Отморозки, часть 1

– Ну, почти,– кивнул неуверенно Пашка.

– Тогда так давай. Поработай недельки две с одним клиентом и потом решишь, годится тебе такая работа или нет. От папахена моего можешь на это время не увольняться. Возьми отпуск у него за свой счет на это время. Если не понравится у нас, вернешься к нему. Понравится, остаешься. Годится так?

– Давай, попробую,– согласился Пашка. Конь явно шел ему навстречу, как приятелю и подвохов никаких пока он в его словах и поступках не видел.

– Завтра и начинай. Утром подгребешь, с бригадой познакомишься и вперед. Пока как стажер будешь. У них свой бугор. Он тебя в курс в основном и введет.

Две недели стажерские для Кикса пролетели так бысто, что он и опомниться не успел, как по окончанию их уже подписал постоянный контракт в кабинете у Толяна. Помещение у него было посолиднее, чем у Коня и обставлено с претензией на элегантность, так что впечатление на Пашку сумело произвести благоприятное. Да и сам "крысеныш" в этом интерьере и рубашке белой с галстуком, выглядел как-то убедительно и можно сказать солидно.

– Как тебе наш бизнес?– спросил он Пашку, сунув ему свою влажную, вялую ладонь, которую тот пожал с внутренним отвращением, подумав,– "Помыть срочно и с мылом".

– Вполне. Только я не понял, за что эти придурки деньги такие платят. Этот-то, которого мы выпасали, мог и сам к бомжам сунуться и бесплатно хоть год у них жить. Еще и морду ему там пару раз начистили. А он по штукарю, я слышал, в сутки отстегнул.

– Платит, потому что мы его ангелы-хранители. Гарантия, что мордобой белыми тапками не закончится. И не по штукарю, а по два. У богатых свои причуды, Кикс. Им поплакать в кайф. Ты рожу вспомни этого клиента в начале отпуска и в конце.

– Да, уж,– улыбнулся понимающе Пашка.– Сонная была, когда в первый день я его увидел. А когда прощался, то дергался и по сторонам озирался.

– Во-о-от. За это и заплатил. За адреналин. Только ты-то в самом простом экстриме участие принял, а у нас есть и покруче сценарии. За них клиент и по пять косарей зеленых слюнявит в кассу.

– Ну да!– не поверил Пашка.– Это куда же вы их суете?

– Поработаешь, сам увидишь. Мы не повторяемся. Творческий подход к каждому клиенту практикуем. Учитываем его психологический этот…– Толян поскреб лоб.-… Чего мы там учитываем, Михаил Савельевич?

– Психотип учитываем, Анатолий Дмитриевич,– подсказал Конь, присутствующий в кабинете.

– Ага… этот психотип. Ну, темперамент там и прочие параметры гороскопные. У нас для этого свой психический мазила привлечен. Проходят клиенты предварительное собеседование у него перед отпуском. А он рекомендацию потом нам пишет. Что этому кренделю можно, а чего нет. Ну и учитываем пожелания заказчиков, в рамках Закона, заметь. У нас и адвокатишка локтями елозит с самого первого дня. Шустрый такой. УК.РФ. наизусть цитирует. Сам проверил. Наум Рафаэльевич. Тебе с ним общаться частенько придется. Слушай, что будет базарить и ни шага в сторону.

– Солидно подошли,– вынужден был согласиться Пашка.

– А ты думал. И заметь, всего два месяца работаем. А что через пару лет будет? Да мы тут миллионами будем жонглировать, чтоб мне тюремной баландой захлебнуться. Подписывай и гордись, что вливаешься в нашу корпорацию. Подфартило тебе, Кикс. Джекпот этот… Бинго выдернул у судьбы косорылой,– Толян сунул под нос сидящему Пашке пару листов печатного текста.– Распишись там, где галками помечено и ты в шоколаде.

Пашка принялся читать контракт под ироническими взглядами двух пар глаз и, не выявив подвохов в условиях, подписал.

– С бригадой будешь работать с той же, только бугра мы на другую тему перекинем. Теперь ты у них начальник. Давай, кореш, дерзай и неси в клюве бабло в закрома,– напутствовал его Толян – Анатолий Дмитриевич.– Ни пуха тебе, ни хера.

