Страница 9 из 11
«Пускай судьба штормит семь баллов,
Уходишь ты, как в страшном сне.
Не надо слёз, я улыбаюсь,
Продляю жизнь тебе и мне…», – играло на очередном утреннем «телемарафоне».
«О, прямо сонг в руку… Да, давненько я так не смеялся… В принципе, можно было бы и повторить, но боюсь, теперь я видел всё…», – деланно, с ленцой пояснил «ящику» Макс, наливая себе очередную порцию чёрного кофе в старую отцовскую чашку. На сегодня в планах стояло завершить все дела с оформлением имущества, отошедшему ему по завещанию отца.
С последним глотком Максим набрал нотариуса и договорился о встрече через полтора часа у дверей районной нотконторы. До вечернего отлёта в Казань предстояло посетить очередную туеву хучу государевых кабинетов и, как «делу венец», получить на руки свидетельство о регистрации его – Максимова – права на причитающиеся ему по воле отца столичные квадратные метры.
Стараниями душеприказчика Валерия Игоревича – нотариуса Бориса Иосифовича всё прошло быстро, «без сучка, без задоринки», и уже около четырёх по полудню они на двоих отмечали успешное завершение эпопеи в уютном ресторанчике пафосного торгового центра недалеко от здания регистрационной палаты. До отлёта традиционного «триста двадцать пятого» у Макса оставалось ещё четыре часа. За два часа открывалась регистрация на рейс, час был необходим на то, чтобы добраться до аэропорта на такси, итого у Максима в распоряжении было примерно полчаса на то, чтобы заехать забрать вещи из только что ставшей на все сто процентов его квартиры и выдвинуться, наконец, в Казань. Домой…
Споро распрощавшись с тоже засобиравшемуся к тому моменту юристом, Максим с помощью мобильного приложения вызвал машину и уже через пятнадцать минут, попросив водителя подождать, вошёл в дверь квартиры на Михалковской.
Методично пройдясь по всем комнатам, он собрал в пакет для грязного белья ношенные за время пребывания в столице вещи и, убрав пакет в чемодан, логично рассудил, что приводить в порядок квартиру после всех ночных посиделок у него нет ни времени, ни, что главное, желания. Макс выкатил багаж на лестничную клетку, еще раз проверил, что в квартире отключено все, что можно, закрыл дверь на все замки, спустился вниз, сел в авто и по запланированному, ровно через час вошёл в здание терминала «А» московского аэропорта «Внуково».
Пройдя регистрацию на рейс и все необходимые контроли-досмотры, он удобно расположился в зале «зоны вылета» и, найдя в «контактах» телефона имя Владимира Коростелёва, набрал своего зама по безопасности. Сообщив, что вылетает, Максим отказался от предложенной Вовкой встречи «у трапа», попросив лишь пригнать на парковку аэропорта имени Габдуллы Тукая его личный автомобиль.
Отвечать на бесконечные Володькины вопросы по поводу деталей подошедшей к концу поездки у Макса никакого желания не было, а в том, что таких вопросов у его бессменного безопасника возникнет через край уверенность, наоборот, была. Тем более, что у Максима и у самого никакой определённости по поводу результатов его визита в столицу сформироваться не успело. Пролетевшие дни ещё должны были как следует повариться и отлежаться в памяти, чтобы Макс мог сказать себе хоть что-то определённое. А пока что в голове Студентки Максима Валерьевича царил сумбур от шлейфа событий, произошедших с ним за эти пару дней. Вроде все удачно сложилось, контракт подписан, но… Как говорил его отец – царапает что-то…
Через пару часов, выйдя из здания казанского аэропорта, Максим нашел своё заранее подогнанное Володькиными подчиненными авто в оговоренном месте, по пути заскочил в один из любимых ресторанчиков. Попытался было за едой разложить по полочкам произошедшее с ним в Москве, но то ли усталость брала своё, то ли ещё что, но мысль ни в какую не шла. Максим попросил счёт и без каких-либо происшествий добрался до дома.
