Без вести пропавшие

Вдалеке показались первые городские дома, окутанные серой дымкой смога. Через десять минут мы миновали здание вокзала и устремились на улицу Железнодорожников, 16, где жил Улумбеков.

Я резко открыл дверь и вошёл в небольшую комнату, занимаемую Улумбековым.

— Кто, — что есть мочи, я закричал на Улумбекова, — быстро фамилия, имя, отчество?

Юсуп, прижался спиной к стене, растерянно разглядывая меня. Он был в шоке и никак не мог понять, кто я и что мне от него нужно. Глаза его часто моргали, рот пересох от страха.

— Что? Не ясно? Может ты и по-русски не понимаешь? — продолжал я наезжать на него. — Ты, сволочь, ещё не забыл, как пахнет в камере параша? Я сам прослежу, чтобы тебя сделали там девочкой за убийство ребёнка.

Для подтверждения своих намерений, я схватил со стола кастрюлю с супом и запустил её в него. Ему удалось увернуться от кастрюли и та, с шумом ударила в стенку, окатив его горячим супом. Он завизжал от страха, не понимая, кто перед ним стоит.

— Что, сука, не понял? Я тебе сейчас всё объясню, — прохрипел ему я в ухо.

— Что за дела, какая девочка, — закричал он в ответ, — я вообще не при делах!

— Как не при делах? Почему ты так решил, — снова закричал я на него, — я тебя пристегну к этому делу, чтобы твоему дружку Рахимову было не так скучно на киче.

Почувствовав, что я сбавил напор, он снова стал уверять меня, что никакого отношения к убийству девочки не имеет.

— Ты что, братан, у тебя, что крышу снесло? Рахимов живёт в деревне, а я здесь. Ты сам подумай, об этом. Ну был он за неделю до этого у меня, просил, чтобы я подтвердил его алиби. Мне что сложно что ли подтвердить всё это на словах. О том, что он собрался там кончить какую-то девчонку, я узнал лишь от работников милиции, которые меня спрашивали о нём.

— Вот что, Улумбеков, сейчас поедешь со мной в отдел милиции и всё там напишешь собственной рукой. Ты меня понял, если начнёшь крутить, я тебя просто урою. Я не местный, я с «Чёрного озера» и мы, таких как ты уродов, там пачками ломаем.

— Ну, так бы и сказал, а то я не понял сразу, кто ты. Думал больной какой-то. Мало ли что, плеснёт горячим супом в физиономию и нет красоты.

— Давай, красавчик, шевели батонами. Больно много говоришь, — произнёс я, подталкивая его к выходу из квартиры.

Он схватил с вешалки поношенный пиджак и вышел из квартиры.

— Слушай, начальник, он её, правда, того? — произнёс он. — Вот, гад, фашист.

— Правда, — ответил я, — если хочешь, могу устроить встречу.

— Спасибо, как-нибудь обойдусь. Ещё не очень соскучился.

Он закрыл свою квартиру и вышел на улицу.

Я привёз Улумбекова в отдел милиции, где завёл его в один из пустующих кабинетов.

— Юсуп, ты человек тёртый и всё великолепно понимаешь. Сейчас ты должен выбрать с кем ты, с Рахимовым или сам по себе. Сейчас тебя допросит следователь и ты должен всё рассказать ему, особенно, как тебя просил создать алиби Рахимов. Там ты должен говорить, всё чтобы тебя не пристегнули к этому убийству. Наверное, ты меня понял, о чём я тебе говорю. Сейчас я с тобой общаюсь без протокола, ничего не пишу. Разговор между нами, то есть один на один. Скажи, когда ты узнал, что Рахимов хочет убить дочь своей сожительницы?

Я посмотрел на него и сразу же пресёк его попытку уйти от ответа.

— Ты давай не крути, говори как есть. Ты знаешь, я не люблю слишком хитрых людей.

— Всё нормально, начальник. Мне хитрить сейчас резона нет. Об этом он впервые обмолвился с полгода назад. Мы как-то с ним бухали, он мне и говорит:

— Ты знаешь Юсуп, как мне надоела эта девчонка! Почему я её должен кормить и одевать? Кто я ей, отец? Я предлагал сожительнице оформить девочку в интернат, но она почему-то отказалась от этой затеи.

— Султан, ты что задумал? Не бери грех на душу, — попросил я его, но он всё равно настаивал на этом убийстве.

