, что осуждённые наверняка где-то поставили брагу и вечером начнут гнать из неё самогон.
— Хорошо, я пока буду здесь, ближе к восьми, подтянусь к Вам.
Всё стало происходить в районе семи часов вечера. В зону, через многометровый забор и «путанку» полетели резиновые грелки с водкой и спиртом. Внутренний наряд, состоящий в основном из прапорщиков, бегал вдоль забора, стараясь перехватить эти предметы раньше, чем к ним смогут добежать осуждённые. В отдельных местах между нарядами и осуждёнными стали возникать локальные драки.
Когда в зону вошли мы для проведения обысков в отрядах, четверть осуждённых была уже пьяна. То тут, то там вспыхивали драки между заключёнными. Уже через полчаса были полностью забиты заключёнными карцер, ПКТ (помещение камерного типа), штрафной изолятор.
Какой-то солдат, стоявший на вышке, поднял к себе женщину, жену осуждённого, которая стала переговариваться с мужем, а затем с вышки полетели грелки со спиртным. Я впервые оказался в подобном положении и не знал, что предпринимать. Меня выручил ДПНК (дежурный помощник начальника колонии) подполковник Захаров, который лучше меня ориентировался в этой ситуации.
В течение часа нам удалось сначала локализовать отдельные участки, где происходили наиболее ожесточённые драки заключённых, а затем водворить всех зачинщиков в карцер.
Было около двенадцати часов ночи, когда нам позвонили и сообщили, что в пятом отряде началась буза. Вооружившись резиновыми дубинками, мы все бросились туда. Не знаю, как получилось, но я первым вошел в помещение, в котором располагался пятый отряд. На моих глазах один из заключённых вскрыл себе брюшную полость. Как сейчас помню, как из неё выпал громадный кроваво-синий сгусток, в котором я разглядел практически весь кишечник. Кровь залила пол, возбуждённые криками раненного человека и кровью заключённые, в количестве около тридцати человек набросились на нас, пытаясь вырвать из наших рук резиновые палки. Драка моментально прекратилась, стоило лишь нам скрутить авторитета отряда. Остальные заключённые, утирая кровь, быстро рассосались по помещению.
Я потом долго вспоминал эту непростую для меня ситуацию и силился понять, почему руководство управления направило именно меня в эту новогоднюю ночь в колонию, где ожидались массовые беспорядки. Ведь я на тот момент, не имел никакого практического опыта работы в данном направлении, а тем более опыта руководства по пресечению и подавлению массовых беспорядков в колониях. Уже потом, как-то при разговоре с заместителем начальника управления по исправительно-трудовым учреждениям, я задал ему этот волнующий меня вопрос.
Он улыбнулся мне и ответил:
— Виктор, сам прикинь. Если бы администрации колонии не удалось пресечь эти массовые хулиганские проявления, и они переросли в бунт, кто бы за это ответил? Я тебе отвечу прямо, это представитель центрального аппарата. А кто был представителем, а представителем был ты. Зачем начальнику оперативного отдела нашего управления головные боли, тем более в ночь на Новый год. Вот и отправили тебя туда.
— Спасибо за откровенность. Значит, я тогда служил своеобразным громоотводом и в случае чего, вы бы меня все дружно пустили бы под сплав.
— Ну а ты как бы поступил на месте начальника управления? Что ему самому нужно было там бегать по зоне разгонять пьяных заключённых? А для чего вы у нас, молодые. Вот вы и побегайте, пока молоды. А наберётесь опыта, будут за вас уже бегать другие.
Я встал из-за стола и подошёл к окну.
— Что ж, жизнь действительно подобна спирали, я опять один, не имея большого опыта работы и мне снова, как и в прошлый раз рассчитывать не на кого, нужно всё делать самому.
Увидев в окно проходящего мимо начальника уголовного розыска, я окликнул его и попросил зайти ко мне в кабинет.
Начальник уголовного розыска, молодой человек в возрасте двадцати семи лет, приятной наружности вошёл в мой кабинет. Он остановился около двери и с настороженностью посмотрел в мою сторону. Глядя на него, я понял, что ему уже рассказали о том, что я был крайне возмущён, что в день моего приезда в Агрыз, он почему-то уехал в Ижевск. Ни в день приезда, ни в последующие дни, он не попытался даже встретиться со мной и обговорить служебные вопросы.
— Скажите, Айрат, чем занимаются Ваши сотрудники? Судя по сводке происшествий, преступлений у Вас в районе совершается не так уж много. Где Ваши люди?
Он замялся, не зная, что мне ответить. Я почувствовал, что если я не задам ему свой очередной вопрос, то пауза может затянуться ещё на неопределенное время.
— Айрат, кто из Ваших сотрудников занимается розыском Габитовой Гульнары? Может Вы уже решили, что её искать не нужно? Вы что молчите, Вам понятны мои вопросы?
— Виктор Николаевич, насколько я знаю, Вы специально приехали из Казани, и целенаправленно занимаетесь этим вопросом. Я думал, что Вы совсем не нуждаетесь в наших услугах. Мне об этом и начальник милиции говорил.
— Слушай, Айрат, так дело не пойдёт. Преступление Ваше и Вы должны заниматься этим делом. Я ведь прибыл только помогать Вам, а не работать за Вас. Ты даже не можешь мне сказать, чем занимаются твои сотрудники, а я ещё должен за них тянуть лямку. Вот что, в шесть часов ты соберёшь весь личный состав, и мы заслушаем его, кто и чем занимался и занимается всё это время.
— Извините, Виктор Николаевич, но у меня есть свои непосредственные руководители и Ваше указание, не продублировано ими, я выполнять не буду.
— Напрасно, Айрат, ты встаёшь в позу, — произнёс я вслед выходящему из кабинета начальнику уголовного розыска.
Я снял трубку и набрал номер начальника отдела милиции. Поздоровавшись с ним, я задал ему прямой вопрос:
— Товарищ подполковник, скажите, пожалуйста, почему с задержанным Рахимовым никто из Ваших сотрудников не занимается? Преступление Ваше, а занимаюсь раскрытием этого убийства почему-то только я один? Сейчас у меня был Ваш начальник розыска и повёл себя со мной как-то непонятно. Отказался отвечать мне, чем заняты его сотрудники. Я попросил его собрать личный состав, он почему-то отказался это делать, ссылаясь на Вас. Скажите, может мне все вопросы стоит решать через начальника управления? Если Вас устраивает подобное положение, то я готов это делать?
На том конце провода повисла тишина. По всей вероятности начальник милиции прикидывал, что мне ответить на мои вопросы. Наконец, он тяжело вздохнул и начал говорить:
— Виктор Николаевич, Вы же великолепно знаете уровень подготовки наших сотрудников. Если бы мы могли раскручивать подобные преступления, то я не думаю, что наш секретарь райкома партии обратился бы в МВД за помощью. Во-вторых, что Вы хотите с этого Айрата? Он всего как год работает в розыске. Перешёл к нам из Ижевска, где работал начальником смены в системе вневедомственной охраны. Он всего лишь четыре месяца в должности начальника.