Страница 28 из 29
Марк Уитейкер, который также был менеджером дружественной метал-группы из Сан-Франциско под названием Exodus, предложил переманить их главного гитариста, кудрявого вундеркинда по имени Кирк Хэмметт. В отличие от Дэйва Мастейна, высокого, импульсивного, крайне непредсказуемого, двадцатилетний Кирк Хэмметт был низкорослым, как Ларс, заучкой. Только тихим; подходящим вариантом, хотя бы потому, что был хорошо знаком со стилем Metallica, поскольку открывал их концерт с Exodus в Stone и тусовался в их особняке Metallimansion. Как и Клифф он был добродушным жителем Сан-Франциско, рожденным во времена и в месте, знаменитом цветами, которые там носили наряду с очень длинными волосами. Когда он встретил Metallica, он был похож на такого парня – любителя травки, который прогуливался по Хейт-Эшбери с зачатками бороды на лице, которую он сразу же начал брить, хотя все еще выглядел намного моложе.
Но самое главное, Хэмметт был технически одним из лучших гитаристов на сцене. За дружелюбной маской стоял очень целеустремленный молодой человек, который все еще брал уроки и репетировал по четыре часа в день, неважно, насколько он был при этом накурен. Он не был инноватором, как Мастейн, и уж точно не был таким чудовищем, но при этом он обладал более широкой музыкальной палитрой и играл намного увереннее – он был эдаким талантливым покладистым мальчиком, который делал то, что ему говорили. Они попросили Марка держать это в секрете, но все равно позвонить Кирку и проверить.
Это было первого апреля, и Кирк «сидел в туалете», когда позвонил Уитакер. Хэмметт подумал, что это был первоапрельский розыгрыш, и сказал: «Ага, конечно», – и повесил трубку, даже не обдумав предложение.
Только когда Уитейкер перезвонил на следующее утро и сказал, что отправляет кассету Metallica компанией FedEx, чтобы он выучил песни, Кирк понял, что это было всерьез. Пленка была доставлена всего за четыре дня до первого для Джонни Z концерта Metallica, все еще с Мастейном в составе. К тому времени как группа вышла на сцену Paramount и приготовилась запустить The Mechanix – песню, которую для них написал Мастейн и которую больше всех любил Джонни, Кирк уже прощался со своими товарищами из Exodus, готовился к посадке на самолет до Нью-Йорка и началу новой жизни с Metallica, прямо с утра понедельника.
Переживая по поводу того, как Дэйв отреагирует на новости, остальные решили сообщить ему об этом, пока он был в постели, еще полусонный. Ларс, который вытянул короткую соломинку, разбудил его в понедельник утром и сообщил эту сенсационную новость. Позже Ларс шутил, что Дэйв спросил, когда у него самолет, на что группа ответила, что купила ему билет на самый ранний автобусный рейс Greyhound. «Его не только выгнали из группы, но он вынужден был четыре дня ехать на автобусе и думать об этом!» – Ларс смеется. Мастейн, однако, запомнит этот момент по-другому. «На самом деле, когда они сказали мне уйти, я собрался за двадцать секунд и уехал. Я совсем не расстроился, так как в любом случае хотел начать сольный проект, все еще будучи частью Metallica». На самом же деле Мастейн был раздавлен, и с каждым часом его четырехдневного возвращения в Сан-Франциско он все больше выходил из себя, начиная видеть в этом предательство со стороны группы. Причем в лице Ларса он видел основного идеолога своего увольнения. «Джеймс мне нравится больше, чем Ларс, как и всем остальным, я думаю», – по-прежнему говорил Мастейн в 2008 году. В интервью Дэйву Наварро из Jane’s Addiction по поводу интернет-ток-шоу на Spread TV, он злобно добавил: «Мне не нравится Кирк, потому что ему досталось мое место, но зато я поимел его девушку до того, как ушел». Возможно, во всем этом была своя доля правды, но то, что спустя четверть века Мастейн продолжает об этом говорить, вероятно, свидетельствует о его собственных нерешенных проблемах.