— Ты только подумай, Роза больше не хочет рожать. Она не хочет иметь от меня ребёнка, потому что не знает, что делать с этим ребёнком. Если её не будет, она родит мне сына. Я хочу, чтобы у меня был наследник.

Я тогда засмеялся.

— Слушай, Султан, о каком наследстве ты ведёшь речь? У тебя даже собственного угла нет, живёшь у бабы.

— Я тебе никогда не рассказывал, но я очень богатый человек. У меня много денег, только не здесь, а там в Узбекистане. Ты помнишь, семь лет назад был дерзкий налёт на завод по переработке хлопка? Так вот, всех участников тогда поймали, кого застрелили при задержании, кого приговорили к расстрелу. Из всех нападавших, только я один и остался. Я не прошёл по этому делу, так как ещё в изоляторе раскрутился на тяжкие телесные повреждения, и уехал этапом из Ташкента. Я всё думал, когда мне предъявят обвинение по этому разбою, но так и не дождался. Теперь я один остался, и все деньги принадлежат мне.

За неделю до того как пропала девочка он приехал ко мне. Выпили мы с ним, он мне и говорит:

— Юсуп, кажется, я решился. Если к тебе приедут менты и будут спрашивать обо мне, ты так и скажи, что действительно был утра, ближе к обеду ушёл. Куда и зачем ушёл, мол, не знаю.

Ко мне действительно приезжал мой сосед. Он работает здесь в отделе и интересовался у меня, приезжал ли ко мне Рахимов. Я ему и сказал, что приезжал, ближе к обеду ушёл. Он ничего больше не стал у меня спрашивать и ушёл. Больше ко мне никто не приходил.

— Хорошо, Улумбеков. Я всё это проверю, — произнёс я и направился на выход из кабинета, так как в кабинет вошёл следователь.

Шагая по коридору, я заглянул в кабинет начальника отдела милиции, но в кабинете никого не оказалось.

Выйдя на улицу, я сел в автомашину и поехал ночевать в гостиницу.

Утром мы с Иваном поехали обратно в деревню. Я хотел задержать Рахимова и, используя при работе с ним показания, которые мне дал Улумбеков, попробовать его развалить, то есть расколоть на совершённое им убийство. Однако в этот раз фортуна отвернулась от меня. Со слов Габитовой Розы, Рахимов ещё вчера вечером уехал с соседом в Казань и обещал вернуться лишь через два дня, то есть на следующий день. Несмотря на то, что я испытывал большое, а вернее сказать огромное желание поговорить с Габитовой в отношении её дочери, я переборол его.

— Роза, с какой целью он поехал в Казань? — поинтересовался я у неё.

— Он хотел узнать расписание рейсов на Ташкент и по возможности купить билет на самолёт.

— А что он Вас с собой брать не собирался? — спросил я её.

— У него в Ташкенте есть семья, жена и двое детей, зачем я там ему, — произнесла она.

— Роза, вещи его на месте, он их не собирал ещё? — снова задал я ей вопрос.

— Нет, вещи он уже собрал вчера, но уехал без вещей налегке.

Я вышел из дома Габитовых и подошёл к автомашине.

— Иван, поехали срочно в клуб. Мне необходимо связаться с МВД.

Я чуть ли не бегом бросился к телефону. Набрав нужный номер, я стал ждать ответа. Трубку снял Мартынов.

— Антон, — закричал я в телефонную трубку, — срочно свяжись с отделом милиции в аэропорту. Нужно срочно задержать Рахимова. Данные на него у тебя есть. Он вчера вечером выехал из Агрыза с намереньем купить билет до Ташкента. Я не исключаю, что он вообще решил срулить к себе на юга. Проверь, был ли сегодня самолёт на Ташкент, если нет, пусть выставят в отношении его маячок. Это первое. Второе, проверь предварительную кассу, приобретал ли этот человек билет. Если да, то на какой день, и на какой рейс. Звони мне в Агрыз, я там буду через два часа.

— Всё понял, Виктор, можешь не переживать, я всё сделаю. Езжай в Агрыз, я буду звонить туда в дежурную часть.

— Спасибо за помощь, — поблагодарил я его и положил трубку.

Закрыв клуб на ключ, я побежал к машине.

— Иван, помчались в Агрыз.

— Виктор Николаевич, мы только что оттуда, — произнёс он, — что так и будем гонять, туда — сюда.

— Если будет нужно, так и будем гонять. Ты что? Чем-то недоволен? — спросил я его.