«Завтра, всё завтра…», – думал он, шествуя из душа по направлению к кровати. «К чему сейчас ломать голову? За ночь мысли сами отлежатся, и всё окажется предельно просто и ясно. Как белый день. К тому же, Володька должен предоставить результаты своего расследования по Марго и её сыну. Надеюсь, он успел? Ведь истина всегда лежит на поверхности. Необходимо только суметь увидеть её и взять. А с этим у меня проблем, вроде бы, раньше не наблюдалось… Никогда…»
Максим положил голову на подушку, и уже спустя пару минут дом погрузился в состояние глубокого сна.
Приехав утром в офис, Максим первым делом набрал Коростелёву по вопросу досье на Марго. Володька обещался быть через час, а пока порекомендовал ему почитать те три отчёта, которые он ещё вчера вечером положил на стол.
«Михтялёва Маргарита Павловна, рождена тринадцатого мая, уроженка города Казани. Постоянно проживает в городе Москва по адресу…», – начал читать первые из досье Максим. «Ох, уж эти женщины! Как день рождения, так он у них есть, а вот как год рождения, так тут уже, как с семейным положением – «всё очень сложно» …
Пролистав все три доклада, Максим, к своему неудовольствию, констатировал, что в целом они содержали примерно одно и то же. Владеет и живёт в четырехкомнатной квартире в центре Москвы. Была замужем за… Кто-кто? После развода она вышла замуж за этого очкастого суслика из параллельного потока? Бедный… Так, дальше… Владеет строительной компанией такой-то, годовой оборот составляет столько-то… Не хило, конечно, но даже по казанским меркам – мелковато… Так… Сын, Игорь Станиславович, десятого августа одна тысяча девятьсот девяносто третьего года рождения… Образование среднее. Родился в Москве. Стоп! А почему он «Станиславович»? И с чего это Марго считает, что он – мой? Хотя… По дате рождения… Ну, плюс-минус два месяца… Да, при таком раскладе он вполне мог бы быть и его отцом. Но чего она прятала его аж целых двадцать шесть лет, а сейчас вот – здрасьте, прошу любить и жаловать, твоё чадо?
Очевидным минусов работы всех трёх Володькиных источников было также и отсутствие каких-либо внятных фотографий сегодняшней Маргариты Павловны. Таких, по которым можно было понять, как предмет расследования выглядит на сегодняшний день. К тому же и фотографий Игоря в докладах не было, от слова «вообще». Всё вскользь, в общем, крупными мазками. Обо всём и ни о чём. В общем, вопросов у Максима по прочтению только лишь прибавилось.
Макс нажал кнопку «прямой связи» с секретаршей:
– Коростелёв ещё не появлялся?
– Пять минут, как приехал, Максим Валерьевич! Сказать ему, чтобы зашёл?
– Нет, Зебениса, спасибо, не надо. Я сам…
В свои помощницы Зебенису Асанову Максим взял три года назад и, если быть честным, в основном из-за её имени. Что-то исконно мужское щёлкнуло внутри, и на следующий день после собеседования она уже заняла кресло его секретарши.
За годы совместной работы Максим ни разу не пожалел об этом скоропалительном решении. Зебениса не тратила сил на покорение призрачных вершин, чётко осознавала своё место в компании и потому старалась гармонизировать пространство исключительно вокруг себя.
Как истинная татарка, она могла либо преданно любить, либо также искренне ненавидеть человека. Третьего ей дано не было. Казалось, что от мужчин вне офиса «Арх-бюро Студеники» её жизнь не зависела ни в коей мере. Зеби или Зебени, как иногда на французский манер с ударением на последний слог называл её Макс, и здесь хватало интересов, чтобы не скучать по жизни, но делать её весёлой, насыщенной и полноценной. При чём не только для себя. Поэтому, если что между ними с начальником время от времени и случалось, то это никогда не выходило за рамки Максимова кабинета.
Тем, чтобы Макс сказал ей: «Привет!», а в своих мыслях она уже успела выйти за него замуж и родить троих детей между ними никогда и не пахло. Зеби, ничего не требуя взамен, была глубоко предана Максиму и являлась его самой верной и бескорыстной поклонницей и поверенной. При этом резче и взыскательней критика Максиму было не сыскать. Со временем он так привык к ней, что не мог даже представить своего офиса без добродушной, целеустремлённой и по женскому слегка неорганизованной Зебени.