Страница 16 из 17
Я сразу поняла, где нахожусь. Впрочем, это было очевидно.
– Императорский дворец, – вздохнула я обречённо. – Странно, что я ещё не в тюрьме.
Мужчина встал рядом со мной возле перил, и я услышала, как он усмехнулся.
– А с чего вдруг вы должны быть в тюрьме, Шайна? Вы ничего не украли и никого не убили.
– Незаконное проникновение. Оно же имело место быть.
– Поначалу – возможно, – я почувствовала, что Норд смотрит на меня, и тоже развернулась к нему лицом. – А теперь вы – моя гостья. Так что никакого незаконного проникновения.
Странный он. Вот зачем ему это?
Я не привыкла доверять людям, поэтому сразу насторожилась.
– А мы вообще где? В смысле, дворец же большой…
– Это место называется Библиотечной башней, или большой императорской библиотекой. Мы с вами находимся на самом верху.
На самом верху… Я чуть скосила глаза вниз – там, далеко-далеко, виднелись огни ночной столицы. Хорошо, что я не боюсь высоты… Но всё равно немного жутковато. И балкончик кажется совсем хлипким.
– Отсюда невозможно упасть, не бойтесь, Шайна.
Норд словно прочитал мои мысли.
– А вы… – я старалась тщательнее подбирать слова, – … вы хранитель этого места? Хранитель библиотеки?
Мне показалось, или это его немного развеселило?
– Можно и так сказать, – кивнул мужчина. – Я действительно знаю о библиотеке больше остальных. Но пойдёмте, я провожу вас обратно в академию. Ведь завтра первый день учёбы, верно? А вы не спите. Нехорошо.
Я не успела и слова сказать – Норд подхватил меня под локоть и вывел с балкончика. Несколько торопливых шагов вглубь библиотеки – я в это время с любопытством оглядывалась по сторонам, пытаясь рассмотреть хоть что-то, ведь когда мне в следующий раз придётся здесь побывать, неизвестно – а потом мужчина подвёл меня к портальному зеркалу и остановился рядом с ним.
Это зеркало было копией того, из зала Памяти. Большое, с мутным стеклом и серебряной рамой, изображающей переплетённые ветки и листья.
– Вы сможете уйти отсюда тем же путем, что и пришли, – сказал Норд, внимательно глядя на меня. – Если, конечно, я не ошибаюсь… А я редко ошибаюсь. Но прежде, чем вы уйдёте, я хочу задать вам один вопрос.
Я сразу напряглась. И ничуть не удивилась, ощутив, как заклинание абсолютной правды вновь схватывает моё горло невидимым обручем.
– Что вас связывает с Триш Лаирой?
Жаль, что солгать невозможно.
– Ничего… кроме снов.
– Снов? – он схватил меня за плечи и развернул лицом к себе. – Что это значит? Объяснитесь, Шайна!
Его руки на моих плечах казались раскалёнными углями. Что же он такой горячий? Я вот наоборот – холодная, как ледышка.
А выражение лица у Норда в этот момент было странное. Словно он что-то искал в моём лице – лихорадочно, зло, жадно…
Но я его почему-то не боялась.
– Она мне снится, – как только я это сказала, ощущение железного обруча на шее будто растворилось. – Снится уже десять лет. Иногда каждую неделю, иногда реже. Один и тот же сон… Только последние два сна были иными.
– Расскажите. – Не просьба – приказ.
Я рассказала. Вкратце, конечно. Обо всех трёх снах про Триш, умолчав лишь об одном – о своём желании узнать про неё правду.
Я понимала, что мужчина, скорее всего, знает о ней то, что необходимо знать мне, но спрашивать не хотела. Почему?
Когда я была маленькой, мама сказала мне, что у меня, кроме магии Крови, есть ещё один особый дар. Она называла меня интуитом. Вот и сейчас мой дар подсказывал – не надо ничего спрашивать у Норда.
Когда я замолчала, он на мгновение прикрыл глаза, словно пытаясь справиться со своими чувствами. А потом сказал:
– Теперь я всё понял. Спасибо, Шайна… идите к себе.
И отпустил мои плечи.
– Скажите, а… – я закусила губу, чувствуя некоторую неловкость, – если я ещё раз сюда приду… Попаду в тюрьму или…
– Или, – он улыбнулся. Только улыбка не была тёплой – скорее, грустной. – Приходите, Шайна. Только лучше всё же… не днём.
– Хорошо, – я кивнула и, поколебавшись, добавила: – До свидания.
