Страница 2 из 15
– Согласно традиции, суд дает последнее слово осужденному преступнику. Воспользуйтесь им, чтобы покаяться за свои злодеяния.
– Ну что же, я воспользуюсь, – неожиданно спокойно ответил Алессандро. – Во-первых, я родился наследником рода Корто, баронетом. Стал бароном по праву наследия и крови. И никакой вшивый суд это не изменит. Как и для моего потомка, Кассиуса Корто. Запомните эти слова. Во-вторых, я хотел бы сказать вот еще что: в роду Корто всегда были провидцы. Но наибольшую силу мы получаем перед гибелью. Так что я могу сказать тебе, сын, – будь мужественным. Покажи ум и силу настоящего Корто! А вам, сидящим за судейским столом, я могу сказать иное. Вы все умрете. Гораздо быстрей, чем вам кажется. Моя смерть – это ключ к вашей гибели, и вы собственными руками выбрали судьбу, глупцы…
Глава 1
Скрип и тряска укачивали и навевали сон. Несколько крытых шкурами повозок медленно тащились по бескрайнему полю. Чахлые, потемневшие от пыли растения. Жаркое светило, иссушающее все живое вокруг. Из животных – лишь ящерицы и мыши. Да и те показывались лишь тогда, когда спасались из-под узких колес телег.
– Не повезло вам, ребята. Ой как не повезло! – просвещал своих попутчиков возница одной из телег. Коренастый и широкий, загоревший дочерна мужик со смешно оттопыренными ушами. – Я ажно второй десяток лет вожу в крепость бедолаг, таких же, как и вы. Обратно еще никого не привез, хоть и срок службы тута десять лет. Стало быть, никто не дожил. Выживают только коменданты крепости, да и то через раз. Потому что служат всего один год. А вы все, почитай, уже мертвяки. Только еще живые.
– А сбежать? – подал голос один из пассажиров. Единственный, у кого были длинные волосы, стянутые засаленной шелковой лентой.
– Слушай, малец. Вот как тебя зовут?
– Кассиус, – мрачновато отозвался длинноволосый.
– Так вот, Кассиус, даже если бы ты жертвовал год, каждый день, по золотому в храм Спес, богини надежды, все равно ничего вышло бы. Та цацка в ухе, которая у всех вас болтается, – магическая. И я слышал, что может голову снести, если вы не туда пойдете. Да и бежать-то тут некуда. Сам видишь – вокруг, считай, пустота. Пить нечего, пожрать ты тоже не найдешь. А ближайшее жилье – в неделе пути. По такой жаре, да без припасов – верная смерть. Слыхал я, что у Вилли Одноглазого с телеги сбежал один в прошлом году, ночью, на стоянке.
– И что? – заинтересованно подался вперед Кассиус. Остальные пассажиры продолжали молчать, но слушали внимательно.
– Да ничего. У нас-то припасы в чем? Вон две бочки. В одной – вода, во второй – пожрать. Если еду еще с собой утащить можно, сколько сможешь, то питье уже не в чем. А без воды тут проживешь недолго – пару дней, не больше. Токмо он и столько прожить не смог. У Одноглазого труба есть, увеличительная. Он с утра огляделся – и в ней увидал падальщиков крылатых. Труп они клевали, человеческий. Стало быть, сработала серьга.
И без того невеселые лица попутчиков посмурнели еще сильнее. Дальнейший путь в тот день продолжился в молчании. Хотя и раньше веселых разговоров в повозке не было слышно. Люди знали, что их ждет впереди. Ничего хорошего.
Вечером, в темноте, под непрерывный треск сверчков, темная и высокая фигура с длинными волосами тихо выбралась из палатки и проскользнула в окружающую мглу. Через несколько минут за ней последовала другая, коренастая и широкая. Буквально шагов через двадцать, там, где не видно было костра, второй настиг первого. Первый сидел неподвижно, скрестив ноги и ссутулившись, разглядывал землю под ногами. Впрочем, что там можно разглядеть во тьме? Ничего. Второй покачал головой и устроился рядом, неловко подогнув ноги под себя.
– Я уж думал, паря, что ты сбежать решил. Думал, сглупить решил.
