Страница 7 из 16
– Да ты детей терпеть не можешь, какое тебе продолжение…
– Чужих, не своего! Так что, Крис, завязывай с противозачаточными, да и с водочкой тоже. Я дам ему фамилию, а ты его воспитаешь. Хотя… – задумчиво протянул собеседник, будто делая паузу в попытке обдумать мысль, – …зря я поднял эту тему. Из тебя мать никудышная получится. Да и вообще без меня, годам к тридцати, ты сопьешься или станешь по рукам ходить, как дешевая потаскуха. Это сейчас ты молода, красива, относительно независима, во всяком случае, от мира; можешь позволить себе некоторые прихоти и проказы, и за деньги и по настроению; знаешь, что за мной ты как за каменной стеной, что разведу любые проблемы. Но молодость, как известно, состояние временное, в особенности у женщин, и глупо завышать себе цену, в ожидании подходящего покупателя, пришедшего не за тобой. Надо ценить, что имеешь, а ты не ценишь. И кроме косого взгляда, да пустой спальни ничего не даешь взамен. Ты гадкая, скрытная дрянь, согласись, и даже бес получит вывих мозга в попытке разобраться, что происходит у тебя в башке.
Выпученными из орбит глазами девушка уставилась на собеседника багровея от негодования, теряясь и не находя, чем парировать выданный бред.
– Даже не пытайся! – предупредил Герман, словно читая ее мысли, и для весомости собственных слов ударил по столу ладонью. – Вот и сейчас ты заранее все спланировала, и это не последняя рюмка, которую ты выпьешь, чтобы к моему возвращению превратиться в хлам. Ты думаешь, я побрезгую? Как бы ни так!
– Что ты городишь?.. – наконец выпалила Кристина, съеживаясь и пряча взгляд. – Надоела – прогони, а меня виноватой не делай.
– Прогони? – с удивлением повторил Герман. – Прогоню, а куда ты уйдешь? Куда тебе уходить? Что ты можешь вообще? Минеты делать по подъездам или травку в клубах продавать? Ах да! Ты же у нас без пяти минут бакалавр!
Бокал вина занюхал лавром —
Я стал, ребятки, бакалавром!
Честно признаюсь, Крис, я с ужасом жду окончания твоей учебы, и в то же время не сомневаюсь, что никуда ты не денешься ни от меня, ни от Степаныча. За деньги работать надо, ежедневно, от звонка до звонка, а такую ленивую как ты лишь тюрьма, наверное, перевоспитает. Но там тоже работают, кстати, чтобы с ума не сойти, а еще там вышибают спесь и меняют нрав. И сексом тоже занимаются кстати! С коблами, после пары фингалов. Впрочем, стать ковырялкой не твое, ты мужская подстилка.
– Мразь… – злобно прошипела девушка, а молодой человек посмотрел на часы.
– О-о-о, – протянул он, вставая и направляясь в прихожую, – заболтался с тобой…
Опустив вниз голову, Кристина таращилась в пол. Губы ее надулись, щеки сделались пунцовыми, а пальцы, как на экзамене, снова сплелись вовнутрь, отвлекая искусственной болью от нахлынувшего волнения. Она слушала шорохи, производимые Германом – он обулся, облачился в кожаный пиджак, но вдруг торопливо вернулся и навис над девушкой.
– Три года мы живем вместе, – произнес молодой человек мягким голосом. – Три года ты была лишь моим дополнением, и тебя все устраивало, а сейчас, непонятно зачем, вдруг вздумала кобениться? Крис, – тихо позвал он, – у тебя кто-то есть?
Девушка медленно покрутила головой.
– В чем тогда дело?
– Ты стал другим, – с горечью выдавила Кристина.
– Я все такой же, детка, каким и был, просто ты за это время только-только начала меня узнавать, – убедил Герман, довольный эффектом проведенной беседы. – Все бабы, до смешного, такие доверчивые дуры… и лишь мужские плевки могут смыть пелену с их наивных глаз. Я, за свои двадцать семь лет, так пока и не понял, почему бы вам не умываться заранее? Впрочем, Крис, тебя к ним отнести сложно, тебе никто ничего никогда не подсказывал, до всего сама доходишь. Пусть ты делаешь ошибки, но это твои ошибки и тебе некого в них винить. – Взяв девушку за подбородок, молодой человек приподнял ей голову. – Сирота ты моя приморская, русалочка, выброшенная волной. Танцуешь, корчишься, терпишь, но уплыть не решаешься, жалея, что хвост обменяла на ноги. Выпей еще, только не увлекайся, и руки на себя не наложи с пьяну-то! С трупом заниматься любовью у меня сегодня точно не будет желания.
