Страница 16 из 29
Еще более непродолжительные отношения сложились с певцом по имени Сэмми Дижон из другой местной команды под названием Ruthless. «Сэмми был хорошим исполнителем, – сказал Рон, – но не в стиле Metallica».
Они все еще активно обсуждали, какой вариант будет лучше для Джеймса и группы, когда наконец 14 июня 1982 года вышел альбом Metal Massacre. И хотя разговор об этом время от времени всплывал вплоть до второго альбома группы, мысль пригласить нового человека на роль солиста все больше казалась неуместной. Теперь они были группой с треком на настоящем альбоме, и Джеймс был ее солистом. Джеймс был не до конца убежден, но согласился побыть в этой роли еще какое-то время. Дэйв и Рон тем временем были нацелены на то, чтобы обеспечить свое присутствие в следующий раз, когда группе выпадет шанс сделать запись. Они ходили с альбомом Metal Massacre и хвастались другим людям, показывая свое имя прямо на оборотной стороне обложки: написанное с опечаткой «Mettallica». Ларс позвонил Брайану Слэгелю через тридцать секунд после обнаружения ошибки.
3. Метал на губах
Это было в 1986 году. Как-то ночью, когда я сидел дома немного под кайфом со своей девушкой, зазвонил телефон. Опять. Я неохотно беру трубку. Гудки. Кто-то звонит из телефонного автомата.
– Эй, Мик! Это Ларс!
Я беру паузу, пока пытаюсь в уме совместить это имя с лицом конкретного человека.
– …из Metallica!
– А, Ларс. Как ты?
– Да, прекрасно…
Затем следует обыкновенный длинный рассказ, из которого мне удается услышать только то, насколько классно все у него и его группы. У них были «обалденные» шоу. Там были и «редкостные засранцы», но чаще всего «классные чуваки». Как много было выпито пива, и как падала мебель и ее выбрасывали в окно, все смеялись, вечеринка не кончалась, невероятно. На заднем фоне, пока он декламирует со своим хромым датско-американским акцентом, безошибочно угадываются звуки паба, где вечеринка в полном разгаре.
И затем он переходит к делу.
– Слушай, я тут подумал, мне негде сегодня переночевать…
Это, насколько мне известно, либо ложь, либо не совсем правда. Ведь все знают, когда Ларс в Лондоне, он останавливается в роскошном доме своего нового менеджера. Но ему что-то нужно, и я уже догадываюсь, что именно.
– Слушай, я подумал, может, я могу прийти к тебе, лечь на диване?
Черт возьми, нет. Не сегодня. Я только что поднял трап. Но мне сложно вставить слово…
– …мы могли бы взять пива, может, оттянуться… ну что скажешь?
Я оборачиваюсь к своей девушке и читаю по губам «нет». Она уже имела неосторожность говорить «да» слишком много раз.
– …или, может, мы сходим на концерт. Что там сегодня, знаешь? Я мог бы встретить тебя на улице Wardour, рядом с The Ship. Вообще я уже здесь…
Наконец-то я ловлю короткую паузу и вступаю с робкой жалостливой историей о том, что мне необходимо закончить статью, и, может, на следующей неделе или как-нибудь в другой раз, потому что давайте посмотрим в глаза правде – для такого парня, как Ларс, всегда найдется время.
– Что? – переспрашивает он, не веря своим ушам. – Ты что, не хочешь, чтобы я пришел?
– Нет, – говорю, – конечно, я хочу, чтобы ты пришел. Это было бы круто. Дело в том, что…
– О, чувак! Но мне совсем негде остановиться.
– Я думал, ты живешь у Питера, – говорю ему.
– Ну да, – соглашается он, – но там смертельно скучно. Мне нужно куда-нибудь вырваться, выпить пива, взбодриться. Да ладно тебе, что скажешь?
Снова начинаются гудки, он бросает еще монету. Но я вступаю первым:
– Слушай, – говорю, – я сегодня правда не могу. Хотя рад тебя слышать. В следующий раз…
– Хорошо, – говорит он не очень уверенно.
И затем линия обрывается. Фух! Я был близок. Я хочу сказать, он, конечно, нормальный парень, хоть и не может молчать ни секунды. Я откидываюсь на диван, скручиваю еще один косяк и пытаюсь забыть об этом…
Первые копии ограниченного выпуска эпохального альбома Metal Massacre Брайана Слэгеля были выпущены в июне 1982-го, и для Ларса Ульриха и Джеймса Хэтфилда они изменили все. Раньше они были парой подростков, не особенно задумывающихся о рок-группе. После выхода альбома они обрели физическое воплощение, стали чем-то серьезным, чем-то под названием Metallica или даже Mettallica, как было напечатано на обложке первого оригинального альбома. Ларс и Джеймс не знали, смеяться им или плакать. Мечта осуществилась, но праздник был немного подпорчен. Ларс, кусая губы, принимал извинения Брайана. Джеймс ничего не сказал, просто курил. «Они меня простили, – настаивает теперь Слэгель. – Конечно, они были совсем не рады этому. [Но] они принесли материал слишком поздно, и наборщик сделал ошибку. У нас не было возможности проверить до того, как выйдет пресс. Я был в бешенстве! Мы, конечно, поменяли его на всех последующих версиях, [и] я снова и снова извинялся перед группой. Как я уже сказал, они были вполне довольны пластинкой, если рассматривать ситуацию в целом. И думаю, в итоге для них все сложилось хорошо», – добавляет он сухо.
В любом случае существование Metal Massacre дало импульс новому составу Metallica. Более того, оно подтвердило то, что Ларс и Джеймс знали и раньше: что они были очень даже хороши. Как будто тот факт, что их пока не существовало за пределами лихорадочного воображения Ульриха и Хэтфилда, позволил им каким-то образом стать чем-то большим, чем каждый из них по отдельности. Им еще предстоит испытать разочарование от пустых залов или череды отказов важных фигур шоу-бизнеса, которым они будут неинтересны, но пока они просто светились от счастья, стоя на ногах настолько крепко, насколько могут двое ребят, кривляющихся перед зеркалом в своей спальне. Спустя три недели после выхода Metal Massacre группа, считавшая, что им на самом деле удалось осуществить прорыв, пришла на восьмидорожечную студию в Тастине под названием Chateau East, где они должны были записать то, что предполагалось как их первый отдельный релиз. Ларс Ульрих принял недружеское по отношению к Брайану решение перейти к более авторитетному местному независимому лейблу. Но, в отличие от Брайана Слэгеля, владелец лейбла был поклонником жанра панк, диаметрально противоположного хеви-металу, – и в этот раз хитрость Ларса обернулась против него.
«У этого парня была настоящая змея, ползающая по траве, – вспоминал потом Рон МакГоуни. – У него был панк-лейбл, филиал записывающей компании округа Orange County. Он сказал, что откладывал деньги, чтобы записать наш демо-альбом». Но когда он услышал семь треков, состоящих преимущественно из оригинальных мелодий, которые четверка музыкантов сумела собрать к тому времени, он заявил, что просто в ужасе от того, что группа одурачила его, заставив подумать, что это панк-команда, и вообще отказался записывать что бы то ни было. Тогда находчивый Ларс предложил просто взять треки и распространять их как кассетную запись «ограниченного тиража» под названием No Life ‘til Leather (фразы из первой строчки Hit the Lights, вдохновленной концертным альбомом Motorhead – No Sleep ‘til Hammersmith, который стал номером один в чартах Великобритании тем летом, когда туда ездил Ларс). У нее была самодельная обложка с примечаниями, написанными Ларсом, а также списком треков и логотипом группы, такую невозможно было купить в магазинах, как, например, Metal Massacre, и Ларс разумно рассудил, что так они смогут прорваться в нишу торговли и обмена кассетами. Так оно и случилось. В действительности семь треков на No Life ‘til Leather включали The Mechanix, Phantom Lord, Jump in the Fire и Metal Militia, авторство которых принадлежало Хэтфилду, Ульриху и Мастейну, хотя впоследствии Мастейн будет претендовать на то, что изначально он написал бо́льшую часть самостоятельно, плюс Motorbreath – еще одна композиция, оставшаяся от совместной работы Хэтфилда и Хью Таннера (теперь, однако, приписываемая исключительно Джеймсу), Seek and Destroy авторства Джеймса и Ларса и в немалой степени вдохновленная Dead Reckoning группы Diamond Head (песня, выпущенная ранее в том же году), плюс обновленная версия Hit the Lights, на этот раз с участием Мастейна и МакГоуни (хотя они хитро наложили также оригинальное соло Ллойда Гранта), – дали, возможно, такой же эффект, который принес бы выпуск мини-альбома, за исключением рецензий в прессе от главных рок-журналов. Но эти недостатки были легко сглажены исключительной силой «сарафанного радио», которую Ларс ощутил на себе еще тогда, когда сам жадно охотился за темными и редкими релизами Новой волны британского хеви-метала.