Страница 1 из 63
Невская битва. Первый подвиг Александра
Историческая справка
Князь Святой Александр Ярославич Невский сын великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича, внук великого князя Всеволода Большое Гнездо, правнук великого князя Юрия Долгорукого, праправнук Владимира Мономаха, прапраправнук Ярослава Мудрого. Дата рождения разнится в разных источниках — 30 мая 1220 (либо 1219, либо 1221) года, был князем Великого Новгорода сначала вместе со старшим братом Фёдором, потом самостоятельно. За блистательную победу над шведским войском у реки Невы 15 июля 1240 года прозван Невским. Был великим князем владимирским, умер при возвращении из Орды, возможно, был отравлен в 1263 году. Более всего россиянам известен победой над рыцарями-крестоносцами Ливонского ордена на льду Чудского озера 5 апреля 1242 года, названной Ледовым побоищем.
От автора
У Невы в самом конце Невского проспекта в Петербурге на площади стоит конный памятник небесному покровителю города на Неве — Святому князю Александру Ярославичу Невскому, названному Именем России.
Памятников князю много, и не только памятников. Его именем названы улицы и мосты, в его честь построен не один десяток соборов, церквей, часовен, именем Александра Невского наречены крейсер и подводная лодка, а ещё орден, который вручают отличившимся в защите Отечества.
Но отзывы нынешних историков о князе весьма противоречивы и часто расходятся с народной молвой. Обычно бывает наоборот: официальные лица поют осанну, а народ плюёт вслед. Князя Невского нынешние старатели от истории ругают на чём свет стоит, а в народной памяти он так и остался Невским, победителем псов-рыцарей на льду Чудского озера.
За что, и был ли лёд?
Время всё расставит по своим местам, уже расставило. Интуитивно народ выбрал Святого князя Именем России, такая память зря не даётся.
САША
ад золочёным куполом Дмитровского собора Владимира кружили птицы. Их вспугнул колокольный звон.
Маленький княжич стоял, задрав голову. Князь Ярослав Всеволодович остановил собиравшегося подойти к Александру боярина Фёдора Даниловича, кормильца двух его сыновей.
— Не беспокой, пусть постоит.
Боярин замер, с улыбкой глядя на своего младшего питомца. Князь Ярослав впервые взял сыновей с собой в стольный град Владимир. Всю дорогу княжичи Фёдор и Александр широко раскрытыми глазами смотрели вокруг, а уж когда въехали в сам город, изумлению их не было предела! Владимиру-на-Клязьме, построенному, в общем-то, не так давно, и сотни лет нет, повезло с князьями. Заложенный князем Юрием Долгоруким, он последовательно пестовался и Андреем Боголюбским, и дедом маленького княжича Всеволодом Большое Гнездо...
Княжич казался совсем крошечным рядом с высокими стенами Дмитровского собора, перед которым стоял. Снизу даже не видно позолоченный купол, так высоко тот посажен. Но самое интересное было на его стенах. Александр оглянулся, но не на отца, а на брата Фёдора, который тоже разглядывал мощный собор. Глаза мальчика блестели таким восхищением, что, казалось, он готов заплакать от увиденного. Боярин всё же подошёл к воспитанникам, показал на каменную резьбу на стенах. Александр скупо кивнул, говорить от восторга просто не мог. Тогда Фёдор Данилович принялся показывать, что где вырезано. Вот великий полководец Александр Македонский, а вот и князь Всеволод Большое Гнездо...
Александр повернул светившееся каким-то внутренним светом лицо:
— А вокруг него кто?
Боярин улыбнулся:
— Правильно увидел. Это сыновья великого князя, вон, смотрите, это ваш отец, князь Ярослав Всеволодович.
Маленький княжич оглянулся на отца, словно проверяя, не исчез ли тот, чтобы переместиться на стену собора. Нет, князь стоял на месте, довольно улыбаясь. Сыновья воочию увидели красоту стольного Владимира.