Давая свое первое после ухода из Metallica интервью Бобу Налбандяну в январе 1984 года, Мастейн был более сдержан. «Правда состоит в том, что пазлы не сошлись, – сказал он. – Я был тогда другим человеком. Я был импульсивным типом, который постоянно напивался и веселился, а Джеймс и Ларс были просто замкнувшимися в себе маленькими мальчиками. Джеймс едва ли говорил с людьми. [Он] пел, но между песнями говорил я. Все было просто из-за того, что я много пил. Но я облажался один раз, и это мне стоило группы, а они облажались сто раз…». Он помедлил: «Были периоды, когда я таскал на себе Джеймса и Ларса, потому что они перебрали». Это было правдой. Как подтверждает Брайан Слэгель: «Тогда все веселились. Никто из нас не был трезвенником, когда все это начиналось». Не был таким и Дэйв Мастейн, но он единственный становился агрессивным и неприятным типом, когда напивался. Харальд Оймоен вспоминает свой поздний визит в его квартиру, во время которого пьяный Джеймс потерял контроль, продемонстрировав свой дурной характер, когда Оймоен показал ему недавнее фото, на котором Хэтфилд и Ульрих дурачатся на кровати вместе, и это фото было использовано в качестве обложки Metal Mania Рона Кинтаны, наряду с шуточной картинкой Элдона Хоука, ака Эль Дуче, печально известного тучного барабанщика-вокалиста из «рэп-рок» группы из Сиэтла под названием The Mentors. «Джеймс не видел ее до этого, и я не осознавал в то время, что они хотели сохранить эти фото для себя; это было типа что-то личное», – вспоминал Оймоен. «В общем, я показал журнал Джеймсу, и он расплылся в улыбке, ему казалось, что это отлично. А потом он внезапно понял, про что это фото, и ударил меня в живот; между нами чуть не завязалась драка, и он сказал, что я больше никогда не буду их снимать. Однако как только алкоголь выветрился, мы обсудили это, и все снова было классно».
Даже более позднее утверждение Хэтфилда о том, что продажа Мастейном наркотиков была серьезным фактором, уводит от реальных причин его увольнения. «Деньги, которые он зарабатывал, были незаконными, – говорил Джеймс писателю Мэту Сноу в 1991 года, – и еще его дружки приходили на репетицию, а потом пропадали вещи». Конкретнее Хэтфилду не нравилось следующее: «Он отвратительно вел себя. Мы все этим грешили, но когда это обернулось против товарищей по группе, он неизбежно должен был оказаться за бортом». Брайан Слэгель говорит: «Это всегда была группа Ларса и Джеймса, с самого начала, а Дэйв, ты знаешь, также был вполне цельной личностью. Это было неудачей и невезением, потому что он был феноменально талантливым парнем и музыкантом. Но когда я услышал об этом, не могу сказать, что меня это шокировало». Оглядываясь назад, Рон Кинтана характеризует Мастейна как «хардкорного тяжелого рокера, которого было сложно понять. Я хорошо отношусь к Ларсу, но Дэйв умел очаровывать и располагать к себе и был на самом деле лицом Metallica в 1983 году. Дэйв обладал харизмой, и я откровенно думал, что без него группа будет не так хороша. Но он был таким типажом, как Оззи образца 1977 года: алкоголиком, иногда опасным для самого себя и окружающих». Он добавляет: «Дэйв пил больше и быстрее, чем все остальные на вечеринке, и часто напивался до того, как вечеринка начиналась. Бывало, он вырубался, а если этого не происходило, он мог кого-то побить! Трезвым он был королем сцены, вот только он никогда таковым не оставался надолго. Я думаю, он даже никогда не дрался, не напившись». Часто это случалось из-за того, что «какая-то девушка тяготела к нему, а затем неизменно появлялся ее рассерженный парень и получал боевое крещение». В другой раз это была вина Дэйва: «Он практически всегда был в центре внимания и, следовательно, был мишенью. Джеймс обычно был его союзником во всех этих водевилях, но всегда на заднем плане, всегда в тени». Кинтана опровергает любое предположение, что Мастейн все еще торговал наркотиками в Сан-Франциско: «Дэйв пил и курил всё, но на тот момент у него не было столько знакомых среди местных, чтобы торговать». И наконец, Кинтана говорит, что Мастейн «может, и был ходячей катастрофой», но когда они все отправились к Джонни Z, «то выглядели как сильная четверка, которая должна еще больше сплотиться».