Страница 10 из 17
– Нет, серьёзно, – девушка крепче сжала его ладонь. – Это что-то значит, Тайлер.
– То, что я параноик? – невесело усмехнулся юноша.
– Ну перестань, ты же сам всегда говоришь, что любая вещь в этом мире имеет какой-то смысл. Когда это началось?
Андерсон поколебался с ответом. Он предполагал, какой вывод сделает Джулия.
– В ту ночь, когда на меня напал зверь. – тихо произнёс он, надеясь, что подруга не придаст значения этим словам.
Однако Джулия порой была девушкой непредсказуемой.
– Ты понимаешь, что это значит?! – счастливо воскликнула она, отпустив ладонь парня и подорвавшись с места. Тайлер сделал вид, что не понимает. – Сначала на тебя нападает необычный зверь – у тебя тогда даже укус остался, – а потом ты лучше слышишь и видишь, твой цвет глаз меняется и в полнолуние тебе хочется убивать. Ты оборотень, Тайлер!
Парень тоже подскочил с места, но скорее от возмущения, а не от удивления. Ему всё ещё хотелось надеяться, что все его волнения не имеют рационального звена.
Наверное, проще быть ненормальным, чем оборотнем.
– Джулия, ты себя вообще слышишь? Какой оборотень? – недовольно говорил Тайлер. – Какой из меня оборотень? Мы живём не в сказке!
– Минуту назад твои глаза были намного светлее, – словно не слыша его возмущений, констатировала Джулия.
– Это практически невозможно.
– В том-то и дело, что практически, – по-доброму усмехнулась девушка и положила ладонь парню на плечо.
Абсурд. Полный абсурд, считал Тайлер. Нет, они с Джулией, конечно, насмотрелись одно время фильмов про вампиров, оборотней и других сверхъестественных существ, и какой-то частичкой своей души парень даже верил в них, но он никогда и предположить не мог, что сам входит в их число.
Ответа у него не нашлось, поэтому Джулия заботливо произнесла:
– Я тебе докажу.
Глава 9
Ещё через несколько дней, в течение которых Марвин так и не дал о себе знать, ребята вконец убедились, что успокаивать Джулию бесполезно. С каждым часом, с каждой минутой девушка волновалась всё больше, и ничего, даже приятные беседы с друзьями, не могли отвлечь её от гнетущих мыслей.
Джулия, конечно, по природе была ярым оптимистом. Однако сейчас она то и дело рисовала в голове ужасные сценарии, в которых Марвин либо уже лежал в морге, либо бродил по улочкам Лондона с амнезией. Сомнений у неё не оставалось: там, в Англии, с кузеном что-то случилось, ибо в противном случае он бы уже давно позвонил с подробным рассказом о достопримечательностях Соединённого Королевства.
Миллс решила – нечего больше ждать, пора действовать. Ей надо было узнать хоть что-то, разведать любую незначительную информацию, которая могла бы помочь разобраться в тайной, как оказалось, жизни Марвина Воули.
Вероятность была ничтожно мала, но Джулия всё равно надеялась, что перед тем, как уехать, её кузен поговорил с родителями. Ни он, ни она хороших отношений с мистером и миссис Воули не поддерживали, так что выуживать информацию из них девушка сама не рисковала. И она, если честно, не считала подлым подослать кого-то к ним с совсем неподозрительной беседой.
А кто из их новоиспечённой компании самый хитрый, авантюрный и способный обмануть любого детектива? Кто соврёт и не покраснеет? Кто сыграет любую роль с связи со своими коварными целями? Грейс Рендалл, кто же ещё.
Однако кто, напротив, честный, благородный и умный? Кто расположит к себе человека одной милой улыбкой? Кто способен разговорить родителей Марвина и узнать их потайные секреты в считанные секунды? Никто не справится с этим лучше, чем Джеймс Андерсон.
– Как думаешь, почему Джулия выбрала именно нас? – с любопытством в голосе спросила Грейс, когда они искали на нужной улице один из множества особняков, двухэтажный из белого кирпича – словно семья Воули славилась оригинальностью! Впрочем, это мисс Рендалл запомнила только данную часть рассказала Джулии: Джеймс знал адрес.