Внутри маленькие княжичи разговаривали шёпотом, было страшно, что их голос разнесётся по всему собору. Кажется, Фёдор с Александром осенили себя крестом возле каждой иконы. Выйдя, ещё долго ходили вокруг, разглядывая каменную резьбу, восхищаясь её красотой и разыскивая знакомые фигуры. Потом всё равно вернулись к изображению любимого отца. С каким уважением они смотрели на князя, его фигура во веки вечные будет красоваться на стене собора!
Вернувшись в Переяславль, княжичи несколько дней не закрывали рты, пересказывая матери свои впечатления о поездке, особо поминался, конечно, Дмитровский собор и фигурки деда, отца и дядьёв. Княгиня, прекрасно помнившая Владимир, ведь бывала там не раз, с улыбкой внимала сыновьям и даже расспрашивала их, стараясь, чтобы рассказ звучал внятно и слитно. Старшему, Фёдору, это удавалось лучше, младший, Александр, был слишком впечатлителен и горяч, чтобы связно что-то поведать. Зато глаза его блестели ярче ночных звёзд.
Совсем маленький Андрюша с откровенной завистью смотрел на братьев. Старшие княжичи дружили между собой и никак не желали признавать его тоже достойным этой дружбы, слишком мал. Но Андрей всего-то на год младше Александра, а кажется, что на все три. Александра, это само собой получилось, отец и на коня посадил вместе со старшим, Фёдором, и у матери к боярину-кормильцу Фёдору Даниловичу забрал. А Андрюшу скорее присоединят к маленькому Косте. Княжичу обидно, он считает себя таким же взрослым, как и старшие братья. Отец так не считает; когда сынишка стал и себе просить воли, он поинтересовался:
— А ты грамоту-то, как Александр, знаешь? А встаёшь на утренней зорьке без понуждения? А воды холодной не боишься?
Андрюша опустил голову, нет, этим он похвастать не мог. А Александр может, вот и ходит всюду вместе со старшим братом Фёдором.
Княгиня Феодосия дородна телом, бела лицом, добра и покладиста нравом. Хорошая жена у князя Ярослава Всеволодовича. И рожает сыновей, да ещё каких! Княжичи умны, хороши собой и крепки физически. Княгиня покладиста, но только если челядь делает как велено, если же девки бестолковы, то попадает им весьма сильно.
— Потрава! Куда?! — Голос княгини чуть не срывается на крик, глупая холопка складывает короб с тонкими бокалами на самый низ возка, сверху положат тяжёлые сундуки с книгами княжичей, и плакало хрупкое стекло. Девка и сама уже поняла ошибку, засуетилась, вытаскивая, зацепилась подолом за край возка, оступилась и... полетела наземь прямо с коробом в руках. Перепуганная Потрава не смела даже пошевелиться, она хорошо знала, как бережёт княгиня Феодосия эти бокалы, привезённые купцами издалека. Если хоть один из них разбился из-за неловкости холопки, то Потраву ждёт наказание.
К лежавшей без движения холопке бросилась княгиня Феодосия:
— Что, Потрава, что? Побилась?!
Та раскрыла глаза, от неожиданности даже села:
— А? Я? Ничего... Короб вот...
Короб подхватили, холопку тоже.
— Фу, как ты меня напугала! Я думала, побилась сильно...
Та вздыхала:
— Я испужалась, что бокалы разбились...
Феодосия вдруг махнула рукой:
— Да что бокалы? Новые будут. Сама-то цела?
— Ага... — улыбнулась во весь рот Потрава. Княжьи слуги почему-то старались своё крестильное имя скрыть от чужих ушей, словно боялись за него, себя звали родительскими прозвищами. Феодосия сначала корила, потом вспомнила, что Креститель Руси князь Владимир Святой тоже при своём крещении Василием был назван, но для всех так и остался Владимиром. Значит, не так страшно, что скрывают крестильное имя, берегут его...
Всё оказалось в порядке, бокалы не пострадали, бока Потравы целы. Княгиня смотрела на холопку со смехом.