И начал рубить Пашка бабки, только треск пошел. Так ему казалось, когда он расписывался в очередной платежной ведомости. Работа, конечно, беспокойная до предела и выезжать несколько раз в другие регионы страны приходилось, так что с Настеной они виделись теперь редко. А когда после первого месяца разлуки она увидела его, так буквально запричитала:

– Ой, Пашенька, похудел, осунулся, круги под глазами. Ты что не спишь совсем и не кушаешь?

– Ненормированный рабочий день. И спать урывками иногда приходится и перекусывать как попало. Работа такая, Насть. Зато уже пять тысяч отложил на квартиру. Пару лет можно и потерпеть. Привыкну. Парни вон – напарники мои, говорят, что первый месяц тоже худели и бледнели, а потом привычка появляется и организм все восполняет,– успокоил любимую и прямо из-за ресторанного столика, где с ней ужинал, умотал в очередную командировку в славный город Севастополь. Это Украина, кто не знает. В Крыму. То есть за рубежом теперь.

В заграничном украинском городе-герое Севастополе его ждал очередной экстрим, расписанный в сценарии для очередного "денежного мешка".

Став иностранцами украинцы еще не успели окончательно утратить за прошедшие годы сермяжный менталитет и если бы с экранов телевизоров не "размовляли" на "ридной мове" дикторы, то Пашка и разницы бы не понял. Те же проблемы и матершина проскакивает насквозь русская, от которой, кстати, самостийники открестились, повесив ее родимыми пятнами исключительно на край осиново-березовый. Забыв напрочь, что Киев – мать городов русских. Или отец? В общем – ближайший родственник. Ну, а если папа с мамой не матершинники, то дети-то откуда все эти словеса заковыристые узнали? А главное загибают через слово нормальное по нескольку кряду, этажи из них громоздят. Загадка этнопсихологическая, впору поручить какому-нибудь профессору Похлебкину исследование провести, чтобы прояснить этот вопрос окончательно. Как с водкой. Правда, с водкой поляки бучу подняли и чуть народ русский не лишили сомнительного права, гордиться изобретением этого напитка. Так ведь сумел же вышеназванный профессор доказать, что ляхи не правы. Покопался в пыли архивной и заткнул рот соискателям. Нашел документы, убойно доказывающие, что Польши и в помине не было на картах географических, а русские уже водку из самоваров ведерных после бани ковшами хлестали, так и, называя – ВОДКА, а не горилка там какая-нибудь или, не дай Бог, виски. Вот так же и с матершиной нужно изыскания провести. А вдруг эти слова брендовые и не в России появились, и даже не на Московской или Владимирской Руси свое начало берут, а как раз из Руси Киевской вылупились и до наших дней благополучно доколдыбали.

Ну, самостийники с их трезубцем, все больше в западных областях "незалижной" кучкуются и возможно, что общаются между собой исключительно цензурно, а вот в славном городе-герое Севастополе народ уже на вокзале железнодорожном, встретил Пашку с бригадой, родным, хоть и не замысловатым увы, матерком.

– Поберегись, мать вашу за ногу,– вежливо попросил бригаду посторониться грузчик, с ворохом чемоданов на тележке. Сопровождающий семейство, прибывшее отдохнуть "на юга". Явно откуда-то с очень крайнего севера. Если по белизне лиц судить, то с какого-нибудь полуострова Ямал. Поезд скорый Санкт-Петербург – Севастополь прибыл в конечный пункт ранним утром и перрон заполненный, выползшими из вагонов сонными пассажирами, наполнился стуком каблуков, шарканьем подошв и гулом голосов.

Глава 3

Варфоломей слово свое сдержал и больничный Леониду организовал на другой же день. Сам, с утра пораньше, лично бумажку с печатями поликлиники домой и привез.

– Язва у тебя двенадцатиперстной кишки, ложишься на обследование. Звони на работу, ставь в известность руководство, обрадуй.

– О как. Скоренько,– удивился Леонид, у которого день был выходной, а на работу нужно было выходить завтра с утра.

– Мы, Леонид, тоже кой, в чем профессионалы,– улыбнулся довольно Варфоломей.– Можем и с отморозками посоревноваться.

– Бумажки оформлять? Эт да. Тут им не светит. Фору можете дать,– согласился Леонид, а Варфоломей поморщился и возразил: