Страница 8 из 35
ЧЕРЕЗ СЕДЬМОЙ ДЕНЬ ПРОВОЗГЛАШАЕТСЯ БЛАГОСЛОВЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОМУ СУЩЕСТВОВАНИЮ, ПРИЧЕМ БЛАГОСЛОВЕНИЕ ЭТО ОБРАЩЕНО В БУДУЩЕЕ
Неожиданное появление седьмого дня в тексте – это лишь один из целого перечня сюрпризов в библейском рассказе о творении. В отличие от вавилонского эпоса о сотворении мира библейская история не содержит в себе так называемой теогонии, то есть отчета о том, как появились сами боги. Библейское повествование начинается с Бога, Которому ничего не предшествует. Бог – первоисточник всего сущего, Тот, Кто полагает всему начало. Кассуто пишет, что
затем появилась Тора и стала парить, словно на орлиных крыльях, высоко над всеми этими понятиями. Никакого многобожия, только один Бог; никакой теогонии, ибо у Бога нет семейного древа; никаких противоборств различных волеизъявлений, но единая Воля, всем управляющая, без всяких помех и преград; никакого божества, тесно связанного с природой и полностью или частично с нею отождествляемого, но Бог, пребывающий вне ее, а природа и все ее составляющие, включая Солнце и прочие небесные тела, это всего лишь Его творения, Его волей вызванные к существованию[58].
Соответственно, седьмой день стоит особняком среди всего, что было создано Богом за неделю творения. Он был преднамеренно наделен святостью Творца, ибо таков был замысел Божий от начала.
Особая прерогатива
Бог не имеет начала, но при этом без Бога никакого начала быть не может. В первом же предложении в Библии, где сказано, что «в начале сотворил Бог…», автор использует сказуемое, соотносимое с подлежащим особого рода. Слово, означающее «творить», а именно bara, подразумевает способности, присущие исключительно Богу. В Ветхом Завете глагол bara используется только с субъектом – Богом; по Библии, человек на подобное не способен[59]. Творение – это своего рода Божий отличительный знак, «торговая марка», на которую Он обладает авторским правом и никто на это право не в состоянии покуситься, потому что конкурентов просто не существует. Сделав седьмой день кульминационным событием творения, Библия решительно отвергает любые притязания природы на самоорганизацию. Напротив, чудо творения пронизывает библейское сознание от начала до конца[60]. «И сказал Бог», – повторяет книга Бытие снова и снова, подчеркивая, что в этом мире ничего не происходит вне зависмости от Божественной воли (Быт 1:3, 6, 9, 11, 14, 20, 24, 26).
Есть в книге Бытие и другие особенности, которые отличают ее от мифов, бытовавших в древних культурах. Солнце было верховным божеством в Египте, Вавилоне и Ассирии, при этом прочие небесные тела тоже были богами, игравшими вспомогательные роли. В этих культурах происхождение мира приписывалось видимым небесным объектам, тогда как Библия этот взгляд недвусмысленно отвергает. По Библии небесные тела появились только на четвертый день творения (Быт 1:14–18). «Солнце, Луна и небесные тела существуют в нынешнем виде только потому, что так захотел Творец. Библия избегает даже самих названий: – Шемеш (Солнце) и Яреах (Луна), которыми соседи Израиля обозначали определенных богов; вместо этого они как бы с пренебрежением названы светилом большим и светилом меньшим», – пишет Уолтер Циммерли[61]. В библейском рассказе о творении небесные тела не имеют никаких личностных качеств, и их функция ограничивается тем, что они всего-навсего отделяют день от ночи.
ТВОРЕНИЕ – ЭТО СВОЕГО РОДА БОЖИЙ ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЙ ЗНАК, «ТОРГОВАЯ МАРКА», НА КОТОРУЮ ОН ОБЛАДАЕТ АВТОРСКИМ ПРАВОМ
Итак, творение стало основополагающим событием, сыгравшим определяющую роль в человеческом бытие. В одной довольно интересной книге, написанной в XIX веке, ее автор, Джон Эндрюс, проводит грань между Творцом и творением. По его словам, седьмой день «постоянно напоминает об истинной причине, по которой мы должны поклоняться Богу… Подлинное основание для богопоклонения, причем не только в седьмой день, но во всякое время, состоит в различии между Творцом и тем, что Он сотворил»[62].
За несколько десятилетий до выхода в свет этой книги Эндрюса датский философ и богослов Сёрен Кьеркегор обрушил всю мощь своей риторики на ведущих философов и богословов своего времени, превозносивших роль человечества и принижавших роль Бога. Кьеркегор говорил о «безмерном качественном различии» между Богом и людьми, проводя ту же грань, что и Эндрюс[63]. Человек должен воздерживаться от вторжения в Божьи пределы; он должен осознать собственную ограниченность; он должен меньше говорить и больше слушать. Затронув ту же тему семьдесят лет спустя, Карл Барт, явно отсылая своих читателей к Кьеркегору, настаивал на том, что люди должны смириться с тем, что «Бог на небесах, а мы на земле». Выдвигая это различие на передний план, Барт утверждал, что взаимоотношения «между таким Богом и таким человеком для меня, собственно, представляются главной темой Библии и сущностью философии»[64]. Данный взгляд абсолютно соответствует той связи, которая существует между творением и седьмым днем. Это вывод, который вполне укладывается в рамки библейского рассказа о творении. Однако это еще не все.
Указание на личностные качества
В книге Бытие сказано, что «совершил Бог… дела Свои, которые Он делал» (Быт 2:2). Тем самым подчеркивается аспект, который нередко упускается из виду. В Библии сообщается как о начале, так и о завершении процесса творения. Барт отмечает, что «Бог не стал продолжать в седьмой день Свое дело и не превратил его в бесконечную череду творческих актов»[65]. Прекращение и завершение творческой деятельности указывают на личностные качества Творца и определенный замысел. Развивая эту мысль, Жак Эллюль, плодовитый французский социолог и богослов, дает такую трактовку творения, в которой Богу отводится Значительно большая роль, чем просто быть первопричиной. Причина не в силах остановить процесс. «Причина не может перестать быть причиной, иначе она исчезнет вовсе, – пишет Эллюль. – Она должна оказывать свое воздействие до бесконечности. Таким образом, Бог не есть причина, ибо сказано, что Он решил остановиться»[66].
ПРОСТАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ НЕ ПОЗВОЛИЛА БЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ ДОСТИЧЬ ЗАНЯТЫХ ВЫСОТ
Это весьма важное наблюдение, потому что подчеркивание мысли о том, что Бог завершил Свое дело, выделяет библейское повествование в совершенно особую категорию. Допустим, творение можно было бы начать как-то иначе, предпринять на первых порах иные шаги. А можно ли было бы его завершить? Как его остановить, когда оно началось? Если говорить о запуске творческого процесса, то можно было бы дать ему разные объяснения, но библейское повествование ясно дает понять, что за этим процессом стоял определенный замысел и его можно было остановить, когда этот замысел осуществился.
Библия говорит, что так были «совершены небо и земля… И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал» (Быт 2:1, 2). В этих словах мысль о завершении творческой активности выделена особо. Здесь описан процесс творения, у которого нет аналогов. И седьмой день как раз и возвещает о прекращении творческих усилий, имея целью подчеркнуть, что у Бога был точный, ограниченный определенными рамками, замысел. От начала до конца события, происходящие при творении, отмечены печатью значимых решений, и все повествование проникнуто мощным ощущением замысла и цели, о наличии которых свидетельствует прежде всего сотворение человека. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему… И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт 1:26, 27). Простая случайность не позволила бы творческому процессу достичь таких высот, и никто даже не рассматривал всерьез такую возможность до последних столетий.
58
Cassuto, Genesis, 8.
59
Walter Zimmerli, The Old Testament and the World, trans. John J.Scullion (London: SPCK, 1976), 22; cf. Thomas J. Finley, «Dimensions of the Hebrew Word for “create” (bara’),» DSac 148 (1991):409–423.
60
При том, что библеисты в целом согласны, что древнееврейское слово bara’, «творить», употребляется только по отношению к Богу, они не могут прийти к единому мнению относительно сути Божьей творческой деятельности. Творил ли Он ex nihilo («из ничего») или просто упорядочил хаос? Левенсон (Creation and the Persistence of Evil, 3, 47) утверждает, что «мы можем уловить суть творения в древнееврейской Библии благодаря слову “владычество”», которое не отражает в себе идею творения из ничего. Данные разночтения оказывают серьезное влияние на еврейское понимание реальности зла, как мы увидим в следующей главе.
61
Zimmerli, Old Testament and the World, 23.
62
John N.Andrews, History of the Sabbath and First Day of the Week, 3rd ed. [Battle Creek: Review and Herald, 1887 (repr., Sunfield, MI: Family Health Publications, 1998)], 515.
63
Soren Kierkegaard, Practice in Christianity, ed. and trans. Howard V.Hong and Edna H.Hong [Princeton: Princeton University Press, 1991 (org. Danish version 1848)], 131.
64
Karl Barth, The Epistle to the Romans, 6th ed., trans. Edwyn C.Hoskyns [London: Oxford University Press, 1968 (1933), 9–10]. Впервые точка зрения Барта по этому поводу была обозначена в предисловии ко второму изданию от 1921 года.
65
Karl Barth, Church Dogmatics, vol. III, part 2, The Doctrine of Creation, trans. Harold Knight, G.W.Bromiley, J.K.S.Reid, and R.H.Fuller (Edinburgh: T.&T.Clark, 1960), 457.
66
Jackues Ellul, What I Believe, trans. Geoffrey W. Bromiley (Grand Rapids: Wm..B.Eerdmans Publishing Company, 1989), 153.