Я фанат, конечно, темных сил,
Но я, скорее гот6, чем некрофил.
Посмотрев еще секунд пять в водянистые женские глаза, хозяин круто развернулся и вышел, услышав звон разлетевшейся о стену бутылки, а кухонный пол, год снимаемой им квартиры, был тут же окроплен слезами.
Глава 4
В десять часов вечера, встретив мать и отужинав в ее компании, Никита все-таки решился визитировать в клуб. Неброско одевшись в бежевые слаксы7, темно-серую футболку и джинсовый пиджак, он взял деньги, сунул в боковой карман сотовый телефон и, захватив ключи, вышел из своей комнаты. Мать, занимавшая гостиную, смотрела телевизор, вытянув ноги на разложенном диване. Это была миловидная невысокая женщина сорока шести лет, с весьма подтянутой фигурой. Ее довольно интересное лицо, почти не тронутое морщинами, излучало здоровье и волю назло усталости от прошедшего дня. Объемная, короткая прическа, смелый, проницательный взгляд, упрямый подбородок и строгие губы, всегда визуально увеличенные помадой на людях – женщина очень за собой следила, с уверенностью, что еще не конец, но давно ничего не ждала, стараясь отгонять лирические мотивы, какие, в общем-то, не часто ее затрагивали. Спиною она сначала прислонялась к подушке, но увидев прошмыгнувшего в проходе сына, чуть наклонилась вперед.
– Ты уходишь, так поздно?
– Да, у меня свидание.
– Не успел сдать экзамены, как тут же девушку завел? А что же твоя бывшая… не помирились?
Сунув ноги в кроссовки и наскоро завязав шнуровку, Никита заглянул в гостиную.
– Я не видел ее уже полгода и желанием не горю! – резко ответил он. – Хватит уже вспоминать!
– А она мне нравилась…
– Мам!
– Да не реагируй ты так, сколько их у тебя еще будет…
Молчаливо оценив это позитивное высказывание, Никита скрылся и вышел в подъезд, вновь забывая зонт.
Небо не изменилось, встречая тучей и покрапывающим дождем. Решив не возвращаться, даже не смотря на ожидавшую десяти минутную прогулку, Никита понадеялся проскочить сухим.
Повернув с Пушкинской улицы по направлению к Светланской, молодой человек шел под гигантскими сводами Золотого моста, защитившего, как казалось, от капель и, радуясь предпринятому виражу, понял, что был обманут. Вновь начинавшийся дождь, лишь слегка окропив асфальт, дома и транспорт, так же неожиданно стих. Огромная, но случайная туча, отказавшись от бомбардировки, не спеша потянулась в город, в поисках более подходящих целей. Маршрут менять было поздно и Никите ничего не оставалось, как выйти на главную городскую улицу, заложить петлю, подняться вверх по улице Лазо, и далее, к намеченной цели, двигаться вдоль сквера.
Плавно соединившись с улицей Суханова, молодой человек оказался почти напротив нужного здания и черная арка над входом, с горящей надписью "BSB CLUB", сразу привлекла внимание. Ряд припаркованных автомобилей, желтая надпись "open", доносившаяся музыка и кучка дымивших мажоров, почему-то всегда находившихся снаружи – все давало понять, что заведение функционирует. Ему не хватало лишь Никиты, с которым их разделяло четырехполосное шоссе без светофора и зебры. Однако выход был удачно предоставлен строительно-дорожным управлением, чьи на редкость ответственные работники прорыли здесь подземный переход.
А вот и вход. Еще одна удача – вход бесплатный! Осталось только быстренько прошмыгнуть к бару на освободившейся табурет, да с кружечкой темного пивка затаиться до появления Кристины.
6
Готы – субкультура, зародившаяся в конце 1970-х гг. в Великобритании на базе панк-движения.
7
Слаксы (от англ. slacks), брюки свободного покроя из плотной хлопчатобумажной ткани.