Страница 2 из 3
И только туча дождевая
Летит на нас атакой конной,
И низко ласточки летают
Над местностью пустой и сонной.
Августовская гроза в полдень
Шел август. Где-то в середине
дня потемнело все вокруг.
Предтечей грозового ливня
чугунный с неба ухнул звук,
и прокатился гулким эхом
по низким, темным небесам,
как будто демон злобным смехом
смеялся прямо нам в глаза.
Вдруг стало тихо, точно звукам
не доставалось места тут,
и ливень лишь лощеным стуком
забарабанил о листву…
Из серебристых, плотных ягод,
созревших где-то в небесах,
на разогретых плитах сада
полтины плющила гроза.
Лето проходит
Проснувшись к полудню, напившись чаю,
Сижу в плетеном кресле, наблюдаю
За труженицей вечною – пчелою,
За мотыльков воздушною игрою
(они вокруг цветов вовсю резвятся
и отдыхать на лепестки садятся);
Гляжу, как шмель свой хоботочек тонкий
В цветок вонзил и пьет, как из соломки,
Как муха гладит лапами головку
И, проявив отменную сноровку,
От рук моих проворно ускользает…
Нить паутинки медью отливает,
Подрагивая в ветерке, по плитке
Три муравья наперерез улитке
Медлительной спешат куда-то срочно:
Добычу отыскать или своим помочь…
Взлетела, наконец, зануда-муха
И зазвенела сплетню мне на ухо.
О, лета лень! Ты так неистребима,
Но осени присутствует незримо
Дыханье, и вечерняя прохлада
Нам как бы говорит: «Пожалуй, надо
Достать уже одежды потеплее,
Раз вечера прохладные не греют»;
И осень разноцветная все ближе
К нам подбирается, как бисер нижет
Дни, удаляя дальше лета край.
Мы свидимся не раз еще! Прощай!
* *
*
О, песня чистая Серебряной трубы,
Как сладки звуки каждой ноты,
А всякие слова тяжелы и грубы,
И вымолвлять их нет охоты.
Куда приятнее здесь просто помолчать,
И размышлять под звук прибоя;
Нам грозной Вечности не вынести печаль,
И сложно совладать с судьбою.
А ранней осени так нежен каждый день,
Прозрачный воздух солнце греет,
И море теплое шумит у самых стен
Жилья; инжир медовый спеет…
Еще купальщики плескаются в волнах,
Под мягким солнцем обсыхая,
И теплым вечером бутылкою вина
Обед гурманы запивают.
И ночь бесшумная слетает с близких гор,
И небо мечет звездопады,
И мыслям диким открывается простор,
И кажется, что счастье – рядом.
* * *
В прозрачном воздухе и горные пейзажи,
И села сонные в плену янтарном спят,
Но море Черное шумит ворчливым стражем,
И солнцем отраженным режет взгляд.
Вершины горные окутаны величьем.
В туманной дымке растворился горизонт,
И жмутся к берегу поближе стайки птичьи,
Как греки первые, входя в Эвксинский Понт.
День нежен в сентябре, как мякоть винограда,
Не нужны никому подгнившие слова;
Простая тишина дается нам наградой,
А речь упругая теряет все права.
Крым осенью
Ну вот, пришла пора дочитыванья книг,
И мыслей, длинных, как стопа слепца-Гомера,
И двигает язык железом слов-вериг
Охотней менее, чем ссыльный на галеры.
А в небесах, смотри, какая синева!
Как ровно стелется лазурная дорога…
Взгляни, там горизонта тонкая канва
Жемчужной дымкою украшена немного,
И есть какая-то пронзительность во всем,
Как будто в извлечении долгой-долгой ноты;
И птица в вышине едва махнет крылом;
И волны катятся на берег с неохотой;
И время тянется весь длинный-длинный день,
Как на веретено наматывали пряжу,
Покуда длинная, заостренная тень
От кипариса, стрелкой на восток не ляжет.
Но есть фальшивинка в звучаньи слова Крым;
Куда приятнее певучее: Таврида.
Так дышится легко осенним днем сырым,
И жизнь туманная клубком тяжелым свита.
Смотрю на дождь из окна
Смотрю на то, как под окном
Блестит трава, кусты и листья
Трепещущей березы; быстро
Спешит – под зонтом – пешеход.
А в свете фонаря, наискось,
Осенний, долгий дождик льет.
Когда б не этот свет дремотный,
Да капель клекот жестяной
(О подоконник за окном),