– Сглупить? – невесело хмыкнул юноша, выпрямляясь. – А как бы ты поступил на моем месте? Моего отца убили по навету врагов. Мать и младшую сестру наверняка выгнали на улицу, я даже не знаю, что с ними. Титул вычеркнули из списка аристократов империи, владения отобрали. Теперь по документам я простолюдин. Да я вырос на рассказах о героических деяниях предков! Со мной этикетом, каллиграфией, фехтованием и магией занимались с пяти лет! Кодекс аристократа, кодекс рода – это заветы, по которым я живу. А наш «милостивый», – тут от юноши просто осязаемо потянуло ненавистью, – император, тварь такая, отобрал все, что завещали предки. Отцу отрубили голову. Меня отправляют на верную смерть. А враг, который все это организовал, радуется жизни, заседая в Императорском суде. А как бы ты повел себя на моем месте?!
Мужчина рядом даже отодвинулся, поворачивая безоружные руки ладонями к собеседнику:
– Эй, спокойно, я-то тут ни при чем. Не на того злишься.
Бывший опытный воин, ныне исполняющий роль возницы осужденных, неспроста попытался успокоить собеседника. То, что рассказал о себе юноша, заставило максимально мягко общаться с ним. Аристократы, посвящающие себя воинской службе, действительно тренировались с детства. По достижению совершеннолетия многие могли пройти по умениям в элитные воинские подразделения империи. А маги – это вообще отдельный разговор! Все чародеи начинают с усиления себя и ускорения собственной реакции. Это значит, что сидящий рядом стройный юноша вполне может перебить всех. И поехать дальше один. Куда посчитает нужным.
– Да я и не на тебя злюсь. Не дурак же я, в самом деле, кидаться на первого попавшегося человека, как бешеная собака. На ситуацию злюсь, на врагов. Потому что изменить ничего не могу. И просто не знаю, что делать…
– Я бы подождал. Жисть, она штука непредсказуемая. А вдруг, со временем, что-то изменится? Всяко бывает…
– Ежели нет сил плыть против течения, позволь ему нести себя. Течение изменчиво и завтра само вынесет туда, куда стремился ты вчера. Зуан-Хинь, «Трактат о жизни», – тихо прошептал себе под нос Кассиус.
– Успокаиваешь? – уже по-доброму усмехнулся парень. – Чтобы чокнутый маг не перебил всех вокруг? Да ладно, не переживай, все обычные люди так думают. Не зверь я, чтобы на других кидаться без причины. Тем более что вы тут ни при чем. Иди, отдыхай. Я-то завтра по пути отосплюсь, а тебе повозкой рулить весь день. Не переживай, сбегать не буду.
Возница с кряхтением поднялся, шумно вздохнул, махнул рукой.
– Эх, и рад бы тебе что-то подсказать, но… Парень умный, вижу, сам разберешься.
Проводив взглядом собеседника, юноша поднял глаза на звезды.
– И что мне делать? Как поступить? Молчите? Или, может, тоже не знаете? И я не знаю…
Больше Кассиус с возницей не разговаривал в пути. Разве что по нескольку слов: «подойди», «вот твоя порция», «пора спать». Это не было пренебрежением или негативной реакцией. Все, что хотели, они сказали друг другу еще в первый вечер. Остальные попутчики тоже были неразговорчивы. Ведь их путь лежал в Белую Крепость. Страшные легенды про это место знала вся империя. Там нездешние чудовища алчут человеческой крови. Они безобразны, сильны и беспощадны. Им нет числа, их сотни видов. Нападают тоже всегда по-разному. То маленькой группой в пару десятков, то огромной армадой, сжирающей и сокрушающей все на своем пути. Четырежды за последние две тысячи лет чудовища уничтожали не только гарнизон Белой Крепости, но и запирающую степь Яшмовую Крепость. После падения Яшмовой они разбредались по территории империи, сея смерть и разрушения. Собственно, история империи как раз и начинается после первого такого набега, уничтожившего предыдущую страну.
Белая Крепость – это ловушка, наживка, перемалывающая небольшие армии чудовищ и успевающая просигналить о большой армаде. Ничего другого от нее не требуется. Гарнизон тут – ровно тысяча. Девятьсот девяносто шесть осужденных солдат, три мага и комендант. Люди, на возвращение которых не надеется никто – ведь шансов слишком мало.
…Они все смертники – эта мысль давила, лишая желаний и надежд, отнимала силы. Деваться некуда. Вот почему люди ели, пили, спали и молчали.