А потом шагнула в зеркало.
***
Профессор Эмирин Аррано
Была уже поздняя ночь, когда в дверь вдруг постучали. Она сразу узнала этот стук – резкий, быстрый и громкий, последние десять лет Эмирин слышала его всё чаще. Иногда ей хотелось не открывать дверь, сделать вид, что не слышала, но она не могла.
Не смогла и в этот раз. Встала из-за стола, чуть не опрокинув чернильницу, подошла к двери и распахнула её, в последний момент успев поймать буквально свалившегося на неё эльфа.
– Прости, – шепнул он еле слышно, полузадушенно, втягивая носом воздух где-то возле её уха. – Перестарался.
– Я же говорила, – сказала Эмирин, втаскивая его в комнату. – Я ведь говорила, что не сработает, Дрейк.
– Я должен был попытаться… Должен…
Она почти внесла эльфа в свою спальню, осторожно уложила на кровать и начала раздевать, краем глаза подмечая и бледность его кожи, и выступившую на лбу испарину, и лихорадочно блестящие глаза.
– Сейчас будет легче. Сейчас-сейчас…
Наконец последняя вещь была стянута. Эмирин отстранилась на секунду, глубоко вздохнула, словно перед прыжком в ледяную воду, и сбросила на пол своё белое платье, оставшись обнажённой. А потом легла на Дрейка, даже не поморщившись, когда он изо всех сил сжал её талию и уткнулся носом в ложбинку между грудей.
– Прости, прости меня, – жаркий, больной шепот. Сколько раз она слышала его за эти десять лет? Наверное, больше тысячи… – Прости меня, Эмил…
– Ну что ты, Дар. Всё хорошо.
Дрейк знал, что она врёт. И Эмирин тоже догадывалась, что он об этом знает. Но в этой ситуации она не могла поступить иначе.
И она позволяла ему целовать свои губы, сжимать грудь, ласкать спину, живот и бёдра… Она позволяла ему всё. А он брал всё, что она ему позволяла, потому что тоже не мог иначе. Ведомый проклятьем, Дрейк знал – единственное, что он может сделать, чтобы облегчить боль Эмирин – это просить прощения.
И он просил. Целовал – и просил прощения, ласкал – и просил прощения. Двигался в ней – лихорадочно, резко, агрессивно – и просил прощения.
А потом приходило наслаждение. Наслаждение только для него одного. И Дрейк сжимал в объятиях женщину, которая спасала его от смерти уже целых десять лет, чувствуя себя самым большим мерзавцем на свете.
– Я каждый раз надеюсь, что до этого не дойдёт, – прошептал он, заглядывая в её глаза, когда пелена перед его собственными глазами спала. – Я клянусь тебе, что сопротивляюсь до последнего…
– Не нужно, Дар, – Эмирин улыбнулась. – Ты ведь знаешь, чем сильнее сопротивляешься, тем больше шансов у проклятья победить твой разум окончательно и бесповоротно.
– Тебе… не больно?
Она вздохнула. Каждый раз Дрейк задавал этот вопрос, и каждый раз она лгала.
– Нет, не больно.
Обычно после этого он молча ложился на постель, обнимал её и засыпал. Но почему-то не сегодня…
– Ты ведь врёшь, Эмил. Я же знаю.
– Мои чувства не имеют никакого значения. Ты должен понимать, это единственный шанс…
– Порой я думаю, что не нужно было использовать этот шанс. Лучше бы я умер.
– Не говори глупостей, – в голосе Эмирин послышалось раздражение. – Давай спать. Завтра рано вставать.
Несколько секунд он ещё вглядывался в её лицо, а потом лёг рядом, провёл кончиками пальцев по щеке женщины, и закрыл глаза.
И почти тут же уснул.
Эмирин тоже хотела бы уснуть, но не получалось. Каждый раз после близости с Дрейком она не могла спать. Уговаривала себя, что это как лечение, медицинская процедура, а она лекарь. Но не помогало.
Иногда она просто старалась не думать. Отключить голову – и спать. Она же маг Разума, кхаррт её разбери! Но и так не срабатывало.
Оставалось только лежать, думать и… вспоминать.
Вспоминать, как десять лет назад Дрейк ввалился в её дом в Арронтаре – дрожащий, с испариной на лбу, и легче ему становилось только в её присутствии. Тогда они ничего не поняли… Проверяли эльфа на самые разные болезни, пока не обнаружили на нём метку проклятья.