Экспроприатор

— В карцер? За что? — сипло переспросила я.

— На зоне мне иногда бывало скучно и я себя веселил. — Снова быстрая усмешка и ответ на входящее сообщение. — Ну и компания у меня там не плохая сложилась, вместе мы веселились, но базарить со мной как с чертом чревато, что бы я ни сделал. Я за это спрошу в любом состоянии. Но их было больше, поэтому мне въебенили карцер. Мрази. Вообще хотели на два-три месяца продлить. Наивные мрази. Оттуда привычка, короче.

— Ты сейчас опять троллишь? — чувствуя как похолодели пальцы, неуверенно спросила я.

Он почти заметно поморщился и промолчал, а я похолодела, потому что поняла, что нет и он серьезно.

— Наконец-то. — Поджал губы и поднялся, не глядя на меня направился к выходу и бросил через плечо. — Пошли.

Я молчала всю дорогу, он тоже не разговаривал. Он был напряжен, это чувствовалось. Движения не резкие, но уже не привычно плавные. Что-то происходит. Ему постоянно звонили, он отвечал односложно и часто курил.

Подъехали к дому, обычная пятиэтажная хрущевка. Третий этаж, квартира, объединённая с соседней, хороший евроремонт, увеличенные площади комнат.

На входе заминка вышла, подсказавшая мне, что не все так просто дальше будет.

Пока разувалась, заметила широкую тумбочку в паре метров от входной двери. На ней лежала маленькая пластиковая коробка с равномерно мигающей зеленой лампочкой, а рядом… больше десятка телефонов.

— Мобилу оставь, на всякий пожарный. — Не оборачиваясь на меня, Влад выложил свой телефон рядом с коробкой, потом достал еще один из кармана брюк и тоже положил. — Так-то чистая, но подстраховаться не мешает.

Чувствуя, как ошиблось сердце, я положила свой смартфон на его, на мгновение сняв блокировку экрана, чтобы увидеть что «сеть не обнаружена». Сердце ошиблось повторно и я на неверных ногах пошла за Владом по коридору.

В зале было десять человек. Шестеро за огромным столом под окном, все в ноутбуках, серьезны и сосредоточены. Еще четверо мужчин средних лет и явно южной крови сидели за красивым деревянным столом на угловом диване играя в покер.

Влад меня не представил, просто поздоровался с теми, что были на диване и посмотрел на тех, что сидели за столом у окна. Среди них была одна девушка, светловолосая, примерно моих лет, она подняла на Казакова взгляд и кивнула.

Влад на долю мгновения прикусил губу и сел рядом с высоким бородатым мужиком средних лет, напряженно на него посмотревшим.

— Нормально, Коба, не очкуй. Пока нормально. Если что, мы бы уже знали. — Ровно произнес Казаков, дергая меня за локоть, заставляя упасть рядом. — В покер могешь?

Я посмотрела на него как на полоумного. Он фыркнул и отвернулся.

Коба протяжно выдохнул и сказал своим начать партию заново.

Они играли, курили, молча пили. На стол выкладывались купюры. Обстановка давила нереально. Никто не переговаривался, все молчали. Это било по нервам, заставляя их натягиваться все сильнее.

Я рассматривала тех, что тыкались в ноутбуки и понимала, что для меня все это пахнет пиздецом.

Влад зевнул, встал и пошел открывать окно, на ходу сняв полупальто бросив его в кресло у электрического камина. Расстегивая манжеты приталенной белой рубашки, закатал рукава и усаживаясь обратно, бросил на меня взгляд, усмехнулся.

— Не трясись, Межекова, тут твое любимое происходит. Мы имеем мозги за деньги. — Сказал он, снова падая рядом со мной.

Негромкий смех за столами, плеск алкоголя в бокалы стук фишек по дубовой поверхности. Влад, не поворачиваясь протянул руку назад и вцепившись в мой локоть, притянул к себе, опираясь на мое плечо спиной.

— Поясница болит, старенький уже. Подопри. Ровно сесть не могу, а то Коба подглядывать мне в карты будет.

— Зачем обижаешь, брат! — деланно возмутился грузин. — Я честно играю!

— Ага-ага, потому мы здесь и сидим все. Сходка честных до пиздеца. — Саркастично хохотнул Казаков, поведя плечами, типа почесываясь об меня.