– Ты начинающая актриса, умеющая врать, а я будущий режиссёр, способный уберечь тебя от переигрывания и распространённых ошибок. – ответил парень с самоуверенностью, предполагающей, что его разъяснения очевидны.
В последнее время эти двое стали неплохой командой. Грейс рассказала новому другу о своём детстве: о том, что воспитывалась она у дальних родственников в жёстких правилах и рамках; о бурной молодости, когда работала официанткой в кафе и флиртовала с каждым встречным парнем; о том, как решила наконец найти биологических родителей, чтобы высказать им всё, что накопилось в душе за многие годы.
Джеймс в ответ поведал ей о том, как всё своё детство терпел побои от пьяного отца, его унижения и приказы поступать в военный колледж. Ничего не скажешь – и он, и Грейс, оба выросли быстро. Но несмотря на это, Андерсон хорошо учился, подрабатывал на автомойке и не терял надежды, что в один прекрасный день станет режиссёром, а не военным. Что было, когда его отец услышал это заветное: «Я не буду учиться в военном колледже!» Мечты молодости Андерсона-старшего рухнули, но для Джеймса всё только начиналось.
Теперь они оба знали истории друг друга, из-за чего девушка сделала вывод, что старший брат её друга действительно неплох, а парень решил, что Рендалл только притворяется стервой.
– Я даже знаю, как ты это сделаешь, ну, то есть, убережёшь меня от ошибок, – заявила Грейс, пристально глядя на нового друга.
– Как же? – усмехнувшись, поинтересовался Джеймс. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что сейчас девушка выдаст совершенно нелепую идею.
– В общем, когда почувствуешь, что я переигрываю, говори, как бы невзначай, ключевое слово. Например, яблоко.
Андерсон не знал, от чего ему хотелось смеяться больше: от того, насколько не подходило это слово, или от того факта, что девушка раз в жизни признаёт своё несовершенство. Впрочем, растягивать споры ещё на полчаса желания не было, поэтому парень ограничился улыбкой.
– Может, выберем более подходящее слово? – предложил он.
– Мне нравится «яблоко». Хочу посмотреть, как ты будешь выкручиваться, – Грейс не Грейс, если не придумает какую-нибудь уловку.
Однако она ещё не знала, что Джеймс не Тайлер, который поворчит и подчинится. Этим парнем нельзя было командовать. Он командовал сам.
– При одном условии, – Андерсон остановился и выразительно посмотрел на девушку. У него, оказывается, тоже были скрытые планы.
– Будешь ставить мне условия? – едва не рассмеялась Грейс. – Я думала, ты играешь по правилам, Джеймс.
– Я играю по правилам, но интерпретирую их в свою сторону, – как ни в чём не бывало ответил парень и вернулся к теме. – К превеликому моему сожалению, я не могу открыто снимать родителей Марвина на камеру. Поэтому… – он снял со спины рюкзак, открыл его, и, когда достал небольшую чёрную кепку, Грейс поняла, в чём дело.
– Значит, в кепку встроена скрытая камера. И ты хочешь, чтобы я, выглядя полной дурой, её надела. – девушка не злилась, она скорее была развеселена условием Андерсона. – Чёрт, чего ты только не сделаешь ради съёмки! – восхитилась она и взяла из его рук кепку. «Так уж и быть, – подумала Рендалл. – Это должно получиться весело».
Когда она нацепила этот головой убор, который ей действительно не шёл, Джеймс сказал весьма саркастично:
– Отлично выглядишь, Грейс! – да уж, комплименты это точно не его.
– Заткнись.
Вскоре нужный адрес был найден.
Дом семьи Воули не выделялся на фоне других домов этой улицы – простой, заурядный, но довольно милый и уютный. Он состоял из двух этажей, сделанных из белого кирпича, черепичной крыши и зелёного сада. Территорию ограждал невысокий, такой же белый, как дом, забор, а калитку могли открыть любые посетители, что и сделали, собственно, наши герои.
В любых других обстоятельствах Грейс надеялась бы, что мистера и миссис Воули нет дома. Она не доверяла людям, которых плохо знает, в том числе и той эмоциональной девушке Джулии, и тем более, не любила помогать им. Но на своё же удивление, Рендалл видела в этой ситуации лишь один минус – дурацкая кепка, которую она надела по прихоти Джеймса.