Страница 21 из 29
Хеннинг Ларсен, который позже станет барабанным техником Metallica, был с Ларсом и Джеймсом в Troubadour в тот первый вечер, когда они увидели, как Клифф играет, и вспоминает, как они выпучили глаза: «Я слышал, как они говорили: «О, Боже! Посмотри на этого парня!» Что их поразило больше всего… так это то, что парень играл лидирующую партию на бас-гитаре! Они подумали, что это было замечательно». Или как Джеймс сказал мне позже в 2009 году: «У нас челюсти попадали на пол, и мы решили, что должны заполучить этого парня. Мы испытывали к нему уважение, и мы искали именно его». Они были настолько охвачены благоговейным страхом, что даже крайне уверенный в себе Ульрих не смог набраться мужества, чтобы поговорить с Клиффом в тот первый вечер. Вместо этого они с Джеймсом ушли и обсудили это между собой перед тем как вернуться туда, где Trauma должна была играть свое второе шоу следующей ночью. «Мы сказали ему: «Мы ищем бас-гитариста и думаем, что ты хорошо впишешься», – рассказывал Джеймс. – «Потому что ты – тот еще псих». И он знал об этом! Он не был удивлен. Он почувствовал, он слышал это в нашей музыке». Будучи прагматичным, «после обмена номерами я начал сразу же его обрабатывать», – говорит Ларс.
Патрик Скотт вспоминает, что ему сообщил о Trauma Кей Джей Доутон, который недавно печатал их в фан-журнале Northwest Metal. Журналом руководил экспат английского происхождения по имени Тони Ван Литт, который благодаря знакомству Кей Джея с Патриком встречался с группой на съемочной площадке при создании клипа в Санта Анне. Когда Патрик спросил Ларса, не хочет ли он присоединиться, энтузиазм Ларса буквально сбил его с толку. А когда он настоял на том, чтобы взять с собой Ларса, Патрик начал подозревать, что это неспроста. «Клифф знал о них в то время, в отличие от меня, хотя и не упоминал мне об этом. Я думаю, он уже видел, как они играли. Итак, мы пришли в студию и смотрели, как они снимают клип». Группа выглядела как типичная команда из Лос-Анджелеса, за исключением басиста, который выглядел в своей типичной манере. Знаешь, на нем были брюки клеш и он тряс головой невпопад – такой сумасшедший персонаж». На обратном пути в машине Ларс продолжал говорить о бас-гитаристе, что он «был самым лучшим и что он идеально подойдет такой группе, как [Metallica].
Но несмотря на то что даже Рон МакГоуни не спорил с тем, что он не самый искусный бас-гитарист – как он говорит: «Джеймс показывал мне, что играть», – музыка была только одной из причин, по которой они начали планировать замену на Клиффа Бертона. За пределами сцены ситуация также неуклонно ухудшалась. «Мне было сложно балансировать между моими родителями, которым принадлежал дом, где мы жили, и членами группы», – рассказывает он. Конечно, в нашем доме были алкоголь и девочки, кроме всего прочего, и моим родителям это не нравилось. Я был для них плохим парнем. Мы пользовались грузовиком отца, чтобы переезжать вместе с оборудованием, и это была еще одна трудность, с которой я был вынужден справляться. Я как будто пытался одновременно быть тур-менеджером и басистом». Помимо этого у них были постоянные личностные столкновения с Дэйвом: «Я не нравился Дэйву Мастейну. Он начал воровать мои вещи и даже организовал кражу моего баса на одном из концертов. Он пролил пиво на звукосниматели моего баса, и меня ударило током. Я все больше расстраивался из-за того, как все поворачивалось, и мое раздражение становилось еще больше».
Однако Рона начали одолевать не только выходки Мастейна. Как он признался в интервью Бобу Налбандяну для сайта Shock-waves в 1996 году, они и с Ларсом конфликтовали в этот период. «Терпеть не могу, когда люди опаздывают и постоянно пользуются тобой, а Ларс как раз это и делал. Я должен был ехать до самого Ньюпорт-бич, чтобы забрать его». В конце концов, Рон так устал от этой ситуации, что сказал Ларсу, чтобы он сам организовал себе транспорт. Тогда все остальные выразили свое недовольство. Группа пользовалась его картой Visa для оплаты всего, а сами растрачивали по мелочам те немногие средства, которые у них были, на вечеринки, и это довело его до грани, и тогда он стал самым проблемным членом команды. «Они не могли понять, почему я злюсь. Они говорили: «Хорошо, ты получишь чек после концерта», но мы получали всего около ста долларов максимум, которых даже не хватало на отель [в Сан-Франциско]. Плюс мы пропивали пару сотен долларов. Я всегда говорил им: «Если я часть группы, почему я должен платить за все, в то время как вы, ребята, живете беспечной жизнью?» Рон предложил нанять менеджера, чтобы помочь им нести финансовое бремя, но остальные только посмеялись над ним и предложили немного остыть. «Дэйв в то время был настоящим придурком, а Ларс заботился только о себе. Но тем, кто действительно причинял мне боль, был Джеймс, потому что мы были друзьями; я всегда был на его стороне и вот внезапно оказался изгоем в группе». Сейчас Рон рассуждает с более спокойной точки зрения, но рана, спрятанная не так глубоко внутри, до сих пор не зажила. «Я думаю, они устали от меня и начали искать другого басиста. Когда они увидели, как Клифф выступает с группой Trauma, думаю, они решили, что он тот самый. У меня было плохое предчувствие, и я понимал, что мои дни сочтены, когда мы играли в Сан-Франциско в ноябре 1982 года. Клифф болтался там с ребятами, пока я грузил оборудование. Когда мы вернулись в Лос-Анджелес, я ушел. Возможно, это было облегчением и для остальных ребят».
Последнее шоу с Роном на бас-гитаре, проходившее в the Mabuhay Gardens тридцатого ноября, было горьковато-сладким на вкус, поскольку оно оказалось самым лучшим из тех, что Рон провел с группой. «Конечно, чем популярнее мы становились, тем больше мне нравилось играть в группе», – признается сейчас Рон. Хотя также добавляет: «Нам необходимо было выпить, чтобы выйти на сцену, поэтому очевидно, что мы могли играть и лучше», но факт в том, что «люди, которые видели нас в клубах, особенно в Сан-Франциско, говорили, что наш дуэт с Дэйвом был просто фантастическим». Сет-лист того вечера снова строился практически полностью вокруг кассеты No Life ‘til Leather из семи песен, плюс No Remorse и Am I Evil группы Diamond Head, а также одного по-настоящему аутентичного номера, который группа написала квартетом: Whiplash – быстрого как панк, но с косточками застревавшей в горле мелодии. Впоследствии Рон будет вспоминать написание и исполнение этой песни как один из самых счастливых моментов в Metallica, справедливо описывая ее как «самый качевый трек». Они задавали жару каждый раз, когда ее пели. Загружая оборудование после шоу, Рон МакГоуни подглядывал за Клиффом Бертоном, человеком, стоящим на улице под дождем, который скоро займет его место. Рон, будучи всегда практичным, подошел к нему и представился, а затем предложил подкинуть промокшего гитариста до дома. Возвращение в Лос-Анджелес было настоящим адом, потому что остальные участники группы заставили его остановиться у магазина алкогольных напитков, где, по словам Рона, «они взяли целый галлон виски. Джеймс, Ларс и Дэйв были просто не в своем уме от опьянения. Они постоянно стучали в стекло, чтобы я остановился и они могли сходить в туалет; в одну из таких остановок я вдруг обернулся и увидел, что Ларс лежит посреди федеральной трассы № 5 прямо на двух желтых полосах. Я не мог в это поверить. Я просто сказал: да что это за дерьмо!»
Когда на следующий день Рон увидел, что Дэйв умышленно пролил пиво на звукосниматели его бас-гитары Washburn, при этом громко декламируя: «Я ненавижу долбаного Рона», это стало последней каплей. «Я встретил группу, когда они пришли ко мне на репетицию, и сказал: «Убирайтесь к чертовой матери из моего дома!» Я повернулся к Джеймсу и сказал: «Мне жаль, Джеймс, но тебе тоже придется уйти». И через два дня их уже не было. Они упаковали все свое оборудование и переехали в Сан-Франциско». Рон испытывал «такое отвращение», что вскоре продал все свое оборудование, включая усилители, чехлы для гитар и даже свою любимую гитару Les Paul. «Я был так взбешен всей этой ситуацией!» Теперь он еще узнал, что остальные участники договаривались с Клиффом Бертоном за его спиной. По его утверждению сейчас он уже отпустил ситуацию. Но в те дни он чувствовал себя «обманутым». Остальные участники из лагеря Metallica также сочувствовали Рону, считая, что с ним плохо обращались. Боб Налбандян говорит: «С Роном поступили несправедливо, без сомнения. О'кей, он не был таким же великим басистом, как Клифф Бертон, но он – хороший парень, который много сделал для группы и, безусловно, заслуживал лучшего. Я хочу сказать, когда смотришь с точки зрения музыки на Клиффа в команде, ты говоришь, ну хорошо, все понятно. Но они воспользовались Роном, и это было очень некрасиво».