Атмосфера не стала менее давящей, но мне стало спокойнее. Вот сидит рядом отбитый урка, явно занимающийся чем-то незаконным (кто бы сомневался), оперся спиной о мое плечо, режется с грузинами в покер, а мне, сука, спокойнее стало. Охеренно просто.

Не знаю, сколько времени прошло, я спросила у Влада, где туалет, он кивнул в сторону коридора сказав, «там где-то, я не помню».

Когда вернулась, они уже не играли. Казаков сидел в кресле у выключенного камина, пил виски и смотрел в одну точку, грузины очень тихо о чем-то переговаривались на своем языке.

— Межекова, есть хочешь? — не переводя на меня взгляда, негромко спросил Влад, когда я остановилась на пороге в нерешительности. — Там холодильник забит. Сделай мне пару бутербродов.

Вот что это, блять? Вот как? Ну как можно таким быть? Пугать просто до дрожи и одновременно злить до ужаса.

Но это не та обстановка, чтобы выдрючиваться, совсем не та. Он уже все мне показал в ресторане, здесь просто молча отрубит голову. И, скорее всего, будет прав.

Поэтому я пошла на поиск кухни, нашла быстро. Стильно очень, недешево. Огромный холодильник был забит сверху донизу. На большом кухонном столе упаковки с алкоголем. У меня в горле пересохло. Неверными пальцами настрогала ему бутерброды и пошла назад.

Он взял тарелку и кивнул на подлокотник, куда я присела. Ел молча. Ну, как ел. Пару раз откусил и отставил на стеклянный журнальный столик перед собой, пригубив бокал. Тишина давила, ее слабо нарушал шелест клавиш. Казаков не отрывая взгляда от камина все так же сидел на кресле, сигарета в правой руке сотлела до половины, а он так ни разу и не затянулся.

Чувствуя ускоренное сердцебиение, я сцепила холодные пальцы на коленях, тихо и глубоко дышала, пытаясь унять тошнотворное напряжение внутри.

— Владислав Игоревич, — позвала девушка и все на нее посмотрели, она глядя только на Влада, негромко и серьезно сказала, — все на счетах. Ждем только «Рио».

— Продолжать ждать. — Тихий ровный приказ, так и глядя в камин.

У меня в горле пересохло совсем и сердце пробивало грудную клетку. Обернулась на грузин. Они напряженно смотрели на Влада.

Казаков потянулся к журнальному столику, ткнул сигарету в пепельницу и подкурил новую на этот раз глубоко затягиваясь. Откинулся на спинку и повернул ко мне лицо. Глаза в глаза. Его лицо абсолютно непроницаемо, взгляд вроде бы спокоен, но на дне карих глаз сквозит напряжение.

Безотчетно. Безотчетно совершенно коснулась пальцами его кисти лежащей на бедре. Он прикрыл глаза и отвернул лицо.

Пальцы переплел на секунду. На одну лишь. У меня электрический разряд по коже, он затянулся.

— «Рио» сбросили. — Сосредоточенный голос девушки.

— Разбивайте. — Его без эмоций.

Поднялся и пошел к столу, где сидели напряженные донельзя грузины.

Взял бутылку и пригубил прямо из горла. Со стуком поставил на столешницу и смотрел прямо на прозрачное стекло, не отпуская горлышко пальцами. Минуты тянулись. Нервы. В теле. До предела.

Девушка снова подала голос в котором чувствовался тихий оттенок торжества:

— Сделано.

Секунда и облегченный выдох прокатился по комнате. Я смотрела на Влада, глядящего на бутылку. Уголок губ едва заметно приподнялся. На мгновение.

Он повернул голову к девушке:

— Зачищай хвосты.

— Уже. — Улыбаясь, отозвалась она, быстро щелкая по клавишам и подавая малопонятный знак сидящему напротив нее брюнету, не отрывающему взгляда от монитора, но быстро покивавшему.

— Казаков, дорогой… — потрясенно выдохнул Коба, глядя на него ошарашенными глазами. — Брат… Влад… — он покачал головой и прикрыв глаза громко рассмеялся. Встал с дивана и крепко его обнял, а потом взял широкими ладонями за голову, глядя на него в восхищении.

— Ты еще меня облобызай. — Рассмеялся негромко, мягко отстраняя радостного грузина. — Этап завершающий: Коба, ксивы где?

Коба повернулся к другому грузину, сидящему с краю дивана и что-то ему сказал на родном языке, тот быстро поднялся и вышел.